Держи меня крепче (СИ) - "Душка Sucre". Страница 16

Таким образом, часам к шести, квартира к всеобщей радости непосредственных ее обитателей опустела. Шесть утра. Кошмар. Не могу поверить, что я в такое время на ногах и не пребываю в прострации.

Ложиться обратно в постель уже не хотелось. Сомневаюсь, что я усну после такой перенасыщенной ночи. Или даже утра, ведь летом в это время уже светает. Я решила пройтись по парку, покормить уточек, конечно, если они не спят и будут голодны. В это время суток, все живое по определению (моему собственному) должно спать. Так что, даже если не найду их, хотя бы свежим воздухом подышу, может он выветрит из моей головы остатки сумасбродства соседей. Да, соседи у нас именно что сумасшедшие, уровень их шариков, заехавших за ролики, даже больше, чем у моей родни.

Так что, взяв денег, чтобы купить хлеба для уточек, я отправилась на прогулку. Сквер находится не очень далеко от дома, в получасе ходьбы. Сколько себя помню, он всегда был в городе – неудивительно, что в нем растут высокие деревья, преимущественно березы и липы, хотя встречаются и ели, тополя, также кустарники. За все эти годы парк был неизменен – главная асфальтированная дорожка по центру, ведущая к пруду, также круговая, более узкая, вдоль внешней его ограды. Несмотря на наличие данных дорожек, по всей территории проложено несметное количество тропок, это все – человеческий фактор, желание сократить путь у нас, вечно спешащих, в крови. Но я люблю именно эти тропинки, прохаживаясь по ним, ощущаешь себя словно в лесу. Конечно, сравнивать парк и лес глупо и даже нереально, но закрыв глаза, вдохнув аромат деревьев, заставив сознание отключиться от отдаленных шумов, глухо проникающих вглубь сквера, я начинаю фантазировать, представляя себя в другом месте, где не слышно автомобильных клаксонов.

Дойдя до парка, настало самое время, чтобы удивиться произошедшим переменам. Наш город никогда не был маленьким, но все же здесь, в парке, народу обычно было раза в четыре меньше. Хотя я ведь никогда не бывала здесь в такую рань. Еще бы рассвет пришла сюда встречать… Но нет, раньше на территории парка не стояли тележки с горячими сосисками, пирожками, чаем, водой, мороженным, что, в принципе, не так удивляет, как то, что они уже работают. Раньше здесь не бегали толпами любители утренних пробежек. Раньше велосипедисты выбирали иное время для наворачивания кругов, да и их количество было в значительной мере меньше. Раньше здесь не гуляли несметные полчища собаководов. Угу. Несметные. Именно это прилагательное меня напугало. Ума не приложу, откуда вдруг проснулась общественная любовь к паркам.

И если со всеми остальными я кое-как смирюсь, окей, смирилась, почти, то с последними, думаю, не получится никогда. Я ведь до ужаса боюсь собак. Обычно, завидев впереди оную, я на другую улицу перебегаю, лишь бы не наткнуться на «злобно скалящую пасть» животину. Стыдно признаться, но собак я представляю именно такими. Даже самых малюсеньких пекинесов. Но размер не показатель, например, тявкающий пекинес способен всю душу из меня вытрясти, в то время когда молча поедающий меня глазами ротвейлер по сравнению с ним кажется милым… То есть терпимым. Но не милым. Нет, никак не милым. Совершенно не милым. Даже чуть-чуть. И то нет. Ааа!.. Кто меня за язык тянул? Срочная поправка: а)ротвейлер, б)молча поедающий глазами, оба пункта – пусть, но главное – в наморднике или хотя бы на поводке! А не с растерянным рядом стоящим хозяином, удивляющимся, как это его Пушистик (хватило же ума назвать так сильно короткошерстое исчадие ада, я думала, такое только девушке может в голову прийти, но не взрослому дяде, чей возраст уже близок к порогу пенсионерства, о чем свидетельствует зарождающаяся лысина и лупы советских времен) отвязался. Нет, он не отцеплялся, он просто на просто перегрыз поводок. С таким-то зубищами… Клыкастенький… Ой, мамочки!.. Сейчас именно тот момент, когда я бы с удовольствием взяла свои слова обратно и даже с радостью бы их проглотила. Скалящееся существо только мне кажется опасным? Мужчине в очочках, неуклюже вертящемуся вокруг своей оси в поисках ошейника (адская псина скинула с себя ошейник! Боже!) с добродушием в глазах, так не кажется, я уверена. Иначе стал бы он укорять в моих глазах Годзиллу, а в своих домашнего кролика, словами типа «охламон», «растеряша» и «пупсичек»? Самое время падать в обморок. Ну же, давай, Леночка, падай! Кажется, помощи ждать неоткуда. А псина, я чувствую, готова на меня наброситься. Если я сейчас зажмурюсь, тогда появится шанс разорвать зрительный контакт, который мгновенно наладился между нами и все не прекращается. И тогда, я очень надеюсь, смерть моя будет быстрой и безболезненной… Эх, мечты!.. Конечно же, не будет! Клыкастое создание вгрызется мне в шею, прокусит жизненно-необходимые артерии и, войдя во вкус, выпотрошит меня! О, ужас! Как же я жестока к себе. Прости мне, Боже, все грехи мои. Нет, собачка, не морщись (я и не знала, что они умеют, но выглядит еще более устрашающе, тем более на фоне рваного уха, вероятно, он драчун)! Темно-карие глаза продолжают меня гипнотизировать. Что мне делать? Точно! Надо что-то сделать. Убежать.

Не дожидаясь дальнейших намеков от оппонента, я развернулась и со всей дури бросилась наутек, не разбирая дороги, я понеслась сквозь городскую лесопосадку, мечтая лишь об одном – выбраться оттуда и спастись. Ветки били по лицу, под ноги попадались различные преграды, даже не знаю что конкретно, то ли корни, то ли пустые банки из-под напитков или упаковки от чипсов, нещадно разбросанные местной молодежью. Меня это не особо волновало, потому что следом, а я уверена в этом на все сто, даже двести или, что уж мелочиться, миллиард процентов, за мною неслась разъяренная псина. Очень хочется верить, что это не я виновна в ее паршивом настроении, но почему-то отдуваться приходиться как раз моей тушке, которая в жизни не пробежала больше километра, увы, в школьной программе пробежек на более длинные дистанции не предусмотрено. О да, вот он – тот самый счастливый день, когда я жалею об этом. А если я скажу, что в его существование я до сих пор не верила? И даже поставила бы все свои сбережения на это. Черт! Конечно, это не поможет исправить ситуацию, в которую я вляпалась. И даже ведь не по своей вине. А ведь дернуло меня побежать, и чем дальше, тем сложнее, дыхание уже затруднилось, и в боку колет. Держась за бок, сгибаясь от боли, я выбежала, а если точнее, выкатилась на узкую круговую дорогу. Но ладно бы я просто выкатилась, со мной такого «просто» не бывает. Я сшибла перебегавшего мне дорогу (наоборот, конечно же) гражданина. Он куда-то спешил, я тоже спешила. И мы столкнулись в нашей общей спешке. Я не успела разглядеть пострадавшего от моей гонки человека, но это не помешало мне, извернувшись, спрятаться за его спиной. Самое утешительное, что я смогла наскрести в своей черепной коробке, это:

– Извините! – я пискнула и заткнулась.

Бедняга, он пока не ведает, что за мною гонится. Я же, заняв более-менее безопасное место, рискнула взглянуть на моего преследователя. Что я ожидала увидеть? Что он все еще продолжает гонку и настроен также решительно? Или что на самом деле пес остался с хозяином, оставив неудачную жертву в покое? Конечно, где-то в глубине души, на самом донышке, я надеялась на второй вариант, но места для надежды не осталось, когда я увидела, как Пушистик несется прямо на меня, то есть уже на нас. Причем в лучших традициях хоррора – со злобно раскрытой пастью, с белыми точеными клыками и темными деснами. Мощное гибкое тело, готовящееся к нападению и вот, он уже в прыжке… Я зажмурилась, сжалась и мысленно, и физически, насколько смогла, но следующие ощущения были пока из ряда ощущаемых мною прежде, по сравнению с сомкнувшейся пастью на шее, – меня подмяли под себя, причем подмял кто-то довольно тяжелый. Кажется, человек, за которым я пряталась не настолько габаритен. Хотя если адское создание вгрызлось в его шею вместо моей, то, следовательно, он умер, а значит потяжелел. Ох, о чем же я думаю…

– Пушистик, лапочка, не надо! Прекрати меня слюнявить, дружок.