Держи меня крепче (СИ) - "Душка Sucre". Страница 82

– Хочу, – он улыбнулся, брови заиграли, ух, я могла бы вечно созерцать его лицо. – По-моему, ты будешь ему хорошей хозяйкой, хоть я не любишь животных.

– Я люблю, – возразила я. – Просто на расстоянии…

– Хитро, – ухмыльнулся парень. – А как ты его назовешь?

– Не знаю. Пусть будет просто единорожек… Зачем ему имя?

– Хорошо, пусть единорожек, – дал добро Оливер. – Ладно, с этим решили. Теперь тебе еще куда-нибудь надо?

– Вроде нет, – пожала плечами, припоминая, чем собиралась заниматься вечером.

Кажется, плана не было…

– Значит, побежали! – он дернул меня за руку, и мы резво побежали в неизвестном направлении.

Ну, хоть бы на руки догадался поднять и потащить мою тушку, думалось мне после первых десяти метров бега.

Довольно неожиданно сразу же после моего мысленного комментария Оливер притормозил и с ходу, предварительно щелкнув кнопкой сигнализации, раскрыл передо мной дверцу машины, в которую я сначала чуть не впечаталась лбом и залезать в салон не торопилась, но он буквально втолкнул в нее (то есть аккуратно усадил на пассажирское сидение) меня. Возмущаться от подобного акта преломления своей воли я не стала, окунувшись в прохладу затемненного салона.

Но все равно поинтересовалась, зачем мы спешили, как на пожар, если тачка за углом припаркована. На что мой друг ответил, что светить на улице фэйсом в его расписание не входило, а так как весь его камуфляж растаскали на сувениры, то желания оказаться распиленным на те же сувениры не в фаворе его планов на сегодня.

– Ну что, зай, рвём когти? – весело подмигнув мне и усевшись в водительское кресло, Оливер завел бесшумный мотор и мягко покатил свою, вероятно, жутко дорогую тачку.

Не то, чтобы я в дорогих тарантасах не каталась, вот например, недавно, буквально вчера, кое-кто из категории «муж» устроил мне целое собрание в своем джипе, но в отличие от него, мой нынешний водитель вел машину куда покладистее, соблюдая правила дорожного движения и даже уступая дорогу немногочисленным прохожим, которые от неожиданности, что хоть кто-то их заметил и приостановил движение, чуть ли не в обмороки бухались, а потом бегом пересекали «зебру», озираясь каждые пять секунд, словно не веря, что существуют люди, старающиеся не преступать черту закона, что это не прикол и, как только они окажутся на середине дороги, не их судьбой будет стать наклейкой для бампера.

– Куда рвём? – заинтересовалась я.

– Вперёд и только вперед! – выезжая на основную городскую трассу и вдавливая педаль газа в пол чуть сильнее, полуобернувшись ко мне, ответил Олли.

– И что же нас ждет впереди?

– Новые свершения, победы, поражения… Будет всё, нужно только своё отхватить.

– Да уж, жизнь, она коварная, – ляпнула я, припоминая события последней недели.

– Нет, не согласен в корне! – громогласно заявил Оливер. – Жизнь – штука прекрасная и замечательная! Конечно, если правильно подобрать антидепрессанты…

Да, смешно…

– Ну, вообще-то, мой вопрос имел менее глобальный характер…

– Ого! – подпрыгнул на сидении Олли и замотал головой. – Ты такие понятия знаешь?.. А я думал, что все блондинки… – вместо должного эпитета он постучал по своей голове и заржал.

Его смех не был обидным… почему-то. Но я все равно считала своим долгом перед всеми блондинками мира встать своей хилой грудью на нашу защиту (и вот ни фига размер не имеет значения, главное – отвага!).

– А ты себя в зеркале видел? – невинно поинтересовалась я, наивно хлопая глазками. Ржач оборвался и на меня метнулся заинтересованный изучающий взгляд.

– Видел.

– И ни разу не замечал, что сам тоже… того?.. – теперь настал мой черед стучать по черепушке, что я и сделала с резонным: – Тук, тук, кто там?..

– Никого нет дома, – продолжил мою, как я считала, безумно патетичную речь Олли.

– А кто тогда отвечает?

– Автоответчик. Оставьте свое сообщение после сигнала. Пи-и-ип!

– Кто же на дверь автоответчик ставит? – с долей философских идей поинтересовался во мне не кто иной, как Ницше. Хорошо еще, Фрейд просыпается крайне редко…

– Верно… – согласился, не отрывая взгляд от дороги, водитель. – И все же, что в моей внешности говорит о том, что я непроходимый даунито? – тут он кинул на меня короткий взгляд ярко-голубых глаз, зафиксировав мое выражение лица, и вновь вернулся к созерцанию дороги.

– Ты сам блондин, – ткнула я ему в коротко стриженную шевелюру своим указательным пальцем.

Да, это некультурно и так делают только дети, но его же обзываться тоже никто не просил, а, как общеизвестно, кто обзывается, тот сам и называется! Факты…

Оливер ехидно улыбнулся:

– А может я крашенный?

Я посчитала, что прежде чем верить, надо проверить, так что тут же потянула свои клешни к ухмыляющейся голове и выдрала пару волосинок, не обращая внимания на крик потерпевшего: «Ауч!« – который совсем не ожидал от меня подобной прыти. Признаться, я и сама не ожидала, но с ним мне так легко общаться… как с братом. Мысль пришла в голову неожиданно и я стала ее обдумывать, словно разжевывая жвачку трехнедельной давности, которую нашла приклеенной к подоконнику и сразу засунула во всеядную пасть, пытаясь определить какого же вкуса она раньше была… Нет, я так никогда не делаю, но кто-нибудь непременно страдает подобным фетишизмом. Уверена, что этот Кто-Нибудь смакует свою древнюю жвачку точно так же, как и я свою новую мысль.

Но, конечно же, мысль додумать мне не дали, потому что прошло уже хз сколько времени и, как оказалось, подошло время высказывать свой вердикт, а я молча думала с пространным выражением лица, так что Оливер ткнул меня в бок, заставив вскрикнуть и поделиться с ним визгом.

– Ты как поросенок визжишь, – разулыбался во все свои тридцать два парень.

– Эй, то я… – я с силой постучала по приборной панели для наглядности, и для пущей определенности добавила: – дундук, то свинья. Мне может обидно?..

– Я таких слов не говорил, – принялся оправдываться Оливер, но я на него та-а-ак взглянула, что он, на секунду подняв руки вверх, пролопотал: – Прости, зайка, – он уставился на меня с жалостливым и бесконечно умильным выражением лица.

Я почти растаяла, но вовремя взяла себя в руки, правда, случайно выпустив при этом из рук шерсть моего друга. Ну, я просто забыла, что когда что-то держишь в руках, тем более микроскопическое, разжимать пальцы нежелательно.

– Я подумаю, только сначала надо сделать так, чтобы правда восторжествовала! – и с хищным блеском в глазах я кинулась на парня, дабы изъять из его волосяного покрова еще немного опытного материала.

Но парень оказался не промах и своевременно просек, что сейчас будет совершен акт вандализма над ним, так что дернулся в сторону, но при этом умудрялся держать машину ровно. Он-то супер-грациозен, не то, что я – мега-неуклюжа, как корова на льду, блин… Таким образом, я чудом все же отхватила еще немного волосинок из головы блондина и нарвалась на руль, почти вырвав его из рук ошеломленного парня, вывернула его в сторону, правда, Олли оперативно отстранил меня от совершения еще больших разрух, и мы благополучно съехали на обочину, напоследок громко взвизгнув тормозами.

В следующий миг мою щеку припечатала подушка безопасности, раскрывшаяся в оправдание комплектации дорогого авто в виду своей полезности. Левым глазом, потому что правый был немного недоступен в данный момент, я приметила, что на меня зыркает ошарашенный глазище Оливера (его голова была повернута ко мне и так же приплюснута подушкой), в котором я нашла отражение своего, равно как и у него практически вылезшего из орбиты, словно у больных при базедовой болезни.

Затем он дотянулся до какой-то кнопки, а может просто проткнул вздувшиеся подушки, и я смогла хлебнуть воздуха и расслабить глаза.

– Ну, ты Шумахер… – протянул парень, зачарованно глядя на меня, не спускающей глаз со своего трофея.

Ага, на этот раз я его из рук не выпустила и начала усиленно делать вид, что жутко заинтересована структурой волосоков цвета льна, только краем глаза следя за Оливером. Мне было немного стыдно за свой детский поступок, да что уж там! Очень стыдно… И глаза поднять на него тоже было стыдновато…