Сумерки светлого леса - Чиркова Вера Андреевна. Страница 39

Ну, тёплая вода в купальне осталась, а вот помочь Тергу подать на стол не помешает, сообразила Астра, но едва развернулась, чтобы направиться в башню, как её догнал тихий голос куэлянки.

– Ты обиделась?

– С чего ты взяла? – не останавливаясь, фыркнула Астра. – Я ведь не маленькая, понимаю, что этих мужчин одних оставлять нельзя! Видела бы ты, как они тут суетились! Хорошо, что я сообразила про письмо.

Хорошо, что Дисси ещё с вечера придумала, как его написать и где оставить, незаметно ухмыльнулась Улидат. И перед уходом специально намекнула эльфу про котёл. А так это естественно у неё получилось! Если бы её нашли в детстве наставники Анжийту, из женщины получилась бы отличная ночная тень. Хотя… пожалуй, и хорошо, что не нашли. Такой она ещё лучше. Однако вслух куэлянка сказала совсем другое:

– Мы могли вернуться на два часа раньше. Но подростки, которых Дисси собиралась взять с собой, упросили её прихватить и своих друзей. – Девушка села на скамью и огляделась: – О, как у вас чистенько! А когда привели их друзей, оказалось, что те не могут бросить своих подопечных. Пришлось мне сходить. Вот, взгляни.

Она откинула укрывавшую корзину тряпку, и магиня увидела целую кучу мирно спящих чёрных щенков. Очень маленьких, судя по розоватым мягким носикам, и худых. Астра не удержалась и погладила сначала одного по бархатным ушкам, а потом, ради справедливости, и всех остальных.

Улидат сквозь полуопущенные веки следила, как на лице девушки появляется умилённое выражение, и думала, что не стоит никому рассказывать, как удалось вынести из дома, в который вслед за ней вломилось трое окари, этих малышей. Нет, куэлянка не знала их языка, хотя все наречия родного континента ей были известны. Начиная с международного тосского, основного языка Торвальского королевства, до малоизвестного наречия северных кунов. Но это не помешало ей понять, что охранники, сварившие на ужин мать этих крошек, на завтрак решили попробовать кутят. Вот потому-то и пришлось ей потом прихватить с собой встреченного во дворе парнишку, могли найтись свидетели, видевшие, как он входил в этот дом. И неважно, что ему не под силу было справиться даже с одним окари, охранники и близко не выглядели людьми, вначале разбирающимися в ситуации, а потом уже выносящими приговор.

– Но ведь им нужна мать, – проявила осведомлённость магиня, провожая взглядом толпу прошествовавших мимо неё чумазых гостей.

Она, наконец, рассмотрела, что все они очень юны, от четырнадцати до двадцати лет, не больше. Самым старшим, примерно её возраста, был замеченный ею во дворе бледный красавчик. С закушенной от боли губой сидящий на руках Тергилиса.

– Что с ним?

Гейденус, ходивший на берег проверить оставленную в землянке ловушку и поспешивший назад, едва ощутив всплеск портала, рванулся к явно нуждающемуся в помощи лекаря гостю.

И почти столкнулся с магиней, бросившейся вслед за Тергилисом, бережно усаживающим свою живую ношу на широкую скамью.

– Его держали на цепи, отбиравшей магическую энергию, – хмуро пояснила Дисси, даже не пытавшаяся до этого момента выбраться из рук принёсшего её короля.

Всё равно это не вышло бы. Она видела по очерченным тёмной впадиной глазам и горькой складке в уголке губ, как трудно ему далась разлука. И надеялась только на здравомыслие мужа, которое непременно возьмёт верх, как только он немного успокоится. Но даже острое чувство вины, сильнее вспыхивающее при каждом взгляде на следы страдания, исказившие любимое лицо, не заставило знахарку усомниться в правильности сделанного. И в его своевременности. Мысли о том, что где-то на другом краю Светлого леса сейчас готовятся к нападению отборные отряды эльфийских лучников, жгли её сердце горьким огнём. Дисси яро ненавидела войну, как ненавидит её всякая разумная женщина, вырастившая хоть одного ребёнка, и хотя пока не могла остановить грядущее кровопролитие, но собиралась сделать для этого всё возможное. И если её догадки хоть на пятую долю верны, у неё есть шанс в этом преуспеть. Нужно только побыстрее вытащить из белобрысых безумцев все подробности роковых событий последних лет.

– Айтер, – виновато шепнула знахарка мужу, – прости, пожалуйста. Я потом тебе всё расскажу… но сейчас мне нужно кое-что сделать.

Вот вся она в этом. Вначале дела, а потом собственная жизнь. И ничего не изменить, хотя и трудно так, сразу, решить, а нужно ли менять? Первый на миг чуть сильнее прижал к себе жену и бережно поставил на пол.

– Что это такое у тебя на ногах?

– Вот это важный вопрос, – кивнула Дисси, – а Наль дома?

– Несколько минут назад пошёл в свою комнату, – откликнулся Гейденус, отлично понимавший, что в те часы, когда тут не было Дисси, обычно внимательного командира не интересовал никто из них.

– Кто? – Глаза Лертона распахнулись в недоумении и сразу сжались в острые от ненависти лезвия.

– Бывший придворный маг, – мягко сообщила Астра, наблюдая, как под действием инлинской магии выравнивается дыхание пациента и начинают исчезать видимые только внутренним зрением багровые пятна боли.

Как жаль, что она училась боевой магии, а не целебной. Быть лекарем девушке нравилось всё больше, было в этой работе что-то родственное её забившейся куда-то глубоко в подсознание истинной сущности. И впервые в жизни позволявшее ей чувствовать себя нужной и значительной.

– Он здесь?! – Лертон приподнялся так резко, что Гейденус едва успел отшатнуться.

– Лертон, – бросилась к парню Дисси, расслышав в его голосе жгучую ненависть, – подожди! Не суди сейчас никого, люди имеют свойство осознавать свои ошибки! И эльфы тоже.

– Не нужно, Дисси, он прав. – Мелодичный голос эльфа был полон горечи. – Я действительно сделал всё, чтоб он имел право меня ненавидеть. И он, и Тенлиссиэль, и многие другие. Не хочу сейчас обьяснять… за что… и оправдываться приказом. Я на самом деле в то время думал, будто поступаю правильно. Только сегодня окончательно понял, как ошибался… каким преступно доверчивым был.

– Снова лжёшь, – процедил сквозь зубы Лертон, но Айтериса задело в признании мага совершенно другое.

– А что именно случилось сегодня?

– Я не успел сказать… – потерянно кивнул Наль, – вы Дисси искали… Правитель объявил поселенцам войну. Уже собираются отряды лучших воинов, на границу отправлены маги… устанавливать защиту и ловушки. И ещё… отдан приказ, если поселенцы хоть в одном месте перейдут границу… принцессу подвергнут перевоспитанию.

– Что? – Ярость и боль, полыхнувшая в глазах юного мага, были способны сжечь не один десяток толстенных деревьев, возле которых так любили селиться эльфы.

– Тсс… – метнулась к нему Дисси, – помолчи, я тебя умоляю. Вот, дотронься… это тот самый амулет… только после нападения Аннэ он слился с эльфийской защитой.

Приподняв таинственно светящийся камень тыльной стороной ладони, знахарка подсунула его почти к носу парня. И терпеливо ждала, ободряюще глядя в наполненные сомненьем глаза. Притихли и все окружающие, пока не понимающие, зачем ей это нужно, но твёрдо убеждённые, что Дисси не может ошибаться. А женщина чувствовала доверие друзей и молилась всем богам, чтоб её внезапная догадка не оказалась промахом.

– Хорошо, – решился, наконец, Лертон и осторожно дотронулся пальцами до камня.

– Не-е-ет! – разнёсся по комнате горестный крик, и Блан, так не вовремя вернувшийся из купальни, сломя голову бросился к другу с твёрдым намереньем остановить безрассудного.

Только не зря считается, что Анжийту заменяет пятерых бойцов. Парнишка успел пробежать всего пару шагов, как забился в не по-девичьи сильных руках.

– Давай, я его подержу, – снующий по комнате в хозяйственных хлопотах Тергилис ловко перехватил парнишку поперёк тела.

– Не нужно, – неверяще уставившийся в пустоту Лертон ещё прислушивался к чему-то, происходящему внутри, и одновременно расцветал понимающей ухмылкой. – Дисси, а можно и он потрогает?!

– Всем можно, – устало пробурчала знахарка, шлепаясь на скамью рядом с магом, и, привычно откидываясь на плечо не замедлившего устроиться рядом короля, предупредила: – Только сначала расскажи Налю про мои сапожки.