Очарование ее глаз - Уинтерз Ребекка. Страница 7

Если какой-нибудь репортер увидит Доминик и Тео в знаменитом ресторане, где они когда-то ужинали вчетвером, пресса вновь поднимет шумиху вокруг имени Андреаса.

Доминик не могла не помнить о том, какой вред нанес суд его бизнесу, не говоря уже о личной жизни.

Помолчав, Тео сказал:

— Ты редкая женщина, Доминик. Не представляю, что заставило Андреаса поступить с тобой так. Удачи тебе, дорогая.

Он поцеловал ее в щеку.

Последнее, что увидела Доминик, прежде чем закрылась дверь лифта, — это боль в глазах Тео, которая преследовала ее всю дорогу до аэропорта, откуда она вылетела коммерческим рейсом на Закинтос.

Можно было возвратиться в офис Андреаса и улететь на его личном вертолете, но она уже произвела небольшую сенсацию, появившись там с Полом. Чтобы не давать пищи слухам, молодая женщина решила держать свои передвижения в тайне.

Когда Доминик появилась на вилле, хлопотливая Элени превзошла себя. Пока гостья энергично плавала в бассейне, чтобы снять нервное напряжение, экономка принесла в патио любимые блюда Доминик — салат из моллюсков и крабов и рогалики с маслом.

Выйдя из воды и обернув голову полотенцем, она села за стол и с аппетитом съела все, что было подано. Допивая вторую чашку кофе, Доминик услышала шум приближавшегося вертолета. Сердце лихорадочно заколотилось. Быть может, это Пол с очередным поручением Андреаса? Или ее муж решил взять дело в свои руки и избавиться от нее до наступления ночи? Что, если с ним летят Олимпия и ребенок?

Доминик с трудом заставила себя не выскочить из-за стола.

При виде Андреаса — невероятно привлекательного, высокого, стройного — она почувствовала, что тает от желания.

Ни у кого нет столь красивой смуглой кожи. Вечерние тени подчеркивают чувственный рисунок губ, которые сливались с ее губами с такой страстью, что от одного воспоминания перехватывает дыхание. Глядя на жгучие черные глаза и волнистые волосы, Доминик снова удивилась, почему он женился на ней, имея возможность обладать любой женщиной по своему желанию?

Олимпии не было видно.

Андреас приблизился к столу и длинными сильными пальцами сжал спинку стула, стоявшего напротив нее.

— Куда ты ездила сегодня? — требовательно спросил он.

— Мне нужно было встретиться кое с кем.

— Ты ничего не сказала Полу.

— Его сие не касается.

В глазах Андреаса вспыхнул гнев.

— Я знаю, кто это?

— Какая тебе разница?

— Доминик! — Она вздрогнула от резкого тона. — Ты была у врача?

— Нет! — воскликнула женщина, безмерно удивленная вопросом.

— Не лги мне.

— Я не лгу. Перед приездом в Грецию я прошла медицинское обследование в Нью-Йорке. Если не веришь, позвони доктору Кэнфилд.

— Тогда я знаю только одного человека, с которым ты могла встретиться. Тео, да?

Доминик покраснела.

— По твоему лицу видно, что я прав. — Андреас покачал головой. — Неужели ты не понимаешь, что натворила?

— Ничего страшного. Я решила поговорить с единственным человеком, который мог ответить на мои вопросы.

— Поэтому ты обратилась к моему злейшему врагу, а не ко мне.

— Ах, Андреас! — Она нетерпеливо махнула рукой. — Вчера вечером ты ясно дал понять, что мы расстаемся навсегда, поэтому я и отправилась к Тео, который знает о том, что произошло на суде.

— Мой адвокат послал тебе подробный отчет.

— Знаю, но я не смогла заставить себя прочитать его.

Чертыхнувшись, Андреас прижал кулак ко лбу. Доминик посмотрела на него и внезапно вспомнила, что ее голова до сих пор обмотана полотенцем. Резким движением она сорвала его.

Сверкающие глаза Андреаса уставились на ее влажные волосы.

— И ты решила поверить каждому слову Тео вместо того, чтобы обратиться к собственному мужу? — с плохо скрытой яростью осведомился он.

Доминик пожала плечами:

— Яхта, на которой находится Олимпия с ребенком, показалась мне не самым лучшим местом для подобного разговора.

Андреас снова выругался и прошелся по патио.

— Он сказал тебе, что Ари — моя плоть и кровь?

— Нет.

— И ты поверила ему?

— Да.

— Но ты не смогла поверить, когда тебя просил об этом я. — Его глаза потускнели.

Доминик беспомощно посмотрела на мужа. Прошел целый год, а она по-прежнему любит его всем сердцем. И все-таки они готовы вцепиться друг другу в горло. У нее вырвалось сдавленное рыдание.

— То было давно, — с трудом проговорила она.

Андреас бросил на нее угрюмый взгляд.

— Так давно, что ты предпочла обратиться к нему, а не ко мне.

Она тяжело вздохнула. Разговор превратился в ссору, а ей меньше всего хотелось этого.

— На яхте ты сказал, что больше не желаешь видеть меня, — с болью возразила Доминик.

Андреас в отчаянии застонал. По ее телу пробежала дрожь, потому что она не знала, как истолковать этот стон.

— Теперь ты полагаешь, что знаешь правду? — резко спросил он.

Она прижала руку к груди:

— Пожалуйста, Андреас… Неужели мы не можем на минуту оставить в покое Тео? Мне нужно попросить тебя кое о чем.

Его лицо окаменело.

— Я уже знаю. Тебе не нужно упрашивать, чтобы я оплачивал твои расходы на лечение. Неужели ты не поняла, Доминик, что я никогда бы не оставил тебя без средств?

О чем он говорит?

— Признайся, ты хочешь, чтобы это было отражено в документах о разводе до того, как ты подпишешь их. Я только не понимаю, почему ты не сказала об этом вчера. Пол немедленно внес бы дополнения.

Доминик сжала пальцы в кулак с такой силой, что ногти впились в ладони.

— Я приехала сюда не из-за неоплаченных счетов! Откуда у тебя такие мысли, Андреас? Моя страховка полностью покрывает расходы на лечение.

Он окаменел.

— В чем же дело?

— Когда Пол появился в консульстве, я поняла, что ты готов дать мне развод. Это… это означает, что ты собираешься жениться на Олимпии? — запинаясь, пробормотала она.

Андреас вызывающе выпятил челюсть.

— Если я скажу «да», то мне придется ждать своей свободы столько, сколько я заставил ждать тебя?

— Какой жестокий вопрос! — негодующе вскричала Доминик.

— Ты научила меня этому слову, — с невыразимым презрением огрызнулся он.

— Андреас… — с мольбой начала она, но выражение дикой ярости, появившееся на его лице, заставило ее умолкнуть.

Он насмешливо поднял брови.

— К чему это внезапное проявление чувств? Год назад ты ушла, не удостоив меня и взглядом.

— Не волнуйся, я не встану у тебя на пути, — с чувством собственного достоинства промолвила она.

Андреас поджал губы.

— В таком случае я принесу бумаги.

— Подожди…

— Что еще? — раздраженно осведомился он.

— Я подпишу их, но я надеялась, что сначала мы немного поговорим.

— Разве мы не этим занимаемся? — Его бессердечие отозвалось в душе Доминик острой болью.

— Пожалуйста, Андреас… я проделала долгий путь, чтобы встретиться с тобой.

— При данных обстоятельствах могла бы обойтись телефонным звонком.

Несмотря на потрясение, вызванное этими словами, Доминик не уступала.

— Нет, не в таком важном вопросе, как наш брак.

— Важном? — насмешливо переспросил Андреас. — Ты смеешь произносить это слово после того, как целый год, которого не вернуть, требовала, чтобы я дал тебе развод?

— Я знаю, но на то были причины. Если бы ты только выслушал меня…

— Что тебе на самом деле нужно? — грубо прервал ее Андреас.

Доминик пригладила волосы.

— Я бы хотела пожить вместе с тобой месяц, чтобы узнать, сможем ли мы снова найти путь к друг другу.

Наступило гнетущее молчание. Андреас смотрел на Доминик так, словно не мог поверить своим ушам. Его мрачный взгляд, казалось, проникал в каждую клеточку ее пылающего лица и тела, вызывая непроизвольную дрожь.

— Очевидно, тебе отвратительна эта мысль, — грустно прошептала она.

Андреас тихо чертыхнулся, что, однако, не поколебало ее решимости.

— Мне кажется, что тридцать дней не так уж много в сравнении с целой жизнью. Если у нас ничего не получится, каждый пойдет своей дорогой.