Все лики любви - Алюшина Татьяна Александровна. Страница 44

Она не хотела откладывать эти деньги. И ремонт на них делать не хотела.

Всю рабочую смену, помня о том, что у нее в сумочке лежит премия, Вера, запрещая себе, где-то на краю контролируемого сознания, крутила мысль о том, что больше всего ей хотелось бы сделать. На что их потратить.

Неразумно, расточительно, попросту впустую.

Она упиралась подбородком в сложенные ладони, смотрела на эту пачку и чувствовала, как ширится и укрепляется в ней решимость сделать именно то, что ей хотелось больше всего.

Поехать в тот районный центр, который возглавлял Бармин, и своими глазами посмотреть на «Северное чудо», как называют его журналисты. Посмотреть, какой он сотворил новый город, его отреставрированные дома, площади и улицы, новые гостиницы и торговый центр, сходить в известный уже на всю страну «Народный парк», который местные называют Барминка, а там в столь же известный ресторан национальной кухни народов Севера, съездить с экскурсией… Да все, что рекламируют и предлагают туристические фирмы! А потом отправиться в областной центр, которым он руководит сейчас, и посмотреть на изменения, о которых пишут в прессе и показывают в экономических передачах, просто пройтись по улицам.

Вера сидела, смотрела и понимала, что сделает это, и никакой зеленый ограничитель, именуемый «жаба», ее не остановит, и никакие действительно необходимые и важные житейские траты тоже. Не тот случай.

Эта поездка станет ее прощанием с Егором Барминым.

Она не примет его сделку, а он ничего больше не сможет предложить.

«Не совпали наши идеалы». И не состыковались наши жизни. Бывает.

Вера вздохнула, откинулась на спинку стула, достала из сумки сотовый и позвонила Васильеву выпрашивать неделю отгулов.

Добраться до разрекламированного многочисленными туристическими фирмами «центра туризма на Крайнем Севере» оказалось не такой легкой задачей. Сначала рейсом из Москвы в областной город, а потом малой авиацией уже в район. И состыковать эти рейсы с минимальным ожиданием в аэропортах брались турфирмы.

В их услугах Вера не нуждалась, пришлось самой просидеть полночи в Интернете в поисках более дешевых билетов, состыковывая рейсы, и пытаться бронировать номер в гостинице. А вот с этим оказалась засада.

Дело в том, что Верочка выбрала для поездки не самый удачный момент. Или наоборот – самый удачный? На следующий день после ее прилета в городе начинался праздник – День города.

По летописям и документам даты основания города как таковой никто точно не знал. Город образовался на большой равнине между тремя холмами, на которой еще в давние времена традиционно раз в год собирались семьи и роды коренных жителей со всех стойбищ, для того чтобы провести в эти дни какой-то замысловатый народный праздник. Даже скорее не праздник в современном понимании этого слова, а нечто вроде общего сбора перед зимой.

Как-то так.

Они обменивались новостями и товарами, устраивали соревнования всяческие, торговали, сватали молодых, договаривались о местах охоты и совместных политических и стратегических планах. В общем, люди решали серьезные вопросы на уровне глав родов, а заодно праздновали и веселились несколько дней подряд.

Потом на месте этого общего таежно-тундрового сбора образовался небольшой поселок, в котором останавливались закупщики и заготовители пушнины и оленины. Поселок расширялся, и постепенно из него вырос город, но вот точной даты, когда он появился и что считать началом города, так и не выяснили, решили проще – вот когда традиционный сбор должен состояться, тогда и День города. А то, что этот сбор проходит не в один и тот же день из года в год, а как-то там определяется по природным явлениям и календарям и попадает в разброс до двух недель, придаст и празднику, и городу своеобразие.

И надо такому случиться, что именно в эти дни Вера и собралась лететь. И выяснилось, что гостиницы все переполнены и вообще-то мест нет, забудьте! Но настойчивая и упорная девушка Вера, порывшись и Сети, нашла интересную информацию о том, что в городе есть научный центр с прекрасно оборудованным гостиничным комплексом, и там тоже можно найти номер, как и в современном поселке вахтовиков. На минутку, оба этих объекта так же инициированы и построены под руководством Бармина. Ну это так, отступление, в виде приятного душе Верочки комплимента Егору Денисовичу. Но мест не было и там.

Вера решила, что полетит так, без гостиницы. Раз уж у них вовсю развивается туристический бизнес, то вот сто пудов, можно и квартиру снять, и, скорее всего, прямо в аэропорту или рядом с ним маклеров найти. И уже в самый последний момент, перед отъездом, просмотрела информацию, так, на всякий случай, и нашла один номер, с которого буквально полчаса назад сняли бронь, и тут же его оформила на себя. Уф, вот и слава богу!

И уже в самолете подумала, что все-таки ей повезло, что попадет она как раз в праздничные дни, посмотрит на город при полном параде.

Пусть будет красиво. Пусть расставание с Егором Барминым окажется красивым.

Ее расставание. Только ее. Егора там нет, он в Европе, в командировке, сопровождать его Вере пришлось отказаться. Как и от всего остального.

В командировку Егор не поехал.

Дома дела имелись, да и не такая уж она важная и срочная была. Так, встречи и дела на перспективу, успеет еще. Он загорелся ехать именно с Верой, уже представлял себе, как они там вместе время проведут, какие места он ей покажет, как поведет в знакомый, один из любимых ресторанов с потрясающим шеф-поваром. И остановятся в милой гостиничке, в которой Егор как-то жил, с окнами на море и старинную крепость, с большой, просто огромной кроватью. А вечером, уставшие от прогулок и утомленные любовью, они, сидя в уютных плетеных креслах на балконе, станут пить самый лучший в мире кофе и смотреть на море, яхты, проходящих внизу людей, и он расскажет ей, как приехал в эту страну первый раз.

Вера не смогла поехать, и ему сразу стала не нужна и Европа, да и не вовремя эта деловая встреча, тут же нашелся предлог от нее отказаться.

– Маш, к Егор Денисычу-то можно? – услышал он приглушенный голос Василия из-за неплотно прикрытой двери приемной его кабинета.

– Не знаю, спросить надо, а что у тебя? – ответила его секретарь Маша Березина.

Хорошая девочка, умненькая, сообразительная, улавливает его ритм и темп работы, переговоров, молодец, несмотря на то что молоденькая совсем, двадцать лет только, а соображает оперативно и качественно.

– Да мне по нашим делам ему доложить надо и на завтра договориться, – вздохнул Вася.

– Ох, не знаю, Вась, занят, просил не тревожить, – засомневалась Маша, Бармин усмехнулся такой заботе, а на следующих ее словах усмехаться перестал: – Ты ж знаешь, он последнее время сам не свой.

– Да уж, – вздохнул тягостно Вася и поделился тревогой: – Вот как из Москвы вернулся, я сразу понял, случилось что-то. Мрачный, тревожный, всем навалял по первое число. Вчера слышала, как он ментов отчитывал? Так те чуть погонами не задавились, побежали исправлять.

– Да, – еще понизив голос, согласилась Маша. – Точно что-то там в Москве у него случилось. Я уж думала, в министерстве, но Сазонов, когда звонил, я спросила, говорит, нет, наоборот, полная поддержка, дали добро на все, что просил.

– Может, с родителями что?

– Да нет, – уверила Маша, – я бы знала. Нет.

– Да, хватает у Бати «доброжелателей», – возмущался верный Вася. – Какой-нибудь козел где-то нагадил, уж точно.

– Ну что, спрашивать, пойдешь? – с сомненьем предложила Маша.

– Не, не надо, не тревожь, – решил Василий, – домой повезу, там и спрошу.

Подчиненные между собой звали Бармина Батей. Ему было приятно. А кто ж он им, как не отец родной, главный папа. Он и есть.

Ну и, понятное дело, ни от кого ничего не скроешь, как на ладони он на этом кресле властном – все замечают, и наперед его знают. Он еще чихнуть не успеет, а ему уже доброго здоровьечка пожелают. И никуда не денешься, когда ты публичный человек.