Все лики любви - Алюшина Татьяна Александровна. Страница 45

Из Москвы Егор вернулся мрачный, это Вася и все остальные его подчиненные верно заметили. Бармин все вспоминал тот разговор с отцом и понимал, что сам загнал себя в ловушку.

Он хотел, чтобы Вера была рядом. Прямо сейчас. Она ему нужна вот здесь и сейчас, и вчера, и позавчера, и две недели назад была нужна. Только чем больше проходило времени, тем яснее Егору становилось, что он-таки предложил ей сделку купли-продажи, и что отец абсолютно прав, это выбор между плохим и худшим. И еще яснее понимал, что не позвонишь и не скажешь: забудь, что я предложил тебе платить за институт, просто бросай все, приезжай и будь со мной.

Он скучал по ней. Сильно. И удивлялся: никогда так не скучал ни по одной женщине. И хотел ее. И тоже сильно. Ее грустные синие глаза не выходили у него из головы. И все вспоминал, как у них это было! И загорался сразу от одного воспоминания. И думал бросить все – дела, заботы, проекты – поехать, сгрести ее в охапку и самому привезти сюда, к себе. А потом уж разобраться, что дальше.

И понимал, что такой расклад, если она согласится и останется здесь с ним, окончательно лишит ее возможности закончить учебу. Лишит мечты и надежды.

Бармин старался не звонить Вере и как можно меньше разговаривать. Когда видел ее в скайпе, сатанел от этих ее глаз, улыбки, голоса и принимался говорить на отвлеченные темы. Однажды не выдержал, устал, как черт, вернулся домой и позвонил, звал с собой в Европу. Ну, пусть хоть так, думал он, пусть хоть несколько дней вдвоем побудем. И это не получилось. А в конце разговора строго приказал принять решение.

Но он сообразит, как ее заполучить. Найдет способ. Придумает другую схему.

Только что делать вот прямо сейчас, пока не придумал? Одна давняя подруга московская в гости просилась, Егор было прикинул, что не мешало бы секса хорошего, а то совсем крышей съедет от частых эрекций и желания неудовлетворенного. Но представив в своей постели какую-то иную женщину, кроме Веры, понял, что бесполезняк все эти потуги. Такие «лекарства» ему уже не помогут, тут нужна только одна женщина, и в большом количестве.

Та, которая, скорее всего, откажется от предложенной им сделки.

Гостиница оказалась очень даже приличной. Не пять звезд, конечно, но новенькая, небольшая, уютная, современная и, главное, практически в центре, отсюда к любым историческим достопримечательностям можно дойти пешком.

Вере понравилось. Ей вообще все и сразу понравилось – и этот небольшой, но очень уютный аэропортик, где все друг друга знали, здоровались, спрашивали про дела. Он словно домашний какой-то, и в подтверждение впечатления из кафе разносились запахи вкусной домашней еды. А из другого кафе аромат настоящего хорошего кофе.

Понравилось ей и как решен вопрос трансфера до города: без проблем, толпы людей и ожидания. И гостиница, стоящая на холме, и обаятельные женщины на ресепшен. Номер понравился, из окна которого открывался вид на одну из центральных частей города.

И люди здесь проживали особенные, какие-то очень доброжелательные, открытые, приятные, они так удивительно часто приветливо улыбались. После безумной, суетливой и крикливой Москвы неспешное движение людей по улицам, какое-то степенное, что ли, настолько удивляло, что Вера даже специально посидела в каком-то небольшом симпатичном скверике на скамейке, разглядывая прохожих и приноравливаясь к их темпу и ритму.

Ей нравился этот городок. Очень нравился.

Весь первый свой день пребывания она ходила и ходила по его улицам и площадям, посетила знаменитый торговый комплекс, отдав мысленно должное прозорливости, дальновидности и таланту Бармина. Центр он отгрохал знатный! На самом деле центр, где собиралось огромное количество людей, и каждому находилось занятие по интересам. Для этого региона и не такого уж большого города это настоящее достояние! Браво!

А еще она разговаривала с людьми. Вере было невероятно важно узнать как можно больше о Егоре Денисовиче. И она узнала! Люди в этом городишке на поверку оказались общительными и с удовольствием делились своим мнением, и сплетнями заодно. Выкладывали ей все – и про подружек московских, которые наезжали к нему тут, такие нереально красивые и шикарные девушки! Европейские просто! Так каждый месяц разные! Прямо с обложек журналов! И как он разогнал всю бывшую администрацию, как показательные суды провел и заставил все украденное вернуть! И как строил этот город, как боролся с браконьерами и братками, как объездил всех старейшин родов, собрал их и предложил заново жизнь выстраивать.

И ведь выстроили! Они теперь живут не хуже, чем люди в больших и дорогих городах. Называли они Бармина Батя и считали, что он так их и остался, ну и что, что на область ушел, они ж все равно его. Если даже губернатором станет, так это ж его город, он их Батей так и останется.

У Веры голова кружилась от обилия чистого воздуха, множества пройденных километров, впечатлений, информации и поразившей ее удивительной неподдельной искренней любви, с которой люди относились к Бармину. Вот воистину – отец родной!

Добравшись до гостиницы, она от усталости кое-как заставила себя умыться и рухнула на кровать, а в голове крутились и крутились слова людей о Егоре. Верочка улыбалась, думая, что у него теперь свое собственное княжество. Так и спала, улыбаясь всю ночь.

На следующий день начинался тот самый праздник, из-за которого здесь собрались толпы приезжего народа – туристы, и, кстати, очень много иностранцев, люди со всего района, из области и из края, ну и сами виновники праздника – эвенки, энцы и иные народности Севера. Они приехали целыми семьями, селениями, родами, расставили переносные чумы вокруг «Народного парка», который давно уже вырос вдвое.

Барминка, как с нежностью называли его местные жители.

На торжественное открытие праздника Верочка опоздала. И встала вроде специально пораньше, но закопошилась, никак не могла решить, что надеть – переменчивая погода этих мест ответа на этот вопрос не давала, даже когда Вера высунулась из окна. В это время года обычно уже заморозки случаются, но нынче лето подзадержалось, и сегодня, например, светило яркое теплое солнышко, даже припекало. Но вот набежали небольшие тучки, дул ветерок – и вроде холодно. И праздник все-таки, и настроение у Веры было легкое, радостное – музыка со всех сторон разносится, люди улыбаются, гуляют, сдвигаясь в сторону парка. Прямо советский Первомай!

И хотелось надеть что-то особенное под такое настроение, а если учесть, что вещей она с собой взяла мало, то и выбора не наблюдалось. Вера перепробовала несколько вариантов, и все ей не то казалось, уже и начала напрягаться и ругать себя, что завозилась так долго. Какого, собственно говоря, черта, можно подумать, она с собой коллекцию осень-зима притащила. В раздражении выкидывая на кровать все из чемодана, Верочка вдруг с самого его дна извлекла платье. И уставилась на него удивленно. Как оно там очутилось? Она не собиралась брать его с собой, это же абсолютно летнее платье без рукавов, к тому же ярко-красное. Ну никак не для этих широт. Как и когда она его сунула? Зачем? В несознанке находилась, что ли?

Верочка покрутила платье, недоумевая, когда же она все-таки умудрилась положить его в чемодан. И вдруг подумала: а что, цвет вполне праздничный, как и просит душа.

Вообще-то Вере очень нравилось это платье, она его купила как-то на распродаже, куда ее затащила Милка. Яркое, насыщенного кораллово-красного цвета, натуральный лен очень хорошей выделки, длина до колен, ладно скроенное по фигуре, но не обтягивающее, такой классический строгий силуэт. Пожалуй, если сверху накинуть плащ, то она не замерзнет. А действительно, хорошая мысль!

Быстро вызвав горничную, Вера попросила ее погладить платье, а сама принялась за прическу. И с этим завозилась излишне, раздражаясь на себя: чего ради, спрашивается, затеяла красоту эдакую наводить? Ну вот придумалось так на сегодня, и выполняла задуманное. Казалась бы, заплести простую косу, ан нет! Одна знакомая Милки научила Веру заплетать новомодную косу – легкую, низко начинающуюся, так, что волосы прикрывают уши, плоскую, со старательно продуманной якобы естественной растрепанностью. Времени на такую красотень потратила много, уже и платье горничная принесла. Ну вроде все – собралась, накрасилась, себе в зеркале понравилась! Вперед!