Звезда конструктора - Башун Виталий Михайлович. Страница 53

Минут двадцать я с энтузиазмом школяра, дорвавшегося до скорописи, покрывал пергамент буквами, конспектируя великие откровения, потом энтузиазм поубавился и скоро вовсе прекратился.

Во-первых, преподавателем великий маг Иохим оказался, мягко говоря, никудышным, а говоря откровенно, гнать его надо было бы поганой метлой и на пушечный выстрел не допускать к преподаванию. Все-таки передавать свои знания – это искусство. Не так-то просто разложить по полочкам в первую очередь у себя в голове то, что надо донести до слушателей, а потом еще и преподнести так, чтобы поняли. Иохим умудрялся рассказывать о простых вещах настолько сложно и запутанно, что следовать вывертам его изложения было просто нереально. Он явно не представлял себе, что для слушателя очевидно и давно известно, а что ново и непонятно. Он мог долго разжевывать прописные истины и мельком, как давно известное, упоминать нечто новое, на чем строил свои основные рассуждения.

Во-вторых, лекция была посвящена… тренировкам и способам открытия третьего глаза. То есть фактически практической пользы для меня не было никакой. Разве что упоминание храмов силы в контексте неправильного подхода к достижению результата. Сам результат возражений у него не вызывал. Наоборот, он им восхищался, однако цена старика не устраивала совершенно:

– …научить плавать, бросив мало того, что сразу в воду, так еще и в бурный поток горной реки с камнями и водопадами, предварительно всего лишь теоретически рассказав о стилях плавания и ныряния, пусть даже и подготовив тело адепта физически, как мы видим, все-таки можно. Иначе живых жрецов просто не существовало бы. Однако даже половина погибших при посвящении мне представляется слишком высокой ценой, а в среднем потенциальных магов гибнет несколько больше половины. Следует, однако, признать, что жрец после посвящения достигает сразу всего спектра возможностей, которые следует лишь узнать, понять и освоить. Методики самопознания имеются в каждом храме и перед выходом к людям тщательно изучаются и осваиваются в течение определенного срока. Как правило, от месяца до полугода, в зависимости от индивидуальных особенностей человека. Я же предлагаю вам более медленный, неторопливый и трудоемкий, зато совершенно безопасный способ открытия третьего глаза. Впрочем, выбирать вам. Хотите – идите в храм, готовьтесь и проходите испытание. Ваше дело.

Это был единственный раздел, где не было практических заданий. Занятие завершалось словами мага о необходимости открытия третьего глаза: «Ибо задания последнего раздела без него выполнить невозможно».

Следующий раздел был посвящен простейшим контурам: их строению, созданию, внедрению в предметы и так далее, – тому, что мне было известно с первого курса училища. Оставив практические задания на потом, я просто стал «перелистывать» говорливого старичка, командуя: «Следующий раздел. Следующий раздел…»

Стоп! А это интересно. Маг начал лекцию, содержание которой я уже знал, однако не из училищного курса, а… из заметок отца. Теперь я со всей очевидностью понял, за что он заплатил такие деньги, что влез в долги. Он купил… конспекты одного из учеников Иохима. Означает ли это, что амулет для меня бесполезен, поскольку его содержимое я уже знаю и даже применяю на практике? Очень похоже на то. Разочарование мое описывать не буду. Даже коллекционером мне не быть, поскольку у меня в руках не сам амулет, а всего лишь копия, сделанная моими же руками. Я уже и забыл, что совсем недавно для меня в радость было всего лишь разгадать загадку. Мое состояние можно сравнить с истерикой воинственного генерала, которому пообещали супероружие, привели в сверхсекретный сарай, где он ожидал увидеть шаромет-гигант, способный одним выстрелом разметать всех врагов, а ему предъявили обычный пехотный, слегка модифицированный.

К сожалению, время было уже позднее, я деактивировал амулет и поднялся на поверхность. В торговом зале было необычно много народу. Напротив дедушки У стояла семерка гоблинов – пять стариков и два мужчины среднего возраста, в которых с первого взгляда можно было узнать мастеров борьбы.

Разговор велся на гоблинском, который я понимал пока через пень-колоду. Отметив в голове непременно научиться гоблинскому, тем более что это можно организовать путем полного погружения в языковую среду, постарался уловить хотя бы в общих чертах, о чем идет речь.

Уловил только, что деды предъявляют ювелиру претензии за убитых внуков, совершенно случайно оказавшихся в его доме. Мастер, разумеется, не соглашался с подобной трактовкой разбойного нападения и гнул свою линию – их внуки ночью проникли в его дом, избили помощника (кивок в мою сторону), чуть не изнасиловали внучку и подбирались к его комнате. Хорошо, помощник успел закричать, мастер проснулся и выбежал в коридор, где на него напали с дубинками в руках те самые детки, которые «случайно», ночью, оказались в его доме. Если бы в свое время отец не научил мастера гю-юрю, то, скорее всего, хозяевам просто не удалось бы остаться живыми. Он убил всех, кто напал на него в коридоре, и тех, кто выбежал из комнаты внучки. И пусть, дескать, родственники убитых оспорят его право на самооборону.

Двое борцов, не принимавших участия в споре, услышав, что ювелир – мастер гю-юрю, внешне ничем не выдали своего беспокойства, однако их аура столь же невозмутимой оставаться не могла. Свечение, характерное для резкого возбуждения, тревоги, даже страха, на несколько секунд охватило борцов, но вскоре под давлением сильной воли сошло на нет. Значит, бойцы знали, с кем им придется схлестнуться, и особых надежд на свою победу не питали, однако и драться, если придется, будут до конца. Совершенно не зная этих конкретных гоблинов, я их уже уважал.

Гости вскоре ушли, явно недовольные результатами беседы, но перед уходом один из дедков бросил на меня многообещающий взгляд. Врать не буду, мне стало немного не по себе. А мастер пригласил меня на чашку чая.

– Четверо старейшин кланов прибыли из Гоблери разобраться с обстоятельствами смерти родственников, – прихлебывая душистый напиток, рассказывал он мне о том, что произошло в торговом зале. – Они прихватили с собой двух мастеров шо-шау, чтобы сразу покарать виновника, но не сумели убедить наблюдателя от кланов столицы. Старина СурБиньВа славится своей беспристрастностью и неподкупностью. Он счел их аргументы надуманными и безосновательными. Старейшины могут, конечно, на свой страх и риск попробовать отомстить, но это уже будет не по правилам. Их никто не поддержит. Наоборот, с ними никто больше не захочет знаться, а гоблину без поддержки соплеменников на чужбине выжить очень и очень трудно. Даже если это один или два клана. Так что вряд ли они пойдут на такое. Да и чтобы отомстить, надо иметь уверенность в том, что у тебя получится. А уверенности-то и нет. Придется им везти своих воинов, так и не вкусивших боя, назад.

– А почему вообще произошел этот разговор? Вы ведь говорили, что даже «Глаз восхода» боится с вами связываться, почему же эти по виду мирные граждане не боятся?

– А почему нас должны бояться?! – удивился дедушка У. – Мы не разбойники. К ночным гильдиям, как у вас говорят, отношения не имеем. А о том, что мы из клана хранителей, объявлений не вывешиваем. Так с чего бы нас бояться? Другое дело, если бы ситуация стала угрожающей настолько, что иного выхода не нашлось бы, тогда бы я без колебаний продемонстрировал свой амулет хранителя.

– Но вы же поддерживаете связи с «Глазом»?

– Поддерживаем? Кто тебе такое сказал?! Они сами по себе – мы сами по себе. Когда-то давно они попытались взять под свое крыло нашу торговлю, но получили чувствительный отлуп и предупреждение, что в следующий раз мы будем разбираться не с мелкой сошкой – исполнителями, а сразу с главарями. Они не вняли. Тогда наши бойцы, с ними был и мой дед, вырезали региональных главарей. Их бойцы против наших устоять не могли совершенно. Затем верховное руководство «Глаза» предприняло в отношении нашего клана, мягко говоря, недружественные шаги. Начали гибнуть невинные женщины, дети, пропадать товары и гореть мастерские. В ответ стали гибнуть, несмотря на многочисленную охрану, главари, гореть тайные склады, пропадать контрабандные грузы, а за их людей в других государствах взялись местные власти. В наш клан входят не только гоблины. Он воистину межрасовый. В наших рядах и сейчас есть люди, гномы, орки, эльфы. В том числе и довольно влиятельные. Пробраться наверх и удержаться там им помогла поддержка клана. Так что накрыть представительство «Глаза», например, здесь, в Вильдории, по нашей, разумеется, подсказке – это и навредить бандитам, и заслужить уважение властей имущих. Очень скоро оставшиеся в живых главари, потеряв в результате противостояния несметные деньги и сотни членов банд, стали напрашиваться на переговоры. Мы согласились. В результате договорились – они не трогают нас и то, что мы признали своим, а мы не трогаем их. Такое вот разграничение.