Интимный дневник «подчиненной». Реальные «50 оттенков» - Морган Софи. Страница 18

Я стояла возле полки минут десять, пока продавщица не подошла ко мне с вопросом, не нужна ли мне помощь. Возможно, она подумала, что я собираюсь что-нибудь украсть. Именно это подтолкнуло меня к действию – я сказала, что у меня все в порядке, схватила коробку (она оказалась тяжелее, чем я думала) и буквально побежала к кассе. Я даже пару раз останавливалась по дороге домой, краснея от стыда.

Все десять дней, оставшиеся до дня рождения Тома, я думала о шлепалке, о которой постоянно напоминал бумажный пакет на моем столе. Несколько раз я раздумывала ее дарить, сомневаясь, что смогу вынести неизбежные последствия. Но в конце концов решилась. Я знала, что ему понравится. И мне ничего не стоило потерпеть, не так ли? У меня было достаточно времени к этому привыкнуть. Действительно. Все будет хорошо. Наверное.

Его глаза блеснули, когда я вручила ему шлепалку. Он прошелся пальцами по ее швам и изгибам и хлестнул воздух рядом со мной. Я чуть не вздрогнула. Он внимательно посмотрел на меня, и я старательно попыталась скрыть страх.

Конечно, он знал, что я испытываю.

Я представила, каково это – быть жертвой такого подарка, и внутренне сжалась. Но он улыбнулся, поблагодарил меня и положил шлепалку на каминную полку, и я почувствовала облегчение. Затем он начал гладить мою грудь, опускаясь ниже, и я отвлеклась от дурных мыслей.

Шлепалка оставалась на каминной полке две недели и два дня. Не то чтобы я считала, но каждый раз, входя в комнату и видя ее, я чувствовала холодок в животе. Я боялась мысли о том, что он возьмет ее и накажет меня, но в глубине души мне было интересно, как я на это отреагирую. Смогу ли я это вытерпеть? Как долго останутся следы?

В субботу я получила ответы на все свои вопросы. Вечером у нас был неплохой секс, и мы моментально заснули. Меня разбудил странный сон, и более часа я смотрела на красные светящиеся часы. При такой бессоннице кажется, что ты единственный бодрствующий человек на планете и ничто не способно вернуть тебя ко сну. И тут я подумала, что лучший способ крепко заснуть – это оргазм перед сном. Тогда я отодвинулась от Тома, запустила руку между ног и начала мастурбировать.

Я занималась этим только в надежде получить облегчение и заснуть. Мои движения были уверенны, я пыталась достичь оргазма, который был мне так необходим. Я была спокойна, почти у цели и полностью погружена в свои ощущения и чуть не подпрыгнула, услышав его голос в темноте:

– Чем ты занимаешься?

Мои руки замерли. Черт. С опозданием до меня дошло, что ему это могло не понравиться.

– Я не могла уснуть.

Мой голос был хриплым.

– Я это понял.

Он потешался, но его голос был, как я в шутку его называла, голосом Господина. Хотя шутить подобным образом я могла только тогда, когда мы не играли в наши игры, и в другой ситуации я бы на это не осмелилась.

– Чем ты занимаешься?

Внезапно я обрадовалась темноте. Когда тебя поймали на горячем, гораздо легче изображать безразличие, не глядя в глаза.

– Я баловалась. Не могла уснуть и подумала, что мне это поможет…

Я замолчала, когда он пододвинулся ко мне сзади и обнял за запястья, которые я все еще держала между ног. Его теплое дыхание щекотало мне ухо, когда он отвел мои руки, теперь уже бездействующие, заставив меня трепетать.

– Итак, через два часа после того, как я доставил тебе наслаждение и ты, судя по твоим стонам, испытала сильный оргазм, ты хочешь продолжения?

Я замотала головой.

– Нет, это не так. Я просто…

Он потянул мою руку вверх, закрывая мне рот моими липкими пальцами.

– Думаю, тебе сейчас лучше помолчать, да?

Голос Тома был угрожающим, я возбудилась еще больше, но появилось и чувство страха. Я молчала, не отваживаясь даже кивнуть, поскольку не хотела раздражать его еще больше.

Мои соски были твердыми, а тело пыталось осознать, что я была так близка к оргазму, но, по-видимому, теперь придется обойтись без него.

– Грязная шлюха.

Я начала понимать, к чему идет дело, и сердце у меня начало колотиться.

– Ты меня разбудила своим прыганьем, ты настолько похотлива, что не можешь обойтись без этого несколько коротких часов.

Я хотела возразить, но знала, что это только ухудшит ситуацию.

– Ты заслуживаешь наказания, не так ли?

Я все еще молчала, не отвечая на прямой вопрос. Я знала, что сейчас произойдет, и думала, что слишком устала и не готова принять неизбежное. Я хотела только спать. Но я не осмелилась это сказать и продолжала хранить молчание. Пока он не ущипнул меня за сосок. Сильно. Я задохнулась от неожиданной боли.

– Не так ли?

Я терпеть не могу, когда он поступает таким образом и вгоняет меня в краску. Акт подчинения – это одно, но думать, что мне это необходимо и я этого хочу, – это совсем другое. Впрочем, ему это известно. Отвечая «да», я старалась, чтобы в моем голосе не было раздражения.

Он похлопал меня по груди.

– Проявив уважение сейчас, ты можешь облегчить свою участь в дальнейшем.

Я старалась сдерживаться.

– Извини. Да. Ты прав, я заслуживаю наказания.

Я надеялась, что мой смиренный тон пойдет мне на пользу, хотя надежды было мало.

Он ласкал мою грудь, его пальцы описывали круги, отвлекая мое внимание. Несмотря на напряжение, разливающееся по телу, я начала расслабляться, подчиняясь его движениям и наслаждаясь, что сделало его слова еще более неожиданными.

– Спустись вниз и принеси шлепалку. Иди.

Я встала, пересекла комнату и была уже на середине лестницы, когда до меня начало доходить, что это значило. Шлепалка. Шле-пал-ка. Черт. Смогу ли я это вынести? И тут я поняла, что я в этом не уверена и вряд ли готова начать. Я должна к этому подготовиться, не падая с ног от недосыпания после неудачной попытки удовлетворить себя, когда моя голова занята другим.

Я взяла шлепалку трясущимися руками и поспешила наверх, зная, что промедление лишь ухудшит ситуацию. Перед дверью в спальню я сделала пару глубоких вдохов, пытаясь собраться с духом. Но прежде чем я коснулась дверной ручки, дверь распахнулась, и мне в глаза ударил яркий свет, ослепляя меня и сбивая с толку.

Когда мои глаза привыкли к свету, он выдернул у меня из рук шлепалку и повел через комнату к кровати. Я встала на четвереньки, со страхом ожидая продолжения, внезапно пожалев, что спала только в трусиках.

Я уставилась в простыню, пытаясь приготовиться к тому, что должно было произойти. Томас ударил меня через трусики, заставив вздрогнуть. Он засмеялся, глядя на мои попытки сохранить самообладание.

Его руки скользнули по мне.

– Твои трусики такие мокрые. Ты на самом деле отъявленная шлюха.

Я закрыла глаза. Он ударил меня еще раз, и я сдержала стон удовольствия. Мое тело молило об оргазме, к которому я была так близка всего несколько минут назад. Его пальцы ласкали меня между ног, комкая пропитанный влагой материал.

Мое дыхание участилось. Я была так близка к оргазму, что у меня подгибались ноги. Внезапно у меня мелькнула надежда: может, он позволит мне кончить после всего этого?

Конечно же, нет. Не стоило принимать желаемое за действительное. Он остановился, и я едва сдержала вздох разочарования. Он пододвинулся и всунул мне палец в рот. Я вспыхнула, но взяла его в рот целиком, облизывая мои выделения. Моя готовность вызвала у него сдавленный смех.

– Ты шлюха. Мы оба это знаем, а сейчас я тебя так разукрашу, что это будет понятно каждому.

Он резко выдернул палец и встал сзади, стягивая с меня трусики и оголяя мой зад. Я так долго переживала, как все пройдет, что уже дрожала, отчаянно стараясь не менять положения и не выдать свой страх. Я мысленно распинала себя за то, что купила ему эту шлепалку. Идея-то была хороша, но меня пугала мысль о том, что я буду расхаживать с отпечатавшимся на моей заднице в виде кровавых синяков словом ШЛЮХА. О чем я думала? А если я не смогу это сделать и мне придется впервые произнести стоп-слово?