Резюме (СИ) - "Акаматсу". Страница 9

– Мам, а мой телефон? Я могу позвонить?

– Пока нет. Ты его тогда в офисе забыл, он не пострадал. Все контакты сохранились. Не волнуйся. Попозже позвонишь.

Да плевать мне на все контакты, кроме одного.

– Я же в кого-то врезался. Как он?

– Ты в столб врезался. Там девушка была, она увернулась, успела. А тебя занесло.

Слава Богу, не убил никого, идиот. Черт, как же я устал.

– Мам, я посплю.

– Конечно, отдыхай. Я попозже зайду.

Достали эти процедуры, обследования, операции. Кости срастаются, сил с каждым днем все больше и больше. О том, чтобы ходить или хотя бы нормально двигаться, пока и речи нет, но я себя чувствую. Пусть это пока только боль, но я чувствую. Врачи говорят, это хорошо. Не знаю, каким чудом, но позвоночник почти не пострадал. Мозги, правда, немного по лобовому стеклу размазало. Но там, судя по всему, и размазывать-то особо было нечего.

Да, когда ты лежишь в полной темноте прикованный к постели, начинаешь по-другому на жизнь смотреть. Блин, ерунда какая-то получается. Слепой и смотреть. Хотя. Слепые тоже видят. Но по-другому.

Сейчас я вспоминаю, как жил последние лет десять. Работа, деловые встречи, нужные знакомства. Мальчики и девочки по вызову. Единственный человек, кому я всегда был предан и кого любил беззаветно, это мама. И даже с ней я виделся крайне редко. Сейчас жалею, что не уделял ей достаточно внимания. Да, моей жизни ничего не угрожает, я стремительно иду на поправку, но увидеть я ее больше не смогу.

Меня все уверяют, что у меня сильный организм, что мне сделают какую-то там суперопупенную операцию и все будет в шоколаде. Да только я-то знаю, что ничего уже не будет. Я должен радоваться, что жив остался. Блин, так хочу увидеть Артура. Или хотя бы его голос услышать.

– Ромочка, я твой телефон привезла. Ты только долго не разговаривай, пожалуйста. Тебе еще вредно. Там же волны всякие.

– Мам, набери, пожалуйста, Артура.

– Ром. Он не звонил тебе. С того дня ни разу.

– Просто, набери номер и дай мне трубку.

Черт. Значит, мать видела, куда я звонил перед аварией. Сколько раз я звонил? Семь? Восемь? Почему так долго?

– Мам?

– Рома, может не стоит? Зачем тебе сейчас волноваться?

– Я хочу просто поговорить с ним.

– Из-за него ты в аварию попал, а он даже не позвонил. Ну, зачем, Рома?

– Мам, пожалуйста, дай телефон, – я с трудом протягиваю к ней руку. Я сам не смогу набрать номер. Я практически не могу шевелить правой рукой и кое-как шевелю левой. Но, я должен сделать это. Мама не права. Не из-за Артура я едва не умер, а из-за себя, из-за своей глупости.

– Мама, пожалуйста?

– Рома? Ты так сильно любишь его? – с каким-то надрывом спрашивает мать.

Люблю? Нет. Я не люблю его. Просто… я не знаю. Я запутался. Я хочу услышать его голос. Я не отвечаю матери. Я не знаю, что мне ответить. В руку опускается стальной корпус. Я знаю, каждую кнопку на этом телефоне. Но я не помню его номер. И он не забит в быстром поиске. Я не помню, какой он номер в списке. Я ничего не знаю о нем. Слышу, как мать выходит из палаты, закрыв за собой дверь. Она расстроилась. Прости мама.

– Алло? – доносится тихий голос у меня из рук.

Она набрала? Мама, спасибо! Максимально быстро, пока он не отключился, подношу трубку к уху. Больно, рука болит.

– Артур? – голос сильно хрипит.

– Кто это?

Что? Ты не узнал меня? Удалил мой номер? Почему? Три, нет уже четыре, месяца прошло. Или больше. Я запутался.

– Кто это? Алло? – Артур явно недоволен. Я снова отвлекаю его. И вдруг тихо, на уровне слышимости, – Роман Викторович?

– Артур, прости.

– Роман, это Вы?

– Я.

– Зачем Вы звоните? – я слышу, как его голос дрожит. Я теперь очень хорошо слышу.

– Прости меня.

– Мне кажется, уже поздно просить прощение. Почти полгода прошло. Чего это Вы про меня вспомнили? Не с кем ночь провести?

– Артур, я не мог позвонить раньше. Мне не разрешали.

– Кто? Роман, у Вас все в порядке? – волнуется? Мне показалось или это действительно волнение?

– Врачи. Я не в порядке. Я в больнице.

– Что случилось? В какой больнице?

– Я не знаю. Я вообще ничего не знаю. Мне нельзя много разговаривать, я не спрашивал, что это за больница. Что-нибудь жутко дорогое.

– Роман, что с Вами случилось? Почему Вы в больнице?

– Глупость. Да все в порядке. Не волнуйся. Я просто хотел извиниться. За все.

– Роман, я могу к Вам приехать?

– Не надо. И не стоит мне выкать. Я не достоин.

– Ром, можно я приеду? Пожалуйста. Я хочу все объяснить.

– Хватит, – в палату заходит мама, – отдай телефон. Я сказала недолго.

– Мам, пять минут?

– Нет, – она забирает у меня телефон, даже не дав попрощаться. Черт, ненавижу себя. Свою слабость, беспомощность.

– Он не виноват.

– Отдыхай, Ромочка. Тебе нужно поправляться.

Не хочу. Ничего не хочу. Я устал. Мне надоело, что все болит, надоело, что не могу шевелиться, что не вижу. Хочу вернуться в тот день, точнее вечер и все изменить. Позвонить Артуру и начать с начала. Пригласить на собеседование и предложить нормальные отношения. Я хочу к нему.

Сижу в своем кабинете и просматриваю договор. В дверь входит парень. Шелковая рубашка, жилетка, волосы уложены гелем.

– Здравствуйте.

– Добрый вечер Артур, присаживайтесь.

Парень садится в кресле напротив.

– Расскажите о себе.

– Я раньше работал в агентстве «Премиум», снимался на показах. Последнее время работаю по договорам с различными фирмами.

– Артур, – обрываю его речь. Я все помню. Я знаю, что будет дальше. Какое-то чудо дало мне второй шанс. Шанс все исправить. Изменить, – я соврал. Мы сейчас не ищем модель, я просто увидел твое фото на сайте и захотел с тобой познакомиться.

– Зачем тогда весь этот спектакль?

– Я не знал, как еще встретиться с тобой.

– Отношения, построенные на лжи, не долговечны. Вы безнадежны, Роман Викторович. До свидания, – Артур поднимается из-за стола и уходит. Я пытаюсь бежать за ним, но понимаю, что не могу пошевелиться. Я не чувствую ног. Черт, я в больнице, полностью обездвиженный. Хочу позвать его, но не могу, в горле торчит проклятая трубка, и я не могу кричать. Нет!

Резко просыпаюсь от собственного крика. В палату забегает сиделка. Бросается ко мне, проверяет пульс, еще что-то. А я лежу и пытаюсь восстановить дыхание. Чувствую, как по щекам бегут слезы. Черт, я не плакал лет… да хрен его знает. Не важно. Я больше так не могу. Я хочу увидеть его. Я хочу видеть. Просто видеть.

***

– Мам, он не приходил?

– Кто?

Молчу. Ты знаешь, кто.

– Нет, не приходил. Мне не говорили. Рома, не отвлекайся, нам собираться надо.

– Я не полечу.

– Ты с ума сошел? Рома, ты хочешь ходить или нет? Здесь тебе не помогут.

– Дай мне телефон, я позвоню.

– Нет, ты не будешь ему звонить. Хватит. Ты в прошлый раз нас так напугал. Тебе сейчас нельзя волноваться. У тебя операция совсем скоро.

– Пока не позвоню, не полечу.

– Извини, сынок, но в этот раз по-твоему не будет.

– Я устал. Я хочу в Россию. Все бесполезно. Мне провели уже тысячу операций, а толку нет. Я не вижу.

– Прекрати скулить, – мать от меня тоже устала. – Ведешь себя как ребенок. Тебе же сказали, пока ты не сможешь нормально ходить, операцию на мозге делать не будут. Организм не выдержит.

– Ходить я и там научусь. Я хочу видеть.

– Потерпи. Пройдешь курс терапии, восстановишься, и сделаем тебе операции. Будешь видеть.

– Когда?

– Как только сможешь ходить.

– Доктор, это же Вы должны будете провести мне операцию по восстановлению зрения?

– Да, Роман, я. Что Вы хотели узнать?

– Почему мне не до сих пор ее не сделали?

– Сейчас не я Ваш лечащий врач, я не смогу сразу ответить на этот вопрос. Мне еще не передавали Ваше дело. Возможно какие-то сложности с позвоночником.

– Вы сможете узнать?

– Вы же, кажется, через мать с врачом общаетесь?