Прорыв - Круз Андрей "El Rojo". Страница 105

Сергей Крамцов

28 мая, суббота, утро

— Дверь железная, не ворвётся, — сказал Васька, после того, как тяжёлая туша так шарахнула в дверное полотно, что от рамы штукатурка посыпалась.

— Окна ещё есть… — ответил я. — Да и не в морфе главная проблема, если зэки сунутся к нам, то морфа погонят, это без вопросов.

— Сунутся, думаешь?

— Да наверняка, хрен ли им? — удивился я вопросу. — Вызовут броню, подойдут сюда, и морфа порвут, и дверь вынесут, и нас отсюда выкурят. Тут второй выход есть?

— Гляну сейчас, — подхватился Васька.

Сергеич, Сергеич, блин… Как же плохо всё вышло, а? Ведь почти успели уйти из-под обстрела, уже от морфа увернулись, вот уже крыльцо этого чёртова ЗАГСа было перед носом, и так вышло. И что теперь делать? Оставлять так вот, пищей для мертвяков? Ведь даже не похоронишь по-человечески. Это ведь даже не на поле боя оставить, это куда хуже.

Морф скрёбся за дверью, но засов держал прочно, да и само полотно открывалось наружу, угрозы не было. Хуже было другое — если Васька не найдёт второго выхода отсюда, то мы окажемся в мышеловке.

— Так, тварь, задолбал скрестись, — пробормотал я, поднимаясь на ноги.

Окна в решётках, морф и через них сюда вряд ли вломится, но кто мешает мне попытаться в него через окно пальнуть? Окна выходят к крыльцу, стрелки противника их не видят.

Но подобрался к подоконнику всё же почти ползком, старясь не шуметь и не мельтешить не по делу. Шум за дверью вроде тоже затих, но это ничего не значит, все эти мёртвые твари умеют замирать так, что ни единого звука от них — не дышат.

Автомат на «AB», приклад к плечу, чуть приподняться… и вот он, морф этот самый. Стоит на крыльце, уставившись как раз на окно, то есть на меня. Впервые мне так удалось разглядеть подобную тварь — морф сообразил, видать, что на решётку бросаться смысла нет, но и меня, одиночку, не испугался, поэтому уставился мутными бельмами глаз, страшных и одновременно с этим даже как бы разумных. Но больше всё же страшных, как у любой мёртвой твари в этом полумёртвом мире.

Странно, но в его морде до сих пор прослеживались черты человеческого лица. Как бы новая сущность ни изменяла его, как бы ни кривила и ни уродовала, но всё равно, спроси кого угодно: «Кем была эта тварь раньше?» — любой бы ответил без сомнения.

Выстрелить я успел, но не успел попасть. Морф понимал, что такое оружие, и стоило мне довести прицел, он рванул в сторону с невероятной скоростью и силой. Пули ударили ему в спину, пробивая мёртвую плоть, но без всякой пользы, существо даже не замедлило своего бега. И через пару секунд скрылось за углом соседнего дома, попав при этом, правда, под пулемётный обстрел с крыши. Но тоже без какого-либо вреда.

— Серый, глушняк, — сказал забежавший обратно в комнату Васька. — Никаких выходов, стена.

— M-мать! — от всей души выругался я.

— Чего делать будем?

Я вздохнул, сказал то, на что никак язык не поворачивался:

— Сначала с Сергеича патроны с гранатами поделить надо, хрен знает, сколько и от кого нам тут отбиваться придётся. И «Северок» подбери, нам ещё с нашими на связь выходить.

— Может быть, связь установим, а? — с надеждой спросил Васька. — Попробуем?

— С кем? — не понял я.

— Как с кем? С теми, к кому идём. Ты что, не сможешь через знакомых договориться, мол, такого-то позовите, давайте друг друга проверим? А так подскажут чего, может быть, или из миномётов прикроют, трудно им, что ли?

Идея лежала на поверхности, можно было и самому догадаться, тем более что даже наши короткие рации могли, по идее, отсюда дотянуться до анклавов, занятых теми, к кому мы шли. Но думаю, что не с первого этажа.

— Вась, ты прав, но надо сначала отсюда свалить, — сказал я, секунду подумав и оглядевшись. — Скоро нас тут накроют, пока радио терзать будем.

— И как мы отсюда? — озадачился Кэмел.

— Стена там какая?

— Откуда я знаю? — удивился он вопросу. — В штукатурке, покрашенная.

— Сиди здесь.

За столами в большой комнате я обнаружил два лежащих тела, мужчины и женщины, — тех самых, кого, просыпающихся, убил Васька. Старые уже мертвяки, которые даже вонять перестали. За дверью оказался вход в архив, тесно заставленный стеллажами, пол между которыми был чуть не по щиколотку завален бумагами. На бумагах хватало следов запёкшейся крови, какая-то заваруха была.

Так, стена, по прикидкам — самая крайняя, должна отделять контору от жилого дома. Штукатурка под зелёной краской и побелкой. Можно быстро проверить, но как бы под рикошета не угодить. Окошко есть в стене, через него в своё время всякие справки с выписками гражданам выдавали, вот им и воспользуюсь.

Автоматных патронов пожалел, сунул снаружи руку с пистолетом и сделал с десяток выстрелов, в воздухе повис острый запах пороха.

Заглянул внутрь, осмотрел следы от пуль на стене — стена кирпичная, как весь дом, собственно говоря. А чего я ждал, хрущёвка и есть хрущёвка. А вот насчёт толщины этой самой стены есть вопросы. Если стена капитальная, то она кирпича в три толщиной, на ней перекрытия лежат. А если перегородка, то там толщины всего ничего, чуть ли не кулаком проломить можно.

Нет, какая, в задницу, перегородка? Тут как раз стандартная трёшка под контору отведена, значит, стена капитальная, в три кирпича. Сантиметр плотно прижатого пластита выбивает сантиметров двенадцать бетона, а что по кирпичу? Не помню, но примерно где-то так, даже больше. У меня килограмм пять пластита с собой, надо только придумать, как из него сосредоточенный заряд сделать. И мало того что заряд стену должен пробить, в дыру ещё и пролезть надо. Нет, не пойдёт, время теряю. И толку-то? Противник знает, где мы, ну заберёмся мы на крышу, даже свяжемся — дальше что? Пришлют голубого волшебника в вертолёте или как? Запрут в подъезде, обложат дом, и нам хана, если бежать, то сразу.

Дурак, время теряю! Бегом назад. Как же плохо, что такой вариант не предусмотрели, что придётся по городу метаться! Мать, мать, мать!

Васька опорожнил подсумки Сергеича, разложив магазины и гранаты по полу. И теперь вопросительно смотрел на меня.

— Разбираем всё, — скомандовал я.

— А с Сергеичем что делать будем? — спросил он мрачно.

— Похороним, — буркнул я сквозь зубы. — Как сумеем. Давай, подхватывай его за ноги.

Затащили его кое-как в архив, засыпанный бумагой, положили на пол.

— Ты что задумал?

— Кремируем, — решительно ответил я. — Людей здесь всё равно нет, одни бандиты, а в городе до сих пор пожаров хватает. Ещё один погоды не сделает.

— А мы как?

— А мы на прорыв бегом, — ответил я. — Нет других вариантов. Нам надо от наблюдения уйти, иначе хана. Выход проверь.

— Есть.

Васька убежал обратно, а я начал нагребать под тело груду бумаг. Пусть хоть так, их здесь много, гореть будут долго и жарко, должно хватить. Ну нет возможности у нас нормальную могилу вырыть и над ней салютом три раза выстрелить. Нет. Если со мной что случится, так пусть хоть так, как мы его сейчас, чем просто лежать здесь кормом для всякой сволочи.

Топот ботинок по старому линолеуму, вбежал Васька:

— Морф вернулся, падла! У крыльца сидит.

— Маруда! — заорал я, пнув стол так, что он завалился набок, а потом, не удержавшись, влупил кулаком в стенку стеллажа. — Так и привяжется теперь! А-а, скотина!

— Завалим?

— Хрен там! — в бешенстве заорал я. — Пытался уже, сразу сваливает, а попадать ему только в мозг.

Что делать, что делать? Всё. Допрыгались? Как-то неохота. Мы пока при оружии и патронах, и ноги бегают, надо прорываться. Только как?

— Есть идея! — вдруг аж подпрыгнул Васька, после чего начал судорожно стаскивать с себя рюкзак.

— Что?

— Монка!

— Что?!

Но понял я его почти сразу и уже через секунду сбивал карниз с окна, чтобы добыть длинную палку. Васька между тем ставил мину на электродетонатор, заводя провода на подрывную машинку. Нет, морф хоть и был человеком, но сейчас не гений, не сможет он сообразить, не может быть такого! Нет, точно не может.