Игры по чужим правилам - Ефиминюк Марина Владимировна. Страница 68
— Именно об этом я говорю! — со злостью процедил блондин. — Она превращает нас в противников! Мы можем сколько угодно соперничать из-за нее, но сейчас! Не перед судом!
— Возможно, мы противники, но точно не соперники, — спокойно опроверг Фил, — просто ты настолько зациклен на себе, что не в состоянии разглядеть правды под собственным носом! Неважно любишь ты Александру или ненавидишь, потому что она стоит не между нами с тобой, а рядом со мной. Всегда стояла только рядом со мной.
Заккари изменился в лице и с недобрым огоньком в глазах процедил:
— Знаешь, а ты мне нравился больше, когда мы не делили девушек.
— Ты мне тоже, когда скрывал, что мы хотим одну девушку.
Тут раздалось деликатное покашливание, и парни недоуменно обернулись. Увлеченные спором, они даже не заметили появление Лизы.
— Барышни, остановитесь, пока не подрались, — с изрядной долей презрения посоветовала сестра.
— Кошка, не желаешь прочесать подземку еще раз? — раздраженно буркнул Зак, стремящийся выместить клокочущую злость на ком угодно, даже на случайно подвернувшейся под руку кузине.
— Я сделаю вид, что не услышала тебя, красавчик, — выразительно изогнув брови, проворчала актриса. — Наверное, вам будет интересно, что Роберт здесь.
— Здесь? — удивился Филипп.
— В нашей гостиной, — подсказала она. — Вы как хотите, мальчики, а я, пожалуй, закроюсь в своей спальне и помолюсь каким-нибудь богам, чтобы он поскорее убрался туда, откуда пришел. У меня от него мурашки по коже!
Не теряя времени, Заккари направился к лестнице, а Фил, терзаясь необъяснимой тревогой, еще раз заглянул в спальню. Свернувшись комочком и подложив ладошки под щеку, Саша крепко спала. Тихонечко прикрыв дверь, он спустился на первый этаж.
В холле ощущалось ледяное дыхание зимы, словно особняк находился в глубоком подземелье, под толщей снегов и промороженной земли. Филипп остановился в дверях гостиной и от холода невольно поежился, как если бы в жестокий мороз вышел на улицу. При появлении ведьмака, присутствующие разом замолчали. Тишина лишь подчеркнула ошарашенную обстановку, словно все без исключения, как гости, так и хозяева, страшно смущались.
Подобно робкой школьнице, Аида ютилась на самом краешке дивана и нервно теребила ворот халата. С независимым видом Роза воевала с застывшей в холоде зажигалкой и пыталась поджечь прилипшую к накрашенным губам папиросу. Заккари, звеня графином, с угрюмой миной наливал в стакан минеральную воду. Вероятно, при гостях глушить виски братец стеснялся.
В стороне ото всех, за Филиппом равнодушно наблюдал незнакомый высокий парень с серебристыми волосами, забранными в хвост. Чтобы вычислить в чужаке инквизитора Римаса потребовалось некоторое время и до неприличия долгий взгляд. В неофициальной обстановке молодые люди встречались впервые, а в повседневной одежде, без инквизиторского облачения, поляк походил на самого обычного ведьмака.
— Римас меня переместил, — предвосхищая вопросы, пояснил Роберт, стоявший у камина. — Все эти переходы из страны в страну по плечу только молодежи. Нам, старикам, пора осваивать самолеты.
Выглядел отец, прямо сказать, паршиво, и с последней встречи, как будто, постарел на десяток лет. В приглушенном свете гостиной как-то явно проступала усталость на жестком лице с глубокими складками, прорезанными от крыльев носа до опущенных уголков рта. В темных волосах уныло рябили седые пряди.
— Плохо выглядишь, — чистосердечно заявил Филипп.
— После ритуала у твоего отца случился сердечный приступ, — прямо заявила Аида.
— Тогда зачем ты вынудила его переместиться? — с искренним недоумением уточнил Фил.
— Из-за Саши, — со снисходительной интонацией ответил Роберт вместо бывшей жены.
— Меня встревожила ее сегодняшняя выходка. — Та отвела глаза, избегая ледяного взора сына. — Я опасаюсь, что ритуальное убийство не прошло бесследно для ее… психики.
— Может быть, позволим родителям этой девушки печься о ее душеном здоровье? — проскрежетала Роза, выпуская облако папиросного дыма. — Они, как раз, психиатры!
— Позволь тебе напомнить, дорогая свояченица, — в голосе Аиды просквозил арктический холод, — что родители Александры не вкладывали в руки дочери ритуальный кинжал и не заставляли пройти через чудовищный ритуал!
Наверное, если бы матушка, сейчас так яростно защищавшая набедокурившую Сашу, вскочила с дивана и сплясала разухабистый канкан, Филипп бы изумился меньше.
— Ах, какая прелесть! Тебя мучает совесть! — осклабилась тетка Вестич.
— Что именно тебя удивляет? — сузила глаза хозяйка дома. — Я не знала, чем может грозить ритуальное убийство обычному человеку, а ради нашей семьи Александра по собственной воле и, заметь, в тайне пошла на дикий обряд! Такая жертва дорогого стоит! Безусловно, девочка совершала ошибки, но кому из нас в юности Сила не кружила голову?
Словно ставя точку в запальчивой речи хозяйки особняка, в огромном камине сами собой вспыхнули березовые поленья, а в дымоход брызнул сноп искр. В воздухе моментально заструилось тепло, и на полированной крышке рояля заиграли огненные блики.
— Филипп, я видел у Александры одну любопытную вещицу, — задумчиво потирая подбородок, произнес Роберт. Казалось, что ссора женщин его ничуть не смутила. — Старинный инквизиторский шнурок. Она его все еще носит?
Ведьмак неопределенно пожал плечами, потому как наверняка не помнил.
— Амулет защищает от мертвых. — Заметив, что, не понимая связи, сын озадаченно сдвинул брови, судья пояснил: — Во время ритуального убийства человек на короткое время умирает, а мир духов не отпускает даже случайных гостей. Тебя не подвела интуиция, когда ты подарил браслет, это похвально для Хозяина семьи. С амулетом мертвые не смогут причинить Александре физического вреда, только напугать.
— Кхм. — Фил прочистил горло и покосился на Зака.
Тот не терял самообладания, и на лице не дрогнул ни единый мускул. Правда, рука с занесенным ко рту стаканом минералки замерла на мгновение. Сводный брат никогда не говорил о родной матери, не задавал вопросов, не упоминал имени — ее как будто не существовало, а потому для молодых Вестичей стало сюрпризом, что циник Заккари бережно, как сокровище, хранил старый шнурок. По всей вероятности, для него-то неказистое украшение значило очень много.
— И насколько ценен браслет, который отыскал наш Хозяин? — небрежно уточнил блондин и пригубил питье.
— Достаточно ценен, — кивнул Роберт. — Таких амулетов по пальцам можно пересчитать. Найти его — большая удача.
— Действительно? — выразительно глянув в сторону брата, протянул Зак.
Неожиданно в гостиной ударил гонг старинных часов, отсчитывая два часа ночи, и на Филиппа накатило ощущение дежавю, словно бы семейный совет уже происходил в какой-то другой жизни, а может, во сне. По-знакомому комнату заливал мягкий свет, на крышке рояля отражались блики, а отец, возвышаясь за спинкой дивана, потирал подбородок. Воспоминание о страшном пророчестве, открывшемся парню в жалкой квартире оракула-затворника, ослепило. В отличие от Саши, чье видение спугнул потерявший управление внедорожник, парень знал, что в Гнезде произойдет не убийство, а самоубийство…
Он резко крутанулся на пятках. Александра не кралась с кинжалом в руке — тем, кто действительно желал свести счеты с жизнью, драмы не требовались. Стоя в центре семейного герба, она в оцепенении рассматривала обоюдоострое лезвие с руническим орнаментом.
— Не смей! — моментально срываясь с места, выкрикнул Фил.
— Эй, кто там?! — раздался из гостиной оклик брата. Кажется, что-то зазвенело и раскололось. Возможно, Заккари сбил с комода бутылки и стаканы, когда бросился в холл.
Время замедлилось, точно бы невидимый режиссер один за другим отщелкивал кинокадры. Девушка подняла глаза, пустые, зачарованные, и вскинула кинжал. В воздухе взметнулись длинные концы шнурка, железные бусины ударились друг о дружку и разлетелись в разные стороны. С жутковатой улыбкой на устах Саша рубанула воздух, направляя оружие себе в живот…