Игры по чужим правилам - Ефиминюк Марина Владимировна. Страница 69

От самоубийцы Филиппа отделял десяток шагов, превратившийся в разверзшуюся пропасть. С ужасом ведьмак понимал, что уже не успеет, и пророчество исполнится. Все закончится вот так, быстро и нелепо!

Внезапно в лицо ударило холодной волной, из пустоты вынырнула высокая фигура. С молниеносной скоростью Римас перехватил лезвие. Острое жало, уткнувшись в полосатую футболку, замерло в миллиметрах от девичьего тела, а из порезанной руки инквизитора выступила густая кровь. Почувствовав сопротивление, Саша снова нажала на кинжал, но заточенные кромки лишь глубже впились в крепко сжатую ладонь поляка. Римас болезненно поморщился.

— Это ее кровь? — на одном дыхании вымолвил Зак, подскочив к ошеломленному брату. Блондин хотел было щелкнуть пальцами, чтобы выбить оружие, но инквизитор осек ведьмака:

— Не надо, ты ее только поранишь. Она все равно не выпустит нож.

Тут девушка моргнула и в одно мгновение, без какой-либо магической помощи, вышла из транса. Ошалелый взгляд заметался по перепуганным лицам молодых людей и сфокусировался на кинжале. Окончательно приходя в себя, с громким возгласом Саша выпустила костяную рукоять и попятилась назад, обтирая окровавленные пальцы о футболку.

— Главное, не пугайся! — успокаивающе проговорил Филипп, удивляясь, что, вообще, в состоянии шевелить языком, и сделал осторожный шаг. — Договорились?

Она неуверенно кивнула… и, закатив глаза, провалилась в глубокий обморок. Бедняжка растянулась бы на рассеченном трещинами мраморе, но инквизитор успел подхватить обмякшее тело.

— Главное, не пугайся? Ты серьезно, Вестич? — сморщился поляк. Сжимая пораненный кулак, он попытался вернуть Александру в вертикальное положение, но у той подгибались колени.

— У меня адреналин зашкаливает, — ворчливо оправдался Филипп, забирая подругу из рук инквизитора.

Прежде чем на них налетела переполошенная, причитающая хозяйка дома, он успел заметить, как в темноту малой гостиной отступила быстрая тень. Все это время за ними подглядывала Маргарита.

Стараясь не шуметь, Филипп выключил настольную лапу и задернул портьеры, скрывая расплывчатые пятна сияющих садовых фонарей за стеклом. Спальню до краев наполнила темнота, только из-под двери пробивалась тонкая полоска света. На кровати темнел силуэт свернувшейся клубочком Саши.

Неловко споткнувшись в темноте, ведьмак ударился коленом о кресло и едва не выбранился. Он замер, боясь, что разбудил спящую, однако та даже не пошевелилась. Парень сделал пару бесшумных шагов, но неожиданно в тишине раздался хрипловатый голос:

— Побудь со мной. Я боюсь засыпать.

Фил немного помедлил, прежде чем, не разуваясь, опуститься на кровать. Под весом тела прогнулся матрас, зашелестело атласное покрывало. Сунув руку под подушку, он повернулся набок и тут же наткнулся на Сашин пристальный взгляд. Она лежала так близко, что парень ощущал на своем лице ее теплое дыхание и тонкий, едва уловимый аромат знакомых духов.

— Что с тобой сегодня случилось? — Говорить громко казалось кощунством, и ведьмак практически шептал.

— Я не знаю, в голове совсем пусто. — Саша простужено кашлянула в кулачок. — Последнее, что помню, как выбежала из больницы, а потом очнулась в холле Гнезда. С кинжалом… Такое ощущение, будто кто-то вложил мне в руку этот проклятый нож.

— Когда я нашел тебя в метро, то решил, что ты под кайфом. Меня до сих пор потрясывает.

— В метро? — недоверчиво переспросила та.

— И с тобой был кролик, — подсказал Филипп, от воспоминания о ядовито-розовом звере на лицо полезла несвоевременная улыбка.

— Живой? — насторожилась собеседница.

— Плюшевый.

— Надеюсь, я не отобрала его у какого-нибудь ребенка.

— Тебя очень крепко зачаровали, — пробормотал Филипп, припоминая белесые, совсем нечеловеческие глаза и жутковатую полуулыбку, когда она пыталась убить себя. — Когда я узнаю, кто тебя околдовал… лучше ему оказаться очень далеко от города.

— Я его не помню.

— Вспомнишь. Чары быстро исчезают, когда человек выходит из траса, — уверенно пообещал ведьмак и нехотя добавил: — Если, конечно, выходит.

Саша о чем-то крепко задумалась, сквозь темноту изучая Вестича пытливым взглядом. Вероятно, собственная попытка свести счеты с жизнью ее потрясла. Она любила и ценила жизнь, каждую минуту, каждый вздох.

— Ты был прав, — наконец, прошелестела девушка, — видениям нельзя верить.

— В ведьмовском мире ничему и никому нельзя верить. — Фил осторожно убрал с веснушчатой щеки упавший локон волос, и от легкого прикосновения девушка вздрогнула. — Все лгут, даже Сила. Особенно Сила. Здесь нет ничего настоящего, одни фальшивки.

— Но ты часть всего этого.

— Больше — нет.

Саша нахмурилась:

— Поэтому ты еще не вернул дар?

— Наверное. — Ведьмак глубоко вздохнул.

Александра всегда умела задавать правильные вопросы. Конечно, существовали ритуалы черной магии, призванные вернуть витавшее в воздухе колдовство. Однако не сложность и даже не жестокость темных обрядов заставляли Хозяина Вестича медлить — в глубине души он страшился заново обрести Силу. Положа руку на сердце, Филипп не желал так скоро терять, несомненно, важные и совершенно незнакомые, человеческие чувства. Он еще не узнал их до конца, не насладился в полной мере, но уже лучше понимал Елизавету, без колебаний отвергшую ведьмовскую сущность. Ему даже нравилось, что теперь он мог сожалеть о прошлых ошибках, а не просто строить сожалеющий вид.

— Тебе нужно отдохнуть, мой конопатый друг. — Парень едва заметно улыбнулся. — Не думай ни о чем, просто засыпай. Обещаю, что покараулю твой сон.

Саша послушно закрыла глаза. Через несколько минут насупленное личико разгладилось, а дыхание выровнялось. Во сне она завозилась и доверчиво прильнула к Филиппу. Оцепенев на секунду, ведьмак все-таки позволил себе обнять ее.

Глава 13

Злое солнце

Огромный мрачный зал с головокружительно высоким сводом, тонул в темноте. Здесь не было ни одного окна, а единственными источниками света служили четыре мутноватые кварцевые глыбы, высовывающие неровные грани из-под земляного пола. Жидкого, пульсирующего сияния природных кристаллов хватало лишь на то, чтобы едва-едва озарить круглый лабиринт каменных скамей. В его центре возвышались выдубленные из цельных кусков горных пород шесть тронов. Их спинки украшали гербы верховных ведьмовских кланов, живущих в городе со стародавних времен.

Выстуженный воздух пах сыростью, а от каменных плит на полу поднимался холод. По мнению Филиппа, зал для особых заседаний представлял собой пережиток прошлого, архаизм с перегнившими перекрытиями под сводчатым потолком. Однако ведьмовской мир цеплялся за изжившие себя традиции. Ведьмаки мерзли, простужались, но все равно собирались в старинном храме, в глухой деревне.

Тяжелый торжественный плащ давил на плечи, а затянутый на шее шнурок удушал. Неудобное одеяние раздражало до чертиков, и про себя Фил полагал, что для окончательного сравнения с фокусником, ему не хватало лишь трости, выстреливающей букетами искусственных цветов, да цилиндра с кроликом под вторым дном. Хотя, нет — кроликами Вестич был сыт по горло с прошлой ночи. Особенно розовыми, плюшевыми, с косыми пластмассовыми глазами.

— Напомните мне, чтобы я больше никогда не приглашала на шабаши семью Ростовичей, — нервно теребя в руках носовой платок, вдруг прошептала Аида.

— Чем они успели тебе насолить? — уточнил Заккари. Закутанный до пят в черный плащ, блондин походил на печально известный призрак оперы.

— Хозяин Ростович только что назвал моих сыновей самодовольными гаденышами, — фыркнула женщина.

— Как неосмотрительно, — усмехнулся пасынок.

— Особенно учитывая, что ему прекрасно известно о твоем идеальном слухе, — с мрачным юмором поддержал Фил.

Тут от стены отделились три черных силуэта, и переместились поближе к мерцающему кристаллу. Неровный свет упал на лица, раскрашивая их резкими тенями. К собственному удивлению, в одном из ведьмаков Филипп узнал приволжского Хозяина Орлова. Ведьмака, какого знал только по портрету в архивной галерее, парень никак не ожидал обнаружить!