Магия госпожи Метелицы - Донцова Дарья. Страница 18

– Обозову, – подсказала я, – Громушкина хотела пообщаться с отцом или матерью третьеклассника, считала, что у него дефицит внимания. Вроде у Эдика есть все, о чем мечтают дети из простых семей, к нему на день рождения из Америки прилетела любимая поп-группа, но на самом деле родителям до Эдика дела нет. Отец вечно на работе, мать пропадает на съемках или бегает по тусовкам, а сын тоскует по их ласке.

Платонов вытащил из вазочки салфетки.

– Современные дети странные. Я вот мечтал избавиться от излишней опеки матери, она не работала и всю себя посвятила сыновьям. Ничего ужаснее для мальчика, чем гиперзаботливая мамаша, нет. Вроде она тебя обожает, стоит только сказать: «Мамуля, помоги», – кидается грудью на амбразуру, но свободы никакой, у нее ребенок под колпаком. Я поэтому удрал в Москву из Питера, правда, деньги в студенческие годы у родителей брал и не стеснялся этого. Но свободы хотелось до слез. И тебя небось мама укутывала в вату, с девочками так всегда.

Я сделала вид, что увлечена выбором десерта. У меня никогда не было заботливых родителей. Иногда я слышу, как мои одногодки говорят: «Мама, у меня к тебе просьба» или «Мамуль, подкинь деньжат на машину». Я не завидую тем, кому повезло появиться на свет в благополучной семье, просто не понимаю, как это, иметь маму, готовую в любой момент прийти на помощь, развести над моей головой тучи, дать денег, подставить плечо, залезть к тигру в пасть, лишь бы дочери было хорошо. Нет у меня такого опыта, и иногда мне делается обидно, с раннего детства по сию пору всего всегда я добиваюсь сама. Хотя, с другой стороны, я многого достигла в жизни без чьей-либо поддержки. Надо гордиться этим, а не расстраиваться из-за того, чего не было и теперь уж никогда и не будет.

Глава 13

– С родителями учеников у Хатуновой проблем не было, – подвел итог Андрей, – с педагогами тоже. Текучки в коллективе нет. Многие сотрудники работают с момента основания школы, у них оклады, которые в разы выше тех, что имеют муниципальные коллеги. У Полины Владимировны была сложная система подсчета зарплаты для каждого. Одни получали меньше денег, другие больше, но значительной разницы в оплате труда не было. Учителя, беседуя с полицией, в один голос твердили:

– Полина была строгой, могла собак спустить, отчитать за поставленную ученику плохую отметку, требовала идеальных прически, маникюра, следила за соблюдением дресс-кода, приказывала всегда быть в хорошем настроении. Но в нашу личную жизнь она не вмешивалась, платила большие деньги, запрещала приходить в школу во время каникул, ее не интересовало, чем мы занимаемся после работы, выписывала к Новому году и Восьмому марта премии, на день рождения вручала ценный подарок, в последнее время кому айфон, кому айпад, кому телевизор. Сначала узнавала о желании именинника, а потом его исполняла. Ругалась Хатунова только в своем кабинете. Прилюдно в учительской никому разноса не устраивала. Ну где еще такую начальницу найти? Что теперь с нами станется? Вдруг Григорий Алексеевич продаст кому-нибудь гимназию или закроет ее? Куда нам тогда податься? Идти в обычную школу, где вместо наших десяти в классах сидят по тридцать учеников? Получать намного меньшие деньги? Лишиться соцпакета с медстраховкой? Да мы молились за здравие Хатуновой. Никто из педагогов и сотрудников не мог желать ей зла.

– И однако директрису отравили на рабочем месте! – воскликнула я.

– В гимназии очень строго следят за безопасностью, – продолжал Андрей, – посторонний человек в школу войти не может. Для тех, кто ожидает детей, есть специальное помещение перед центральным входом, и профессиональная охрана никого не впустит в храм знаний. Секьюрити опросили, они знают в лицо всех учеников и большинство нянь-водителей, которые приезжают за ними. И никто из встречающих в здание не рвется.

– Кроме главного входа, есть еще аварийный, он расположен в подвале, – напомнила я. – В учебное заведение также можно попасть через дверь на кухне. Она предназначена для поставщиков продуктов, бумажных полотенец, средств для уборки и прочих хозяйственных товаров.

– Подвал заперт, замок хитрый, снаружи нет скважины, изнутри задвинута здоровенная щеколда, – пояснил Платонов. – У двери сидит охранник. Кроме того, появление в школе незнакомого человека мгновенно будет замечено учителями и техсоставом. Можно предположить, что Хатунову и Соеву убил один и тот же человек, и это кто-то из своих. Сегодня старшеклассники уехали на футбольный матч. Так?

– Верно, – подтвердила я, – школьная команда вышла в финал городского чемпионата, это серьезный успех. В гимназии придают большое значение спорту, поэтому педсовет разрешил ученикам начиная с пятого класса отправиться на стадион. Для детей арендовали автобусы, колонна тронулась со двора в девять утра.

Андрей сделал глоток кофе.

– Ребят сопровождают взрослые?

– На мой взгляд, их даже слишком много, – усмехнулась я, – на стадион поехали учителя, врач, медсестра, охрана.

– Вот-вот, – закивал Платонов, – в гимназии остались дети с первого по четвертый классы. А из педагогов ты, математик Линькова Карелия Алексеевна, трудовик Жорина Ангелина Максимовна, биологичка Федотова Нина Максимовна, химик Шитова Мария Геннадьевна, библиотекарь Вера Борисовна и психолог Авдотья Игоревна. Еще охрана, повар, две тетки-посудомойки, рабочий, он же дворник и мастер на все руки.

– Ну да, – вздохнула я, – сегодня получился странный в плане занятий день. Классы сдвоили, «А» и «Б» занимались вместе. После первого урока всех детей собрали в актовом зале и провели математическую олимпиаду. На это ушло две сорокапятиминутки. Потом в том же помещении Мария Геннадьевна устроила демонстрацию химических опытов, показывала «чудеса». Мне предстояло развлекать всех последней, был запланировал конкурс чтецов. Малышей побоялись везти на стадион, там слишком много народа, дети расстроились, поэтому мы решили устроить им праздник с вручением призов и чаем с конфетами.

Платонов вынул бумажник.

– С точки зрения безопасности Хатунова тщательно подобрала сотрудников. Мы проверили всех, ни у кого нет судимостей, темных пятен в биографии. Учителя, повар, посудомойка, рабочий, охрана – все москвичи с безупречными биографиями, хорошей кредитной историей. Единственно, к кому можно придраться, это библиотекарша и учитель физики Кокозас Иванович Сергеев.

– Как его зовут? – переспросила я. – Кокос?

– Кокозас, – повторил Платонов, – впервые слышу это имя, наверное, оно национальное.

– Будучи Виолой Ленинидовной, я до сих пор считала, что нахожусь вне конкуренции на ниве странных имен, – хихикнула я.

– У тебя просто комплекс, – отмахнулся Андрей. – Твое отчество далеко не самое дурацкое. Лет десять назад у меня свидетелем по делу проходила Незабудка Тигровна. Ее дед назвал сына Тигром, мотивировал свое решение просто: есть имя Лев, почему не быть Тигру? А отец продолжил традицию, дочке объяснил: «Никого не удивляет Роза Львовна, а почему бы не быть Незабудке Тигровне?»

– Вот идиоты, – фыркнула я. – А что с этим Кожзамом?

– Кокозас Иванович по образованию учитель химии, – сказал Платонов, – преподавал в школе, но в девяностом году уволился, больше никаких сведений о его работе нет. Несколько лет назад Хатунова взяла его преподавать… физику. Учительница химии у нее уже была, Шитова Мария Геннадьевна работает с момента основания гимназии. Думаю, Кокозас много лет был частным репетитором без официального оформления. Он долгое время жил в коммуналках, а в тот год, когда пошел работать к Полине, купил неподалеку от школы однокомнатную квартиру. Но ничего дурного за ним не числится. В школах дефицит педагогов-мужчин, а физику он мог выучить. Я просто придираюсь.

– Ни разу его не видела, – удивилась я.

– Он вообще-то вне подозрений, – вздохнул Платонов, – лежит в больнице, аппендицит ему вырезали, случилось осложнение, больше месяца в клинике валялся, на днях его выписали.