Небо истребителя - Ворожейкин Арсений Васильевич. Страница 41

— Смирно!

Все в фуражках. Красиво и внушительно, пилотки летчика как-то беднят, даже ростом делают ниже. В них блекнет мужественность, присущая авиаторам. Все в кителях с орденами и медалями. Невольно подумалось — в строю и молодость и воинская зрелость страны.

— Красивые ребята! — сказал Иван Сорокин.

— Хорошо смотрятся, — одобрительно заметил я и, приняв доклад Киселева, подал команду «Вольно!». Когда летчики сбросили физическое напряжение и приготовились слушать, спросил: — Всем задача ясна? От наземного розыгрыша предстоящего полета прошла целая ночь. Может, кто свои действия в воздухе заспал?

Никто не отозвался, но многие улыбнулись. Я посмотрел на часы и сказал:

— Через семнадцать минут запуск двигателей. Взлет по команде. А теперь не спеша расходитесь по самолетам.

Хотя я и был уверен в благополучном исходе полета, но, садясь в кабину «яка», вспомнил столкновение с вороной, и тревожная мысль неприятным холодком обдала меня. Полк будет пролетать над лесными массивами и парками, над реками Яуза и Москва, над Химкинским водохранилищем. В этих местах немало птиц. А лететь будем очень низко.

Полк взлетел быстрее положенного и взял курс на Мытищи. Над Медвежьими озерами летели уже сомкнутой парадной колонной. Страхуясь от птиц, я держал пока высоту пятьсот метров. Над Мытищами увидел городок Химки, где был установлен особый маяк — зеркальный отражатель. Его солнечный зайчик игриво блестел. Над ним все полки на высоте триста метров должны встать в общую парадную колонну и взять курс на Красную площадь.

Прекрасная видимость облегчает задачу. Я хорошо вижу, как первые четыре полка над Химками выстраиваются в колонну. Их командиры так точно по времени вышли на первый контрольный ориентир, что мне теперь незачем на него смотреть и сверять время по часам. Над зеркальным зайчиком, регулируя скорость и темп разворота, полк займет свое место в строю.

Разворачиваясь на главный курс, вижу, как пятерки «мигов», скользят по последней прямой. Впереди меня красиво идет пятерка «яков». Дальше за пятеркой мне уже ничего не видно: колонна вытянулась в прямую линию. Я даже не могу взглянуть на своих летчиков. Мне важно выдержать нужную дистанцию и высоту относительно впереди идущей пятерки. Она увеличивает скорость. Мой глаз это улавливает, и я тоже прибавляю скорость. Земля подо мной уже не плывет, а от огромной скорости быстро мелькает.

На генеральной репетиции я видел зеркальный маяк на площади Маяковского. Теперь же только ведущий общей колонны смотрит на него и вводит нужные коррективы. Допущенная им неточность будет общей ошибкой. Качество пролета всей колонны сейчас зависит от командира ведущей пятерки подполковника Прокопия Акуленко. Он возглавлял Центр переучивания на реактивные самолеты, а теперь летит ведущим на параде, первом таком параде в нашей стране.

Мое внимание настолько было сосредоточено на летящей впереди пятерке, что я не заметил, когда под нами промелькнула Красная площадь. Лишь в тот момент, когда эта пятерка начала разворачиваться влево и набирать высоту, я понял, что Красная площадь и вся Москва остались позади. Расслабившись, с облегчением взглянул на плотно прижавшихся ко мне летчиков, улыбнувшись, плавно перевел машину в набор высоты и передал по радио:

— Все! Теперь домой!

После посадки я выключил двигатель и почувствовал, что от напряжения весь взмок. Сняв шлемофон, сразу же выскочил из самолета и так, с открытой головой, любовался приземлением своих подчиненных. Двадцать пять «яков» снова встали в одну линию. Перед ними в ожидании команды на построение сгрудились летчики. Я внимательно оглядел ясное небо. Высоко поднявшееся солнце приветливо сияло, словно своими ласковыми лучами благодарило нас. И сама небесная голубизна была умиротворенно-тихой. И вид летчиков-победителей говорил об их торжественном и радостном настрое. Особенно сиял руководитель полетов Борис Константинович Висковский. Да разве мог он быть равнодушным, если сумел в минимально возможное время поднять полк в воздух, а затем оперативно посадить истребители!

— Я еще не знаю случая, — горячо говорил он, — чтобы двадцать самолетов сели так быстро. Это не летчики, а какие-то сверхасы.

После полета полагается произвести его разбор. Зачем? Похвалить летчиков? Но сам успешно проведенный парадный полет выше любых лестных слов. Это все чувствуют. И я решил поговорить с летчиками и техниками полка после получения от генерала Сбытова особых указаний, о которых он сказал мне после генеральной репетиции. На характер указаний он тогда даже не намекнул. Все стало ясно вечером, когда командующий позвонил по телефону:

— Напишите на всех летчиков, участвовавших в параде, представления к награждению орденами. Из технического состава отберите тех, кто особенно хорошо работал. С сегодняшнего дня до десяти часов третьего мая личному составу полка предоставьте отгул, а к пятнадцати часам того же дня всем летчикам быть готовыми к отъезду на прием в Кремль. Из технического состава приглашаются инженер полка Косицкий, начальник штаба Иванов и по вашему усмотрению один техник. И еще. Летному и техническому составу надо подготовиться к конференции по реактивным самолетам. Время и место проведения сообщу дополнительно. Вопросы и просьбы есть?

— Есть. Разрешите летчика Домова представить к присвоению звания Героя Советского Союза? Он этого достоин за участие в боях на Халхин-Голе, в советско-финляндской и Великой Отечественной войнах. Сбил шестнадцать самолетов врага. Участник партизанской войны в Белоруссии.

— Не время… — после паузы генерал сказал, что об этом надо было хлопотать раньше.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 16 мая 1947 года 163 авиатора (и среди них 110 летчиков) за освоение новой техники были награждены орденами.

После командировки мы возвращались на свой аэродром в Белоруссию. Еще с воздуха я заметил, как сильно поредела стоянка самолетов. Это удивило меня. Накануне вечером я разговаривал по телефону с командиром дивизия Правдиным, и тот сказал, что все на своих местах, что идет нормальная работа. Но где же техника? Может, с утра по тревоге началось какое-то учения и часть полка перелетела на другой аэродром?