Последние атаки - Ворожейкин Арсений Васильевич. Страница 42

Мощная огненная струя снарядов и пуль, точно раскаленные копья, врезается в серую массу стервятников. Воронин видит, как из чрева ведущего, которого он атаковал, тут же брызнул огонь. Зная, что от бомбардировщика могут полететь обломки, Петр быстро отскакивает в сторону, о чем предупреждает своего ведомого. По предупреждение излишне: Хохлов уже рядом. Успешны были также атаки и Коваленко с Султановым, Лазарева и Рудько.

Но по-прежнему наших не трогают вражеские истребители. Они в смятении кружатся вверху, очевидно, все еще не поняв, кто же бьет их подзащитных.

Первую волну «лапотников» буквально ошеломила атака наших истребителей. Потеряв строй, они торопятся освободиться от бомб и разворачиваются назад. Трое из них горят. В воздухе повисли парашюты.

Видимость по горизонту и вниз очень плохая. Пары Коваленко и Лазарева, чтобы не потерять из виду Воронина, летят ниже. Наши готовы к новой атаке, но вот беда: не видно второй волны «юнкерсов», а она где-то рядом. «Яки» наугад разворачиваются навстречу ей. Нет, так не годится. Нужно подняться выше дымки и точно определить, где она. Однако это опасно: можно привлечь па себя истребителей противника. Но иного выхода нет. И медлить нельзя. В быстроте — успех.

Прыжок к синеве, и тут же на наших сверху посыпались «фоккеры». Досадно: ведь бомбардировщики оказались совсем рядом. Теперь боя с истребителями противника не избежать. А тут новая беда: в боевых порядках Ю-87 — четверка «мессеров».

— Сережа! Возьми на себя истребителей, а мы с Коваленко — «лапотников», — быстро командует Воронин Лазареву, а сам снова четверкой уходит в дымку.

Нелегко будет паре Лазарева отвлечь «фоккеров» и «мессершмиттов». Да и четверке теперь уже не так просто снова стать невидимкой. Надежда — на сизую окраску «яков». Не поможет это — придется напролом пробиваться к бомбардировщикам.

Лазарев и Рудько разворотом в сторону Карпат оторвались от основной группы и в открытую пошли вверх. «Фоккеры» клюнули па эту приманку и кинулись за ними. Нашим этого и надо. «Молодец, Сережа! Ловко купил тупоносых, а от „мессершмиттов“ мы сами отобьемся». Летя в дымке, Воронин видит новую волну «лапотников». Сколько же их! Они идут в том же порядке, как и первая, однако их строй не такой плотный и спокойный. Очевидно, фрицы уже знают о судьбе своего первого эшелона и встревожены. Неожиданно для наших «мессершмитты» тоже отвернули от своих бомбардировщиков и помчались туда, куда ушел Лазарев. Наверно, заметили бой «фоккеров» с «яками» и хотят помочь своим. Лучшего для нашей четверки и желать не надо. Теперь бомбардировщики совсем без охраны.

— Коваленко, бей заднюю группу «лапотников», мы с Хохловым — переднюю, — передал майор Воронин, разворачиваясь для удара.

Вот и «юнкерсы». Их беззащитные животы вновь над кабинами наших «яков».

— Иван! — команда Хохлову, — бей левое крыло, я правое!

Сзади где-то близко должна быть вторая группа пикировщиков. Их пушки нацелены в сторону «яков». А на этих «юнкерсах» могут быть пушки и тридцатисемимиллиметровые. Впрочем, до «яков» ли им: там Коваленко с Султановым. Воронин ловит в прицел заднего «лапотника»: он ближе всех, но раскачивается, как бревно на воде при шторме. Хохлов уже бьет. Один бомбардировщик опрокидывается вниз. Майора Воронина осеняет мысль — стрелять по всему крылу: оно как раз в створе прицела. Такой огонь наверняка кого-нибудь да подкосит. Одна длинная очередь, вторая, третья… и закоптил еще один «лапотник». Теперь нужно поберечь боеприпасы для боя с истребителями. В этот момент Петр видит, как один горящий бомбардировщик, очевидно, из первого эшелона, точно комета с длинным огненным хвостом, мчится в лоб стаи своих собратьев. Они, уже потрепанные Ворониным и Иваном Андреевичем, опасаются столкнуться со своим же самолетом и, как испуганное стадо, шарахнулись врассыпную.

«А как дела у Коваленко с Султановым?» Петр круто разворачивает свой «як», не спуская глаз с «мессершмиттов». Те по-прежнему мчатся на Коваленко. Значит, не клюнули на приманку? Но нет, вот разворачиваются все четверо: два на Хохлова и два на Воронина. По два носа, а в каждом по три пушки и по два пулемета. Петр уверен в себе, знает, что у него большая угловая скорость вращения и противнику трудно прицелиться, а все же неприятно, холодок по спине. Вот белые нити трассы прошли рядом с консолью крыла, но не зацепили. Воронин вращает свой «як» еще резче. Нос противника отстает.

«А ну, „яша“, вираж — твой конек! А ну, давай, поднажмем!» — мысленно подбадривает себя Петр. Все круче замыкается круг. И вот, наконец, перед Ворониным хвост вражеского самолета. Ловит его в прицел. Тонкое, худое тело «мессера» мечется, пытаясь выскользнуть, из нитей прицела. Не уйдешь! Враг, видя безвыходность своего положения, в отчаянии бросается кверху, подставляя себя под расстрел. Он прямо-таки лег в прицел. Майор нажимает на кнопки… Но огня не видно, не ощущается знакомая вибрация самолета, не слышно приглушенного клекота пушки и пулеметов. Иссякли боеприпасы или же отказало оружие? Скорей перезарядить! Воронина охватывает боевой азарт: сбить, обязательно сбить!

— «Фоккеры»! — резанул слух тревожный голос Хохлова.

Петр ни о чем не успел подумать, а ноги и руки, точно автоматы, уже швырнули «як» в сторону. Откуда же взялись тупоносые? И где они?

Взгляд назад. Там черный противный лоб «Фокке-Вульфа-190». Он уже открыл огонь по «яку». Еще секунда, нет, доля секунды промедления — и роковой исход был бы неизбежен… Как вовремя предупредил командира об опасности Иван Андреевич. Спасибо, друг!

Воронин торопливо перезаряжает оружие. Но боезапас иссяк. Петр понимает, что для врага он сейчас безопасен, но фашисты-то об этом пока не догадываются. — «Фоккер» все еще пытается взять Воронина на мушку. Нет, теперь это напрасное усердие. Жаль, кончились снаряды! Продолжая пилотажный поединок с «фоккером», майор оглядывается. Что же произошло?

Последняя группа «юнкерсов» сбрасывает бомбы и, уже развернувшись, уходит на запад. Воронин с Хохловым находятся в объятиях четырех «мессершмиттов» и двух «фоккеров». Рядом пара «яков» крутится с двумя «фоккерами». Видно, это Коваленко и Султанов. А где же Лазарев с Рудько?