Женщины, жемчуг и Монти Бодкин - Вудхаус Пэлем Грэнвил. Страница 10

— Еще бы, еще бы. Господи, теперь я повторяю!

— Тогда это работа для меня. Как вы меня представите?

— Вы не обидитесь, если я скажу, что вы — камердинер моего мужа?

— Ну, что вы, мадам. Я часто изображаю слуг.

— Придется сбрить усы.

— Естественно, мадам, — выговорил Шимп, словно актер, готовый на все ради искусства. Он любил свои усики, но еще больше ему нравилось попасть в дом, где есть жемчуга в пятьдесят тысяч долларов. К тому же, усы можно отрастить. Нужны только время и помада.

— Понимаете, — сказала Грейс, — смотреть надо и за моим мужем. Камердинеру это как раз несложно.

Шимп встрепенулся как боевой конь при звуках трубы.

— Нужны доказательства?

— Какие еще доказательства?

— Ваш муж вам изменяет? Хотите развестись?

Он явно сморозил глупость.

— Нет, какой кретин! — сказала Грейс. — Мой муж не посмеет мне изменить, даже если вы принесете ему под елку всех девочек из «Плейбоя».

Шимп огорчился. Он знал, что эти доказательства — его конек. Но Грейс сверкала богатством, и он подавил досаду, спросив, почему надо следить за таким праведным человеком. Сам он знал только одну причину для слежки.

— Он на диете, — ответила Грейс. — Дочь предложила, и я ему спуску не дам. Не пить, не обжираться. Обыскивайте его комнату. Если найдете пирожные или сладости — сразу сообщайте мне, а я уж разберусь.

В голосе ее было столько пантерьего, что Шимп, человек не слишком чувствительный, поневоле вздрогнул. Он легко представил себе, как она разбирается.

— Он давно толстеет, да и тогда, в начале, худобой не отличался. Я, конечно, не знаю, что он ел там у себя на студии, но теперь все изменится. Мы с вами сделаем из него Фреда Астера.

— Конечно, ко…

— Я вам дала наш летний адрес?

— Нет, мадам.

— Меллингем-холл, Меллингем, Сассекс. Пока я вас не вызову, не приезжайте. Мы сперва прошвырнемся в Канны. Вы там бывали?

Шимп ответил, что нет, всем своим видом показывая, что ему больно слышать об этом курорте. Именно там отдыхали одни… неприятные люди, мистер Моллой и его жена Долли. В прошлом их дорожки не раз пересекались и всегда с плачевным результатом.

Проводив Грейс до двери, и заверив ее, что он прилетит по малейшему ее зову, Шимп уселся за стол и возобновил изучение открытки, прерванное визитом. На картинке был изображен бульвар Круазетт в этих самых Каннах, а на обратной стороне беглым женским почерком было написано: «Веселимся вовсю. Рада, что нет тебя».

Утешало только то, что не было никакой опасности повстречать эту парочку в Меллингем-холле. Память о том, как миссис Моллой, напоминавшая леди Макбет, ударила его рукояткой пистолета по темечку, была слишком свежа.