Где ты, мой незнакомец? (Приди, полюби незнакомца) (др. перевод) - Вудивисс Кэтлин. Страница 76

Ленора устало прикрыла глаза и потерла виски, где опять нарастала ноющая боль. Напряжение нарастало, и ей опять овладели навязчивые видения. В конце длинного, темного тоннеля она увидела фигуру Эштона. Он стоял, облокотясь на перила своего парохода. Затем вдруг чьи-то скрюченные пальцы потянулись к ней, стараясь вцепиться в длинные, распущенные волосы. Ухмыляющееся лицо возникло прямо перед ее глазами, а в это время какие-то толстые пальцы грубо рвали на ней одежду. Тут она поняла, вернее, почувствовала, что сейчас ее изнасилуют, и там, в своем сне, отчаянно закричала. И вдруг Ленора совершенно отчетливо увидела рядом Малькольма, он отшвырнул в сторону ее мучителя, а потом очень осторожно, почти нежно поднял ее на руки.

Она слегка нахмурилась и недоуменно взглянула на него. Было ли это пробудившимся воспоминанием о том, что случилось на самом деле или это опять плод ее больного воображения? Странно, что он предпочитает не упоминать о том времени, когда разыскивал ее.

— Послушай меня, Ленора. Ты должна выслушать меня, — потребовал он. — Помнишь ты меня или нет, все равно я твой муж. И не позволю тебе убегать по ночам из дому, чтобы тайком встречаться с этим человеком!

— Но ты ведь сам угрожал убить его! Что же мне было делать?! — воскликнула она. — Сидеть в доме и наблюдать, как ты всадишь в него пулю? Никогда в жизни!

— Говори тише, — сухо попросил Малькольм. — Шериф все еще в доме. Твои крики могут вызвать у него подозрения.

— Вот и отлично! — Ленора уже не владела собой, но гнев ее зашел так далеко, что она и не вспоминала об осторожности. Глаза ее горели яростью, и она бесстрашно взглянула в его потемневшее от гнева лицо — в глазах Малькольма ясно читался вызов. — Может быть, тогда он решит, что стоит дать Эштону охрану, раз уж ты принялся угрожать ему!

— Замолчи, женщина! Мы поговорим об этом позже! — Он резко оборвал разговор.

Услышав, что его шаги приближаются к двери, притаившаяся в коридоре Меган быстро юркнула в сторону и притихла. В первый раз за это печальное утро лицо ее осветилось улыбкой. Поначалу она боялась, что ее хрупкая хозяйка не выдержит атаки мистера Синклера, который в ярости порой терял голову. И только сейчас поняла, что ошиблась, и молодая женщина прекрасно может постоять за себя. И теперь Меган могла лишь изумляться ее храбрости.

После безобразного скандала, который устроил ей Малькольм, допрос шерифа показался Леноре просто приятной передышкой. Он был безукоризненно вежлив, но дал понять, что рассчитывает на абсолютную откровенность. Представившись Джеймсом Коти, он потребовал от нее объяснений: что за отношения связывают ее с владельцем «Речной ведьмы», а потом поинтересовался, не мог ли кто-нибудь из команды, по ее мнению, совершить убийство.

— Думаю, мистер Синклер уже успел предупредить вас, что по несчастной случайности я потеряла память, — Заметив, что он утвердительно кивнул, она продолжала: — Эштон Уингейт принял меня за Лирин, свою жену. Мы с ней — близнецы, и три года назад они поженились. Какое-то время я тоже считала, что так оно и есть. Что же до членов команды, я имела случай плавать с ними, и они всегда относились ко мне на редкость уважительно. Мне трудно представить, чтобы кто-то из этих людей мог замыслить такое, но даже если и так, у них просто не было ни малейшей возможности убить Мери. Дело в том, что в эту самую ночь я сама плавала на «Речную ведьму» и брала лодку. А вернулась я только в пятом часу утра, — Она спокойно и без малейшего смущения встретила его изумленный взгляд. — Я отправилась на корабль с одной-единственной целью — убедить мистера Уингейта уехать прежде, чем между ним и моим мужем произойдет стычка. Если, чтобы убедить вас, моих слов недостаточно, спросите вахтенного на пароходе. Может быть, он заметил, как кто-то из команды вернулся на корабль уже после нас.

— Вы говорите, что вернулись только после четырех? — спросил шериф и задумчиво почесал подбородок. — Тогда возникает вопрос, когда же была убита девушка. Выходит, Мери убили где-то еще и только потом перенесли тело в лодку.

Преодолев смущение, Ленора собралась с духом.

— Скажите, шериф, а как убили Мери?

— Задушили, — коротко ответил он. — Сдавили шею с такой силой, что сломали позвонки.

Чувствуя, что у нее от слабости подкосились ноги, Ленора опустилась в ближайшее кресло и дрожащими руками потерла виски. Слабость охватила ее с такой силой, что она лишь вполуха выслушала, как шериф заверил ее, что не пожалеет ни сил, ни времени, чтобы засадить негодяя за решетку. Шериф Коти давно ушел, а она с трудом доползла до постели. Там она и оставалась почти весь день — от слабости у нее не хватало сил даже оторвать голову от подушки.

Кладбище было крохотным, и даже сейчас, когда все вокруг весело зеленело, казалось грязноватым и заброшенным. Одетая в черное платье, Ленора, казалось, на общем мрачном фоне стала неразличимой. Глаза ее казались еще больше на бледном лице из-за темных кругов под ними. В ожидании священника, она сидела в ландо рядом с отцом, чувствуя, что в такую жару у нее нет ни сил, ни желания двигаться. Вдохнув пару раз из крохотного флакончика с ароматическими солями, она облегченно вздохнула — в голове прояснилось и даже тошнота немного отступила, во всяком она смогла выйти из экипажа. Отец заботливо проводил ее до могилы, где уже дожидался Малькольм. Осторожно обойдя черневшую под ногами яму, куда уже опустили гроб, она подняла глаза на большую толпу тех, кто пришел проводить Мери в последний путь. Но, кроме шерифа и его помощника, все лица были ей незнакомы. Слухи о гибели Мери разлетелись быстро, и Ленора догадалась, что многие пришли просто из любопытства. Кроме семьи девушки она заметила Меган, та стояла подле кучера. Оба едва сдерживали слезы. Глаза Леноры с сочувствием остановились на них обоих, потом взгляд ее скользнул дальше, и она вздрогнула от неожиданности — неподалеку от них стоял темноволосый коротышка с заплаканными глазами.

— Мистер Тич! — чуть слышно выдохнула она, но этого было достаточно, чтобы Малькольм подозрительно взглянул на нее.

— Ты что-то сказала, дорогая? — переспросил он и чуть склонил к ней голову, чтобы услышать ее ответ.

Она кивнула в сторону невысокого человечка.

— Я просто удивилась, увидев здесь этого человека, только и всего.

Малькольм бросил взгляд через плечо и удивленно поднял брови.

— О, мистер Тич!

— Вы знакомы? — удивилась она, но никак не могла вспомнить, упоминала ли она о нем. Или, может, вспоминала ту историю, виновником которой он был.

— Сплетни — штука распространенная, и не только в Натчезе, но и в Билокси, мадам. Я слышал о нем. А уж если Хорэс заходил в один из тех кабаков, где обычно бывает ваш отец, так и ему о нас известно ничуть не меньше. Может быть, вам об этом неизвестно, моя дорогая, но последнее время мы с вами — лакомое блюдо для всех окрестных сплетников. А уж теперь, когда великий Эштон Уингейт, можно сказать, поселился у нас на пороге… — Его взгляд остановился на ее склоненной голове, и глаза его потемнели, став похожими на две острые льдинки. — Ну вот, только помяни черта — и он тут как тут!

Ленора оглянулась, недоумевая, из-за кого это он так помрачнел. И увидела его — человека, при виде которого радостно забилось ее сердце, и день осветился! Эштон! При звуке этого имени на душе у нее потеплело. Даже предстоящая церемония показалась не такой мрачной.

Его твердо очерченные губы изогнулись в едва заметно улыбке. Как хорошо воспитанный человек, Эштон слегка приподнял шляпу, приветствуя ее, и глаза его потеплели. Непроизнесенные слова любви полетели к ней, чтобы она подхватила их и донесла до сердца. И она не дала им раствориться в воздухе.

Теперь, когда они оба его заметили, и он уже не мог незаметно наблюдать за ними, Эштон пробрался к дальнему концу могилы, где, как он надеялся, один его вид будет действовать на ненавистного соперника, словно красная тряпка на быка. И отсюда он мог видеть Лирин…или Ленору, как она предпочитала себя называть. И если уж ему придется называть ее этим именем, это совсем не значит, что он смирился, просто сделал временную уступку до тех пор, пока не добьется правды и ее не докажет, кто она на самом деле. В его же сердце она по-прежнему Лирин. А если расследование докажет, что он ошибся, пусть будет так — и у него хватит мужества признать это с достоинством. Но, Лирин или Ленора, ему все равно. Он любит эту женщину. Воспоминания прошлого потускнели, и перед его глазами вставали лишь воспоминания, что были общими для них обоих.