Лепестки на воде - Вудивисс Кэтлин. Страница 60

Взяв Шимейн за руку, Гейдж вгляделся в зеленые глаза, пытаясь прочесть в них хотя бы намек на отказ, но ничего не заметил.

— Шимейн О'Хирн, я сочту за великую честь, если вы примете предложение и станете моей женой.

— Значит, не боитесь брать в жены каторжницу? — изумленно спросила она. Ей казалось, что она пробуждается после долгого сна. — Не станете жалеть о том, что поспешили?

— Вы будете моей женой, Шимейн, а все остальное не имеет значения, — заявил Гейдж. — Здесь, в колонии, слухи быстро устаревают и забываются. Прозвища «каторжник», «мошенник», «вор» исчезают в короткий срок — за исключением тех случаев, когда их специально повторяют, чтобы напомнить людям о былых проступках. Поженившись, мы станем такой же парой, как любые супруги в городке.

— Правда? — робко спросила Шимейн. Представляя себя невестой, она только сокрушалась о том, что очень похудела. — И мы будем близки, как другие пары?

На этот раз пришла очередь Гейджа удивляться и хмуриться.

— Что вы имеете в виду, Шимейн? Хотите, чтобы я отказался от своих супружеских обязанностей?

— Ничего подобного я не жду, мистер Торнтон, — вспыхнула Шимейн, — но я сильно похудела… на меня неприятно смотреть, если я…

— Если вы раздеты? — закончил за нее Гейдж, чувствуя смущение девушки. На миг он перевел взгляд на ее грудь, удивляясь, почему стесняется Шимейн. Гейдж считал ее самой прекрасной из женщин, каких когда-либо видел. — Если вы настаиваете на воздержании, Шимейн, лучше совсем забыть о браке: для меня невыносимо видеть вас рядом, желать вас… и понимать, что близость невозможна. Я мужчина, Шимейн, а не монах. И жажду вас так, как может мужчина жаждать женщину. Думаю, вы и сами это поняли. А если вас смущает собственная худоба — поверьте, для меня она не имеет значения. Я хочу вас такой, какая вы есть! Если до свадьбы вы не успеете оправиться от ранения, моих сил хватит на двоих. Я буду осторожен, не причиню вам боли и постараюсь не убить ваши нежные чувства в зародыше. Итак, я прошу вас, моя дорогая Шимейн, считать меня серьезным претендентом на титул вашего мужа во всех смыслах этого слова.

— Вы меня совсем сбили с толку, мистер Торнтон, — отозвалась Шимейн, с трудом отогнав мысли о прикосновении к стройному телу Гейджа. Неужели она будет лежать в постели рядом с Гейджем? Теперь, когда она собственными глазами видела нагого мужчину и восхищалась им, она наконец-то поняла смущенные объяснения матери о том, что происходит между мужем и женой.

Подняв руку, Гейдж нежно провел кончиками пальцев по ее щеке.

— Так вы будете моей женой, Шимейн?

Шимейн вспоминала, с каким торжественным и напыщенным видом тот же вопрос ей задал Морис дю Мерсер, однако тогда ее сердце не билось столь стремительно, как во время простого, но волнующего предложения Гейджа. Шимейн понимала: согласившись на замужество с колонистом, она обрекла бы себя на долгую жизнь в колонии, а не только на семь лет каторги. Она по-прежнему мечтала увидеться с родными, но если эта мечта была вполне оправданна, то желание выйти замуж в Англии покинуло Шимейн. Гораздо сильнее ее влекла жизнь в этом доме, с мужчиной, пробудившим в ней страсть. Пока она не любила его, только пылала желанием, а обуздывать это желание долгих семь лет ей было не под силу.

Шимейн медленно кивнула:

— Да, мистер Торнтон, я буду вашей женой во всех смыслах этого слова.

Гейдж просиял.

— Мы можем пожениться в Уильямсберге, — предложил он. — К тому времени вы поправитесь, а к вечеру мы вернемся домой и проведем первую брачную ночь здесь.

— Как вы сочтете нужным, мистер Торнтон. — Несмотря на все попытки сохранять спокойствие, голос Шимейн дрогнул.

Гейдж нежно поцеловал ее в губы и отстранившись оглядел блестящими глазами:

— Почему бы тебе не начать звать меня Гейджем? В конце концов, скоро я буду твоим мужем.

— Гейдж… — со вздохом произнесла Шимейн, и он вновь прильнул к ее губам, но на этот раз поцелуй длился гораздо дольше. Сердце Шимейн лихорадочно забилось, в глубине тела вспыхнуло пламя, как недавно вечером. Внезапно захотелось, чтобы две недели пролетели как можно быстрее.

— Папа, Энди хочет пи-пи! — послышался вдруг крик малыша. Гейдж и Шимейн отскочили друг от друга, словно ошпаренные. Мальчик побежал к задней двери. Гейдж догнал его и помог открыть дверь, а Шимейн застыла посреди коридора, ошеломленная и недоумевающая. Второй раз воспламенившись от поцелуя, она пришла к убеждению, что Гейдж Торнтон на редкость чувственный и страстный человек. Мысль о том, что он станет ее мужем, приводила Шимейн в восторг.

Это не сон? Неужели она скоро будет делить ложе с Гейджем Торнтоном? А вдруг сейчас он вернется с Эндрю и скажет, что пошутил?

Глава 14

Гейдж приплыл в Ньюпорт-Ньюс в каноэ, твердо вознамерившись исполнить задуманное. Сначала он побывал на «Гордости Лондона», но помощник боцмана сообщил, что Джейкоб Поттс в увольнении и вернется на судно не раньше чем через неделю. Спустя несколько минут, войдя в таверну, Гейдж подслушал, как Моррису упрекала ее новая хозяйка, пожилая тучная дама в кричаще-красном платье и кудрявом белом парике, криво сидящем на голове.

— Этот джентльмен платит за тебя хорошие деньги, и ты должна принимать его, — заявляла хозяйка, стуча кулаком по столу. — И не смей больше жаловаться и называть его хорьком или мерзавцем! Знаю, природа поскупилась, одаривая Сэма Майерса, а ему хочется показать себя мужчиной. Так вот, пока он щедро платит мне, терпи все, что придет ему в голову, и веди себя прилично! Ты слышишь?

— Слышу, слышу, Фрида, — с отвращением пробормотала Морриса, которую не убедили доводы хозяйки. Справиться с негодяем вроде Сэмюэла Майерса несложно: хватит одного удара ножа Джейкоба Поттса — конечно, когда сам матрос оправится и покинет убежище.

Похоже, в последнее время Поттсу не везет, особенно с болотной жабой, размышляла Морриса. Она велела Поттсу затеять драку с Гейджем на улице, и что из этого вышло? Беднягу избили до полусмерти! А затем, прокравшись к дому колониста, Поттс получил пулю в бок и теперь отлеживался в своей берлоге, словно раненый медведь. Фредди пришлось отвезти его к врачу, а потом спрятать — на случай, если колонист начнет разыскивать его. Значит, на время о помощи матроса придется забыть.

Фрида нахмурилась и повысила голос, привлекая внимание Моррисы:

— С тех пор как я впервые привезла сюда своих девочек, дела у меня идут неплохо, и я не потерплю, чтобы какая-то тварь вроде Майерса мешала мне, болтая повсюду, что его обманули. Он распугает всех моих клиентов! Я думала, ты поможешь мне нажиться, а ты меня только разоряешь. Если в первый же год не принесешь мне вдвое больше денег, чем я за тебя заплатила, я спущу с тебя шкуру!

Морриса помрачнела и отвернулась от старой мегеры, но тут же на ее лице вспыхнуло удивление при виде приближающегося Гейджа Торнтона. Моррисе давно не терпелось узнать, насколько серьезно ранена Шимейн, и лучше всего об этом мог сообщить Торнтон. Морриса мечтала, чтобы ненавистная ирландка вскоре испустила дух.

Уверенная в том, что теперь-то она отомстила сопернице, Морриса сладко улыбнулась Гейджу, зазывно поглаживая ладонью пышную грудь.

— Вижу, дорогой, ты подумал над моим предложением? Я же знала, что Шимейн тебе скоро надоест. — Жеманно потупившись, она пустила пробный шар: — Видно, служанка совсем измучила тебя, если ты так быстро бросил ее. Я ждала тебя только через пару недель. Что же она сделала с тобой?

Откинувшись на спинку стула, Фрида беззастенчиво рассматривала высокого, видного незнакомца. Такие мужчины редко пользовались услугами продажных женщин — эти красавцы и без того получали все, что хотели, не тратя ни гроша. Густо намазанные губы Фриды изогнулись в кривой усмешке.

— Недурно выглядишь, парень, — хриплым голосом заметила она. — На мой взгляд, даже чересчур хорош. Придется присматривать в оба за моими девочками — любая из них будет рада ублажить тебя. Имей в виду, я сама буду брать с тебя плату, а то девчонки начнут принимать тебя даром.