Пепел на ветру - Вудивисс Кэтлин. Страница 42

Элайна насмешливо прищурилась:

— Разумеется, капитан. А через несколько недель мне предстоит стать вашей любовницей, так?

— Ну что за характер! — Коул схватил поводья и хлестнул лошадь. — Преувеличенное целомудрие — это препятствие, с которым я еще никогда не сталкивался. — Его глаза сверкнули. — Поверьте, я прекрасно понимаю, в каком безвыходном положении вы оказались, и сознаю, что отчасти сам виноват в этом. Свою квартиру я предложил вам без всякого умысла. — Он сделал затяжку и, вынув сигару изо рта, продолжил: — Довольно разговоров. Вы будете жить у меня, и точка. И не вздумайте спорить.

На этот раз Элайна промолчала. Пока коляска петляла по улицам, Коул продолжал курить, пытаясь направить мысли в нужное русло.

— Я вдруг понял, мисс Макгарен, — неожиданно заговорил он, — что за последние несколько месяцев многое в моей жизни изменилось благодаря трем людям. Каждому из них война принесла немало горя. Первым был оборванный мальчишка, бежавший из дома и нуждавшийся в моей опеке — по крайней мере так мне казалось. Затем я встретил особу женского пола, которая, завладев моими помыслами, исчезла без следа. И вот, наконец, появляется вдова в густой вуали — она настолько возбудила мое воображение, что даже заставила разыскивать ее. — Капитан обернулся к Элайне. — Теперь оказывается, все трое носят одно и то же имя. Объясните мне, мисс Макгарен, чего я должен ожидать от этого вновь обретенного знания?

Внимательно выслушав эти слова, Элайна лишь печально улыбнулась — она не меньше Коула хотела бы получить на них ответ.

Экипаж неспешно двигался в темноте, слышались лишь мерный цокот копыт да поскрипывание колес. Двое пассажиров молчали. Улицы были пустынны — гроза заставила даже забулдыг искать пристанище понадежнее, и от этого в предутренние часы город казался вымершим.

Натянув вожжи, Коул остановил коляску перед красным кирпичным зданием, в котором находилась его квартира. Спустившись на землю, он взял в одну руку саквояж и протянул другую, чтобы помочь спуститься Элайне, но она продолжала сидеть неподвижно. Капитан невольно подивился самообладанию этой юной женщины. Подобных ей он еще не встречал, и, судя по всему, она уже круто изменила его жизнь.

— Вы намерены продолжать упрямиться, мисс Макгарен? — небрежно осведомился он.

— А вы собираетесь отправить меня на Шип-Айленд, капитан? — ответила она вопросом на вопрос.

Коул озадаченно посмотрел на нее:

— Пока нет. Мне известно, что по крайней мере часть обвинений из тех, которые вам предъявлены, абсолютно несправедливы.

— Тогда, сэр, умоляю вас, придумайте мне другое имя. Боюсь, произносить мое собственное в Новом Орлеане сейчас чересчур рискованно.

— Ну разумеется! Впредь я обязуюсь быть осторожнее, но… Как тогда прикажете вас называть?

— Как угодно, капитан.

— Имя Эл вам явно не подойдет. Лайни, разумеется, тоже отпадает.

Коул помог своей спутнице выйти из экипажа и повел ее к своей квартире.

Лишившись защиты лохмотьев Эла и чувствуя, что капитан не сводит с нее глаз, Элайна еще больше занервничала. Стоя в тревожном молчании, она нетерпеливо дожидалась, когда капитан откроет дверь.

В этот момент за их спинами послышались торопливые шаги.

— Капитан Латимер! — Молодой лейтенант, быстро подойдя к ним, радушно пожал Коулу руку. — Что вы делаете здесь в столь поздний час?

Вспомнив, что его любопытный собеседник пользуется репутацией отъявленного сплетника, Коул нахмурился:

— У нас выдался трудный день, лейтенант, моя жена устала… — В этом он почти не погрешил против истины. — Так что прошу нас простить.

— Разумеется, сэр, я не хотел вас задерживать…

Коул пропустил Элайну вперед так, чтобы лейтенант не мог ее разглядеть, а затем внес плетеный саквояж. Лейтенант все еще медлил у порога.

— Спокойной ночи, Бакстер. — Холодно попрощавшись, капитан захлопнул дверь и некоторое время прислушивался к звуку удаляющихся шагов, затем, проведя Элайну в квартиру, находившуюся на первом этаже, он обернулся к своей гостье, все еще не сводившей с него укоризненного взгляда.

— Я позволила вам называть меня по вашему усмотрению, но, по-моему, вы зашли слишком далеко, сэр. По вашей вине этот человек принял меня за миссис Латимер.

Коул пожал плечами:

— Если он сочтет вас моей женой, вам меньше будут досаждать мужчины в течение всего времени, пока я в отъезде. К тому же до тех пор, пока я здесь, этот лейтенант не осмелится сплетничать.

— Какая предусмотрительность! — насмешливо отозвалась Элайна.

Коул с досадой поднял на нее глаза:

— У меня создалось впечатление, будто вы обвиняете меня именно в том, что по вашей милости я женился на другой. На самом деле именно вас я должен благодарить за то, что вся моя жизнь изменилась, и вовсе не в лучшую сторону.

Неуверенно взглянув на него, Элайна сняла шляпку и пригладила волосы. Латимер неподвижно стоял перед ней, его лицо было строгим, глаза непроницаемыми. Коул прав, едва подумав это, Элайна моментально забыла о браваде, которая, как теперь понимала, завела ее чересчур далеко.

— Я сейчас уйду, — уже мягче произнес капитан, — а ключ оставлю здесь.

Он отнес саквояж в спальню и зажег лампу на столике у постели. Взглянув на Элайну, застывшую на пороге комнаты, он еще раз подивился тому, как она ухитрялась так долго водить его за нос.

— Думаю, вы сами найдете все, что нужно. После моего ухода не забудьте запереть дверь.

— Не забуду, — пробормотала девушка, опуская голову.

— Элайна… — Это имя сорвалось с его губ, как шорох ветра в листве. Он потянулся к ее коротким шелковистым волосам, но она инстинктивно отпрянула.

— Не смейте прикасаться ко мне!

Вздохнув, Коул опустил руку.

— Утром я приеду сюда и привезу еду.

— Я не нуждаюсь в ваших подачках, — вспыхнула Элайна, — и вполне способна сама позаботиться о себе!

Капитан удивленно приподнял брови:

— Помнится, когда мы познакомились, вы умирали от голода. — Он прошел в гостиную, где забрал кое-что из необходимых ему вещей, и уже в дверях пообещал: — Я еще вернусь.

После его ухода Элайна торопливо заперла замок и устало опустилась в кресло. Ее пугала необходимость оставаться в квартире этого человека, спать в его постели, знать. что все вокруг принадлежит ему, а сам Коул принадлежит Роберте.

Наконец, собравшись с силами, она разделась, открыла саквояж и вынула оттуда куртку и штаны. Дрожь отвращения пробежала по ее телу, когда она вновь принялась наносить на лицо и руки сажу из камина.

Надевая засаленную шляпу, Элайна выглянула в окно и, убедившись, что улица безлюдна, покинула квартиру, но едва она свернула за угол, как нос к носу столкнулась с лейтенантом Бакстером. Не останавливаясь, Элайна буркнула «доброе утро, сэр» и прежде, чем лейтенант успел что-то сообразить, скрылась из виду.

Бакстер еще долго смотрел вслед странному созданию. Наконец, пожав плечами и что-то пробурчав себе под нос, он вернулся в постель.

Довольная таким счастливым исходом, Элайна двинулась по улице беззаботной походкой. Площадь Джексона осталась далеко позади, когда она заметила тяжелогруженый фургон, направляющийся в северную часть города. Возница дремал на козлах и даже не пошевелился, когда какой-то мальчишка вспрыгнул в фургон, а затем выскочил из него на перекрестке.

Миссис Хоторн привыкла подниматься с первыми лучами солнца и любоваться рассветом. Обычно она приветствовала утро, прогуливаясь по цветнику, но на этот раз ей пришлось отказаться от излюбленного развлечения: открыв дверь, она обнаружила Элайну спящей на саквояже, приставленном к одному из столбов веранды.

— Вставай, детка, — ласково произнесла миссис Хоторн.

Веки Элайны дрогнули, и она сладко потянулась. Не задавая лишних вопросов, хозяйка провела ее в гостиную, где уложила на кушетку и укрыла огромной вязаной шалью. Губы девушки шевельнулись, словно хотели произнести слова благодарности, но из них так и не раздалось ни звука.