Так велика моя любовь - Вудивисс Кэтлин. Страница 25

Спенсу она тоже предложила кусок, и тот с благодарностью принял его. Воодушевленная его аппетитом, женщина принялась настаивать, чтобы он купил еще одну порцию, и пришла в неописуемый восторг, когда он согласился. Илис лениво откусывала небольшие кусочки, больше наслаждаясь теплом костра, чем едой, вкус которой, хоть и необычный для англичанки, ей, впрочем, понравился.

Пока они ждали Фича, у них хватило времени расправиться с несколькими порциями. Илис уже стала спрашивать себя, не заблудился ли он. Наконец она увидела его. По скорбному выражению его лица можно было заключить, что он несет на своих плечах все печали мира.

— В наших планах произошли изменения, — угрюмо сообщил он. — Нам придется отправиться в другое место, к северу отсюда. Нам понадобятся лошади… и провизия, чтобы продержаться до приезда его светлости.

Спенс нахмурился:

— Но ведь его светлость снял дом здесь, в Гамбурге, и заплатил за него.

Вздох, вырвавшийся из груди Фича, мог кого угодно привести в уныние.

— Ганс Руберт сказал, что дом сдан другим. Нам его не получить.

Спенс пристально взглянул на своего приятеля, но тот упорно не поднимал глаз. Раздраженно фыркнув, Спенс сунул руку в кошелек.

— Я сам схожу за лошадьми и за провизией, а ты посиди с госпожой и подожди меня.

Фич молча кивнул и, еще раз тяжело вздохнув, опустился на сложенные возле костра поленья. Подперев поникшую голову руками, он имел вид совершенно отчаявшегося человека и даже не обращал внимания на торговку, настойчиво предлагавшую ему свой товар. Только когда аппетитный аромат жареного мяса защекотал ему ноздри, он торопливо полез в карман своей куртки за деньгами.

Спустя некоторое время вернулся Спенс. То, что он добыл в портовой конюшне, возбудило в душе Илис сомнения по поводу его способности разбираться в лошадях. Казалось, седла и сбруя были ветхими реликвиями давно ушедших веков, то же можно было сказать и о четырех крохотных лошадках — коротконогих, с длинной лохматой шерстью, — которые медленно брели за Спенсом и всем своим видом давали понять, что у них нет желания идти быстрее. Седельные сумки с провизией и прочими необходимыми вещами, купленными в лавках, расположенных вдоль набережной, вряд ли оказались бы ощутимым грузом для нормальной лошади, но эти хрипели и прогибались под их тяжестью, словно были не в состоянии тащить свою ношу.

Усомнившись, выдержит ли кляча ее вес, Илис с опаской взобралась в седло. Усилившийся холодный ветер сразу же проник под ее шерстяной плащ. Запахнув поплотнее полы, она съежилась на дамском седле и несколько раз ткнула каблуком в бок животного, прежде чем оно неохотно последовало за лошадью Спенса. Процессию замыкал Фич, державший в руках повод четвертой лошади и краем глаза следивший за поклажей.

Они двигались вдоль продуваемых ветром улиц Гамбурга, по каменным мостам пересекали каналы и узкие протоки. Покинув окраины города, они направились на север по дороге, шедшей через густой лес. Несмотря на ранний час, под деревьями было темно, так как низко нависавшие свинцовые облака скрывали неяркое зимнее солнце. Снег бил им в лицо и белым покрывалом ложился на устланную опавшими листьями землю. Вскоре путешественники вышли к тракту, достаточно широкому, чтобы по нему могла проехать телега. Не сказав ни слова и не подав никакого знака, Фич именно туда и направил свою лошадь. Их путь к более высокой местности проходил через редеющий лес и мимо огромных валунов, становившихся с каждой минутой все более многочисленными.

Над гребнем холма свистел ветер, но как только он достигал леса, его вой переходил в жалобные стенания. Казалось, эта жалоба звучит в унисон с печалью, заполнившей сердца трех путешественников. Мужчины знали местность ненамного лучше своей пленницы, и, судя по вопросам, которыми они обменивались, им самим было любопытно узнать, где же заканчивается их путь. Что касается Илис, ей хотелось как можно скорее выяснить, где ее будут содержать как пленницу — в доме, в комнате, в башне или в крепости.

Они взобрались на холм, и, к своей радости, Илис обнаружила, что дорога спускается к древнему замку, расположенному на вершине невысокого утеса. Серея на фоне бледного зимнего неба, он выглядел мрачным и суровым; во внешних стенах, которые поднимались прямо из нагромождения валунов у изгиба скованного льдом ручья, зияли проломы. Сухие клочья увядшей травы торчали сквозь снег, покрывавший крепостной вал. Через глубокий ров был переброшен удерживаемый цепью мост из толстых бревен, который вел к воротам с застывшей на полдороге решеткой. Деревянные створки ворот лежали поперек прохода и были покрыты свежим снегом.

Обойдя створки, путешественники прошли через ворота и оказались во дворе. Представшее перед ними зрелище только усилило их беспокойство. У западной стены располагались давно рухнувшие склад и казармы. У восточной — стояли полуразвалившиеся конюшни. Главная башня замка, возвышавшаяся над западной и восточной стенами, все еще была в хорошем состоянии, но почти все ставни и некоторые окна на втором и третьем этажах, а также крутая черепичная крыша настоятельно требовали ремонта. Да и окна были открыты, как бы приглашая внутрь парящих над замком птиц.

Фич в напряженном ожидании оглядывался по сторонам. Наконец он спешился и подошел к девушке, явно стараясь не встречаться с ней взглядом. Ни единым словом не выказав своего сожаления, он помог ей слезть с лошади и, когда она направилась к каменным ступеням, ведущим к большой тяжелой двери, которая была открыта, последовал за ней. Заглянув внутрь, Илис осторожно вошла в замок. Она не представляла, кто — люди или существа из другого мира — мог обитать в погруженном во мрак зале, где, как и снаружи, дул сильный ветер, поэтому была настороже, готовая отреагировать на любое внезапное движение в темных углах. Она медленно спустилась по двум ступеням, ведущим от двери. Вместо страшного зверя, нападения которого она ожидала, на нее навалилась гнетущая атмосфера упадка и запустения, царившая в замке. По всей видимости, прошли десятилетия с тех пор, как здесь наводили порядок.

Огромные сероватые клочья паутины свешивались с потемневших балок, поддерживающих потолок. Паутина закрывала дверные проемы, углы, полости и щели, а крохотные катышки свидетельствовали о том, что здесь обитают грызуны. Когда Илис двигалась по залу, ее юбка поднимала клубы пыли, толстым ковром покрывавшей каменный пол. За долгое время попавшая в помещение грязь собралась в кучки, которые впоследствии сильными сквозняками были превращены в длинные полосы, напоминавшие горную гряду. Перед огромным камином валялся перевернутый стол, а рядом в кучу были свалены скамьи, причем некоторые из них представляли собой сплошные обломки, как будто их совсем недавно использовали для растопки. Покрытые толстым слоем сажи внутренние стенки камина свидетельствовали о том, что в течение долгих лет здесь горел огонь и тлел уголь. Возле внутренней стены был сложен кирпичный очаг, позволявший предположить, что это помещение некогда служило кухней. Большой железный котел все еще висел над холодным пеплом, а с перекладины над очагом свешивались разнообразные кастрюли и прочая кухонная утварь, затянутые слоем многолетней пыли.

Каменная лестница, поддерживаемая толстыми деревянными столбами, вела на второй этаж, где прерывалась площадкой, от которой начинался еще один пролет.

— Да-а, — устало вздохнула Илис. — Но у нас хотя бы есть укрытие от ветра. — Она повернулась к Фичу, который остановился позади нее. — Как далеко отсюда расположен дом твоего хозяина?

— Прошу простить, госпожа, — пробормотал он, и на его лице появилось виноватое выражение. — Боюсь, что здесь.

— Здесь? — Илис озадаченно нахмурилась. — Что ты имеешь в виду? Где мы?

Фич с отвращением огляделся по сторонам и пришел к выводу, что это неподходящее убежище даже для того, чтобы переночевать, не говоря уже о том, чтобы здесь жила благородная дама.

— Это замок Фаулдер, госпожа. Посредник сказал, что именно тут мы найдем его.