Волк и голубка - Вудивисс Кэтлин. Страница 57

Мидерд и Гевин обменялись быстрыми взглядами, но промолчали. Хейлан навострила уши.

— Это чистая правда. Она, как змея, пробралась в постель брата и прилагает все усилия, чтобы стать хозяйкой дома. — Гвинет почувствовала заинтересованность молодой вдовы и обратилась к ней: — Для брата это лишь забава, но боюсь, она опоит его зельем или околдует.

Ужасное видение Рагнора, сжимающего в объятиях Эйслинн, снова больно укололо Гвинет. Она закрыла глаза, чтобы никто не увидел их злобного блеска.

— Этот Керуик — ее любовник. Занял место Вулфгара, — медленно выговорила Гвинет. — Она грязная потаскуха, но даже мой отец считает Эйслинн едва ли не святой. Очарован ее красотой, как все мужчины.

— А господин тоже находит ее красивой? — осведомилась вдовушка, сгорая от ревности.

— Хейлан, вряд ли это мудро — вмешиваться в дела лорда Вулфгара, — предостерегла Мидерд, нахмурившись.

— Клянусь Богом, не знаю, о чем думает братец, — перебила Гвинет, широко разводя тощие руки. — Эти красные волосы уж точно — дьявольская метка. Неужели кто-то может в этом сомневаться? Сколько душ она погубила своими снадобьями?! Берегитесь ее. Не позволяйте обмануть себя льстивыми речами. Ложь для нее — дело привычное.

— Я буду очень осторожна, — пробормотала Хейлан.

Лидерд пристально взглянула на золовку, но вдова не обратила на нее внимания. Гвинет поднялась и отложила вышивание.

— Дым ест мне глаза, и я должна немного отдохнуть. Доброй всем ночи.

Саксонская семья молча смотрела вслед удалявшейся Гвинет, и лишь когда она исчезла из виду, Мидерд раздраженно обратилась к Хейлан:

— Ты будешь почтительна с господами хотя бы ради нас всех, Хейлан, иначе мы снова можем очутиться на улице.

Но та только пожала плечами и танцующей походкой подошла к сыну.

— Господа? Но я очень уважаю леди Гвинет. О ком ты говоришь? У лорда Болсгара было дурное настроение, но я не грубила ему.

— Я знаю, когда ты задумаешь что-то, не остановишься, пока не добьешься своего, — бросила Мидерд. — И видела, как ты поглядывала на норманна. Оставь его в покое, Хейлан. Он возлюбленный леди Эйслинн.

— Ха! Да я могу заполучить его, когда захочу!

— Ты слишком хвастлива, Хейлан. Нас послали сюда работать, ни за чем больше.

— Вот как?! — коротко рассмеялась Хейлан, — Что ты об этом знаешь?

Мидерд с мольбой посмотрела на мужа, но не нашла в нем поддержки.

— Я не хочу спорить с тобой, Хейлан, — тихо сказала она. — Но когда леди Эйслинн станет хозяйкой дома, она немедленно выгонит нас, если ты будешь по-прежнему липнуть к норманну. А куда мы пойдем, когда везде царят голод и нищета? Прошу, подумай о Майлсе!

— Я и думаю о нем! — взорвалась Хейлан и, погладив по голове сонного мальчика, выпрямилась. — Такой сын, как Майлс, сделает честь любому лорду!

Мидерд в отчаянии воздела к небу руки и покачала головой.

По возвращении Керуика они разбудили спящего Майлса, завернули его в шкуры и вышли из дома. Керуик устроил семейство Гевина и повел Хейлан с сыном в лачугу поменьше. Здесь в очаге приветливо горел огонь, освещая убогую обстановку домика. Хейлан, дождавшись, пока Керуик свалит у очага дрова, заметила:

— Твоя госпожа Гвинет очень мила. Ты, должно быть, счастлив служить ей.

Керуик поднялся и, не отвечая, бесстрастно уставился на вдову. Ее темные глаза гневно сверкнули.

— Что ты знаешь о господах, жалкий раб! И к тому же глаз не сводишь с рыжей ведьмы!

Керуик презрительно скривил губы и заговорил, тщательно выбирая слова, чтобы не выдать владевшей им злости:

— Эта «рыжая ведьма» была когда-то моей нареченной, прежде чем норманны отобрали у нас все, а Вулфгар сделал ее своей любовницей. Я имел дом и поместье и лишился чести и богатства, но более всего жалею о потере Эйслинн. Не смей говорить о ней пренебрежительно и, если у тебя есть хоть капля здравого смысла, не обращай внимания на лживые речи Гвинет.

— Не сомневайся, у меня достанет сообразительности, чтобы увидеть, как обстоят дела, — отрезала Хейлан. — И что ты до сих пор покорен Эйслинн.

— Да, — кивнул Керуик. — Больше, чем ты способна понять.

— Отчего же не понять! — горячо заверила Хейлан. — Я совсем недавно овдовела и еще не забыла, что привлекает мужчин в женщинах!

— И что же именно? Уже пытаешься распускать о нас глупые слухи? Пожалуй, для крепостной ты слишком надменна.

— Крепостной? — дерзко хмыкнула Хейлан. — Может, да, а может, и нет. Подождем до возвращения милорда Вулфгара! — И, гордо вздернув подбородок, добавила: — Я получу его, если только захочу!

— Ты?! — недоверчиво протянул Керуик. — И чем же ты его приворожила? Неужели и тебя он сделал своей любовницей?

— Я не из таких! — взорвалась Хейлан. — Но он пожелал меня, и кто знает, что может произойти после его приезда? Керуик с омерзением поморщился.

— Разреши предостеречь тебя, прекрасная вдова. Вулфгар избил меня до полусмерти, когда я посмел защитить Эйслинн, и разгневался еще больше, заметив, что я всего лишь коснулся ее руки. Однако он, не стыдясь, провозглашает свою ненависть ко всем женщинам. Не позволяй себя одурачить и не думай, что он слаб и безволен! Он могуч и жесток и легко разгадает твои замыслы. Возможно, Вулфгар даже захочет взять тебя, как мою Эйслинн, но, клянусь, предложит при этом куда меньше, чем ей.

— По-твоему, у меня нет шансов стать хозяйкой этого дома? Ах ты, болтливый негодяй! Ты слишком опьянен собственной похотью, чтобы понять, почему он послал меня сюда! — гордо объявила Хейлан.

— Работать, как и всех остальных. Он нуждается в крепких и здоровых крестьянах.

— Да взгляни на меня! — взвизгнула Хейлан, теряя терпение. — Неужели ты не веришь, что мужчина может влюбиться в такую, как я?

— Ты очень высокого мнения о своих чарах, но я вижу перед собой всего лишь напыщенную, самоуверенную девку. Да, ты весьма смазлива, но таких здесь хоть пруд пруди. Ты недостойна даже стоять рядом с Эйслинн. Она несравненна.

— Я буду госпожой Даркенуодца! — задохнулась Хейлан. — Вот увидишь!

— Неужели? — язвительно осведомился Керуик, подняв брови. — А мне кажется, ты не поднимешься выше крепостной.

— Леди Гвинет говорит, что Вулфгар забавляется с Эйслинн, пока она ему не надоест, — выдавила Хейлан. — Наверное, я сумею ускорить ее падение.

— Ба! Леди Гвинет! Нашла кого слушать! Ни Вулфгар, ни любой здравомыслящий мужчина на его месте никогда не расстанется с Эйслинн.

— Хорошо, что твое мнение не много значит! — бросила Хейлан, высокомерно тряхнув головой.

— Плохо тебе придется, — предупредил Керуик. — Я забыл упомянуть еще одно ценное качество Эйслинн: она мудрее любой женщины, которую я знаю.

— О-о-о, ненавижу тебя всей душой! — вскричала вдова. Но Керуик невозмутимо пожал плечами:

— Мадам, откровенно говоря, мне это совершенно безразлично.

Он, не прощаясь, вышел, оставив Хейлан растерянно стоять посреди хижины.

Эйслинн наконец осталась одна и почувствовала, как снова ею овладевает страх. Сомнения лишали ее уверенности, а в воображении представал Вулфгар, сжимавший в объятиях темноволосую Хейлан. Эйслинн в отчаянии сбросила одежду, вспоминая нежные ласки Вулфгара в их последнюю ночь. Неужели он нашел большее наслаждение в постели с другой? Неужели действительно считал ее лишь мимолетным увлечением? Неужели сейчас лежит рядом с очередной красавицей и не думает об Эйслинн?

Боль в груди становилась все сильнее, пока не вылилась прерывистыми рыданиями. Девушка бросилась на кровать, пытаясь заглушить подушкой громкие стоны.

Наконец она успокоилась и натянула на себя волчьи шкуры, чтобы прогнать холод, сковавший сердце.

В этот момент в дверь тихо постучали, и Эйслинн разрешила нежданному гостю войти. К ее удивлению, на пороге возникла Мидерд, вернувшаяся в столь поздний час, несмотря на ледяной ветер и сильный мороз. В руках женщина держала узелок.

— Миледи, я принесла вести о лорде Вулфгаре, и он предупредил, что они предназначены только для ваших ушей.