Сладкая, как мед - Вулф Джоан. Страница 56
Патрик изнывал от скуки. Ему не с кем было даже поговорить! Лоренс потащился куда-то за Невиллом Харви, Энтони заперся в библиотеке с этим противным стряпчим, а мать пишет письма.
Всю жизнь она только и делает, что пишет свои письма!
Патрик в одиночестве сидел на каменной скамье у фонтана, болтая ногами. День еще только начинался, а он уже не мог дождаться, когда наступит вечер!
В шалаш ходить нельзя — ему строго-настрого запретили там бывать после несчастья с Сарой.
Правда, никто не запрещал ему прокатиться на пони, но куда ему ехать? Может, Заглянуть в Олнвик? Там у Патрика был приятель, но и его видеть тоже не хотелось.
Если Патрику чего-то и хочется — так это посмотреть, как Сара будет рисовать.
Сара нравилась Патрику. Она всегда слушала его так, словно ей интересно. А кроме того, она всегда понимала даже то, о чем он сказать не осмеливался.
И ему никто не помешает оседлать пони и отправиться за Сарой. Ведь он был с ней и Энтони, когда Сара выбрала место для своей картины. И вполне мог бы вспомнить, как туда добраться.
Она наверняка будет рада его видеть. Этот старый мрачный Макс такой зануда!
И Патрик живо вскочил на ноги, очень довольный тем, что придумал себе отличное занятие.
Сара не спеша установила этюдник и разобрала кисти. Как всегда, она собиралась сделать этюд с натуры маслом, чтобы потом с его помощью писать большое полотно уже в студии.
Прошло примерно полтора часа, и Сара так погрузилась в работу, что совершенно не обращала внимания на Макса. Ему даже пришлось повторить сбой грозный окрик, прежде чем Сара среагировала:
— Герцогиня, замрите и повернитесь ко мне!
Она с досадой нахмурилась, а оглянувшись, обнаружила, что Макс стоит примерно в шести футах, нацелив ей в грудь огромный пистолет.
Бедняжка буквально остолбенела от неожиданности.
Он злорадно улыбнулся. И тут ее осенило. Это Макс был виновен во всех несчастьях!
Ее мысли метались в какой-то дикой пляске. Неужто Макс? Ведь он самый преданный друг Энтони!
Но его зловещая физиономия не оставляла сомнений. Он!
— Замрите! — снова воскликнул он. Сара нервно сглотнула. Ее сердце готово было выпрыгнуть из груди.
— Что это вам пришло в голову, Макс? — Она очень надеялась, что ее голос звучит спокойно и рассудительно.
— Замрите! — повторил он.
Сара медленно опустила руки и встала лицом к нему.
— Что мне пришло в голову? Убить вас на этом самом месте, герцогиня, вот что мне пришло в голову!
Его голос звучал спокойно и решительно.
— Вы… Вы, должно быть, шутите! — Сердце колотилось все учащеннее.
— Нет, герцогиня, мне не до шуток!
— Но… — У Сары так пересохло в горле, что каждое слово давалось с огромным трудом. — Но почему?
— Все очень просто, — жутко осклабился секретарь. — Энтони слишком вас любит!
Бешеные, неистовые удары сердца отдавались звоном у нее в ушах. Никогда в жизни ей не было так страшно. Однако какое-то шестое чувство подсказывало ей, что нельзя умолкать ни на секунду. Макс не нажмет на курок, пока ему будет что сказать.
— Я н-не совсем понимаю, — пролепетала она.
— Конечно, где тебе меня понять, безмозглая тварь! — Давно сдерживаемая ярость наконец-то прорвалась наружу, оживив монотонный голос. В глубине широко расставленных темных глаз полыхнуло адское пламя. — И кто бы мог подумать — я радовался, когда он женился на тебе! Вот уж не думал, что какая-то купеческая дочка может стать для меня угрозой! — Эти два слова — «купеческая дочка» — он выплюнул с полным презрением. И растерянно пробормотал, не спуская с нее зловещего взгляда:
— Никогда не мог понять, что Энтони в тебе нашел!
Сара осторожно, дюйм за дюймом, двигала правую руку к этюднику, на котором стояла открытая банка зеленой масляной краски.
— Но ведь Энтони вас тоже любит, — громко сказала она. — Вы его самый близкий друг.
— Я был его самым близким другом, пока между нами не втерлась ты! — рявкнул Макс. Его глаза полыхнули мертвенным блеском, словно острые осколки черного вулканического стекла. — Я сделал для него все! Я был его наставником в Испании! Я спас ему жизнь под Саламанкой! Я сохранил ему руку! И вот чем он мне отплатил — пренебрежением! Он пренебрег мной ради ничтожной мазилки, ради купеческой дочки!
Несмотря на сковавший Сару ужас, она не могла не испытать справедливого негодования и напомнила:
— Вам не на что жаловаться. Он сделал вас своим личным секретарем, управляющим финансами, своим лучшим другом! Мало того — фактически вы стали членом его семьи! Чего же еще вам надо?
— Мне нужна его любовь! — прорычал Макс.
— Но он и так вас любит!
— Нет, — упрямо мотнул головой Макс. — Я хочу, чтобы он любил только меня! И никого другого! Меня одного!
Его лицо сковала мерзкая фанатичная гримаса. В глаза же было просто страшно взглянуть.
Сара подумала: перед ней настоящий безумец.
И упорно продолжала тянуться к банке с краской.
— Но вы ведь наверняка знаете, что это не сойдет вам с рук. — Ее голос предательски дрогнул. — Всем известно, что мы отправились сюда с вами вдвоем.
Его безумный смех зазвенел искренним весельем.
— Из всех обитателей замка я один совершенно чист от подозрений. Такова ирония судьбы! Я скажу Энтони, что кто-то выстрелил в меня и похитил вас — и он мне поверит. А уж когда найдут ваше бездыханное тело, никто не будет оплакивать вас искреннее, чем я!
Сара с отчаянием подумала, что должна во что бы то ни стало продолжать этот безумный разговор.
— Выстрелил в вас? Что это значит?
Стараясь побороть свой страх, она неотрывно смотрела в жутко мерцавшие перед ней мертвые глаза, не давая ему возможности отвести взгляд, не позволяя заметить, что она все ближе подбирается к банке с краской.
— Увы, некоторые неудобства неизбежны. Придется прострелить себе плечо. — Макса невольно передернуло. — Ранен при исполнении долга! Уверен, Энтони будет ухаживать за мной так же ревностно, как некогда я ухаживал за ним.
— Но вы не можете меня, убить! — Саре пришлось провести языком по пересохшим губам. — Все станут обвинять в этом Энтони. Вы ведь не захотите, чтобы его осудили?
— Ага! Его обвинят все — все, кроме меня! — торжествующе заявил Макс.
— И я останусь его последней и единственной опорой и надеждой. Вот тогда он узнает, кто по праву заслужил его любовь!
— Но его могут арестовать за убийство! — вскричала Сара.
— Ни за что, — отмахнулся Макс. — Не останется никаких улик, а герцога Чевиота так просто не арестуют. Пойдут слухи и сплетни — на том все и кончится.
Этот тип действительно верил во все, о чем говорил!
Сара почти впала в отчаяние. Что же делать?
— Ну же, прочь от этюдника! — Макс сердито махнул пистолетом. — Нам пора прогуляться.
— Что вы хотите со мной сделать? — Сара упорно не двигалась с места. Однако при виде его улыбки ей едва не стало дурно.
— В таком глухом лесу — все, что угодно! Я еще не решил окончательно.
Звонкий, ломкий мальчишеский голос только начинавший приобретать басовитые ноты, вдруг прорвался сквозь сковавший ее ужас:
— Сара, где вы? Это я, Патрик!
Макс, застигнутый врасплох, обернулся в ту сторону, и тогда Сара схватила банку с краской, швырнула ее Максу в лицо и что было духу метнулась в густой подлесок.
Бум!
Тяжелая пуля из пистолета прошила ее правый рукав. Следующего выстрела не последовало — Сара надежно укрылась в высоких кустах.
— Патрик! — закричала она во всю силу легких. — Беги отсюда! Макс пытался меня убить!
— Сара! — раздался в ответ его испуганный голос. — Сара, где вы?
Обмирая от страха, Сара услышала, как его пони с шумом ломится через чащу.
— Позови Энтони! — закричала она. — Беги отсюда!
Все это время она старалась не задерживаться на месте и бежала все дальше в лес, не разбирая дороги, спотыкаясь о поваленные деревья и цепляясь за колючие ветки.