Проклятие Деш-Тира - Вурц Дженни. Страница 2

— Это вам, ребята, на выпивку, — пообещал боцман. Он нагнулся, приподнял руку пленника и попытался стянуть кольцо с распухшего от морской воды пальца.

— Да оттяпай ему палец, и дело с концом, — предложил раненый матрос, перевязывая себе руку.

С врагами не церемонятся. Боцман достал такелажный нож. Подняв ладонь пленного, он примостил ее на кормовом сиденье и приготовился отрезать палец. В этот момент баркас сильно качнуло. Лучи заходящего солнца упали на кольцо, и оно вспыхнуло изумрудным сиянием.

Боцман вскрикнул от удивления и отбросил нож, словно тот обжег ему руку. Кольцо, которым он собирался завладеть, было не из серебра, а из белого золота. На камне был вырезан знакомый ненавистный герб с леопардом.

— Чтоб мне провалиться, да это же Фаленит!

Ошеломленный и все еще не верящий произошедшему, боцман распрямился. Он собственными глазами видел, как горела вражеская бригантина, как ее капитан замертво повалился на палубу. Но копна черных волос пленного, вызывающе разметавшихся по днищу баркаса, опровергала виденное. Боцман не заметил, как один из матросов снял со скамьи руку пленника и перевернул картанца на спину.

В предсумеречном свете глазам матросов и боцмана открылись чеканные, будто отлитые в бронзе, острые черты лица и вздернутые брови — характерные признаки рода Фаленитов. Ошибки быть не могло: матросы захватили живьем самого Повелителя Теней!

Матросы в страхе отпрянули. Некоторые осенили себя крестным знамением, а один вытащил кинжал.

— Стойте! — Боцман силою рассудка пытался успокоить собственные напрягшиеся нервы. — Этот чародей сейчас безопасен, иначе мы все были бы уже мертвы. Не забывайте, он попал к нам живым, и за него мы сорвем хороший куш.

Матросы молчали и переминались с ноги на ногу. Кто-то бормотал заклинания против демонов. Еще один моряк потихоньку вытаскивал из ножен кинжал.

Боцман схватил весло и с силой ударил по баркасной банке, рубанув лопастью узкое пространство, разделявшее матросов и пленника.

— Идиоты! Вы, никак, собираетесь плюнуть на удачу, идущую к нам в руки? Если вы его прикончите, мы не получим от короля и медного гроша.

Эти слова урезонили матросов. Аритон Фаленский был незаконнорожденным сыном амротской королевы, которая нарушила обет супружеской верности и сбежала к заклятому врагу королевства, чем навлекла позор на весь Амрот. Голова Аритона, сына короля-пирата, оценивалась в целое состояние; того, кто доставит закованного в цепи пленника в Королевскую Гавань, ожидали титул герцога и немалое богатство. Жадность победила в матросах жажду мести, и они убрали оружие.

Отойдя на корму, боцман начал спешно отдавать приказы. Торопясь успеть, пока фаленитский ублюдок не очнулся, его крепко связали по рукам и ногам, срезав для этого веревки с фалиня. После этого Аритон, Повелитель Теней, наследный принц Картана, связанный, точно теленок на бойне, был доставлен на военный корабль «Брианна». Матросы с баркаса проворно подняли его на ют и сбросили добычу под ноги первого помощника капитана.

Первому помощнику едва исполнилось двадцать. Не отличаясь ни боевой доблестью, ни талантом стратега, свой высокий пост он занял благодаря родительскому богатству и дальним родственным связям с королевской династией. Теперь, когда капитан «Брианны» лежал без сознания, раненный стрелой, а все остальные старшие офицеры погибли в бою, первому помощнику пришлось взять командование кораблем на себя. Помимо этого на его плечи легла ответственность за судьбу трехсот сорока двух оставшихся в живых членов экипажа. «Брианну» сильно потрепало в сражении, и, прежде чем поднимать паруса, следовало основательно починить грот-мачту. Голова первого помощника гудела от мыслей и забот, и до него не сразу дошел смысл слов возбужденного боцмана.

— Аритон Фаленский!

Не веря своим глазам, первый помощник нагнулся над распростертым на палубе телом. Наследный принц Картана был невысокого роста, смуглым от яростного морского солнца и ничем не напоминал своего единоутробного брата — наследного принца Амрота. На лоб налипла прядь мокрых волос. Аритон был одет в вылинявшую, латаную матросскую робу, подпоясанную обыкновенной веревкой. Однако облик простого матроса был обманчив. На камне в его кольце, служившем печаткой, красовался леопард династии Фаленитов — символ принадлежности к королевскому роду.

— Говорю вам, это он, — твердил боцман.

Команда баркаса и все палубные матросы, слышавшие эти слова, подступили к пленнику.

Подталкиваемый со всех сторон взбудораженными матросами, первый помощник быстро вспомнил о своих командирских обязанностях.

— Все по местам, — отрывисто бросил он. — Поднять баркас на борт. Живее!

— Есть, сэр! — откликнулся пристыженный боцман.

Матросы расходились не спеша, то и дело бросая в сторону юта косые взгляды.

Первый помощник остался наедине с пленником. Судьба словно издевалась над ним, добавив к грузу его забот ответственность за дальнейшую участь Аритона Фаленского. На душе у первого помощника стало совсем тяжко. Как удержать в плену человека, способного в доли секунды создать непроглядную тьму и успевшего погубить семь кораблей амротской флотилии? Король Амрота наверняка посчитает, что пленение Аритона стоило этих опустошительных потерь. Но здесь, на палубе «Брианны», заваленной обломками оснастки и трупами погибших, оставшиеся в живых были иного мнения. Матросы жаждали мести за убитых товарищей, ни на секунду не забывая о том, что Аритон — маг и, пока он жив, от него можно ожидать чего угодно.

Решение казалось соблазнительно простым: один удар меча. Однако первый помощник подавил в себе инстинктивное желание убить Аритона. Вместо этого он ткнул принца сапогом в плечо. Голова лежавшего качнулась, и черные волосы, до того не дававшие разглядеть лицо пленника, чуть откинулись. Стал виден острый, как лезвие ножа, профиль; по виску и щеке мага змеилась струйка крови из раны на голове. Шея и подбородок были в ссадинах. Невзирая на свои магические способности, Аритон сейчас не мог помочь себе и нуждался в помощи лекаря. Первый помощник подосадовал, что пиратского ублюдка не настигла мгновенная смерть. Теперь же, сколь трудным ни было бы долгое плавание домой, матросы «Брианны» под угрозой военного суда были обязаны доставить Повелителя Теней живым. Но существовало нечто пострашнее военного суда — королевский гнев. Король Амрота терял всякую выдержку и даже рассудок, когда дело касалось давнего предательства его жены. Если они лишат короля возможности расправиться со своим заклятым врагом, он разделается с ними, не пощадив никого.

— Что будем с ним делать, сэр?

Вопрос задал один из младших офицеров, занявший место убитого штурмана. Его мундир был почти неразличим под густым слоем сажи, перемешанной с кровью.

У старшего помощника от чрезмерного напряжения пересохло в горле, и он судорожно сглотнул.

— Заприте его в рубке.

Офицер сощурил воспаленные глаза.

— Разве это подходящее место для такого опасного пленника? Неужто вы хотите, чтобы он всех нас погубил? Картанский ублюдок хитер и сумеет сбежать оттуда.

— Молчать!

Первый помощник стиснул зубы, понимая, что сейчас слишком много глаз обращено на него. Высказанные опасения были вполне оправданными, но если командир позволит, чтобы ему прекословили на виду у всех, он быстро утратит власть. Нужно любой ценой сохранять порядок.

— Пленник нуждается в помощи лекаря, — твердым тоном произнес первый помощник. — Я позабочусь о том, чтобы его надежно заковали в кандалы.

Офицер пробурчал что-то себе под нос, нагнулся и с легкостью поднял Повелителя Теней.

— Легкий, собака. И не поверишь, что он один укокошил столько наших, — заметил он.

Тщательно скрывая свою боязнь, он медленно двинулся по палубе. Аритон свисал с его плеча, точно рулон ткани. Когда оба скрылись на лестнице, ведущей вниз, к каютам, первый помощник закрыл глаза. До Королевской Гавани было больше двадцати дней ходу — это при попутном ветре и благоприятной погоде. Если они доплывут, не погубив Аритона, а тот не погубит их, то матросы, все до последнего, разбогатеют. Первый помощник был взбудоражен случившимся и, чтобы скрыть собственную неопытность и растерянность, отругал плотника, занятого починкой грот-мачты.