Возвращение изгнанника - Якоби Кейт. Страница 38

— Придержи коней, Пат. — Роберт поставил кружку на пол рядом со своим креслом. — Я не могу задерживаться здесь больше, чем на пару дней. Этого совету хватит, чтобы разобраться с Дженн. Захочет ли она остаться — решать ей, а мне нужно отправляться домой. Я приму участие в Собрании, раз уж я здесь, но пусть это не рождает у тебя несбыточных надежд. А если ты хочешь привлечь меня к своей работе, дружище, то почему бы тебе не выполнить свое обещание и не поехать со мной вместе в Данлорн?

Патрик помолчал, глядя на свою кружку, потом тихо ответил:

— Знаешь, ведь тебя не оставят в покое — ни Селар, ни Вогн, ни Анклав. Они никогда не успокоятся, пока не выжмут из тебя последнюю каплю крови. Все в Анклаве помнят твое первое появление здесь; община твердо намерена в один прекрасный день докопаться до истины. Если ты в самом деле хочешь всего этого избежать, то лучше уезжай немедленно, пока еще есть такая возможность. Уезжай из Аюсары навсегда, друг мой, потому что иначе настанет время, когда у тебя уже не будет выбора.

Дженн уселась в дальнем углу, глядя, как люди проходят туда и сюда через огромную пещеру. Рядом с ней к песчаниковой стене прислонился Мика, не спеша прихлебывая из кружки крепкий темный эль.

— Если все они — или хотя бы большинство — колдуны, — с усталым вздохом пробормотала девушка, — то чем они здесь занимаются? Колдовством?

— Многими вещами. Есть такие, кто работает, чтобы обеспечить потребности общины, а другие заняты исследованиями и изучением истории. Хоть вне Анклава колдовства все боятся и считают его ересью, на самом деле колдуны вовсе не всемогущи. Все, кто здесь живет, верят, что способны на большее, вот и стараются узнать, что собой представляет их сила. А еще они пытаются найти легендарный Калике, о котором говорят, что он содержит все ответы.

— Что такое Калике?

— Я слышал, что он возник в Начале Веков, когда появились первые колдуны. Есть две книги, в которых говорится о существовании Каликса и о том, что он может делать, но никто из живущих здесь никогда его не видел и даже не знает, как он выглядит. Говорят, что Калике был потерян перед войной с Империей, но мастер Патрик в этом сомневается; вот поэтому он и роется все время в книгах, чтобы найти след.

— А Шинлей?

— Он стал буквально одержим поисками Каликса с того самого момента, как присоединился к Анклаву. Финлей много раз отлучался из Данлорна, все ездил в поисках старинных книг, искал в них указания, а потом пытался найти Калике. Эта мысль никогда его не покидает.

— И поэтому он хочет, чтобы Роберт встал в Круг? Это может помочь поискам?

Мика кивнул:

— У колдунов множество легенд о Каликсе, но большая часть записей погибла при пожаре. То, что теперь известно, было собрано по крохам за пять столетий. Если вам интересно, спросите господина. Уж он-то знает о Каликсе все, они с мастером Патриком несколько лет только его поисками и занимались. Думаю, они вдвоем лучше всех изучили историю колдунов.

Дженн взглянула на дверь в противоположной стене. Резные дубовые панели подпирали необработанный камень свода пещеры. Ни в одном зале, который Дженн приходилось видеть, не было такого роскошного украшения. В центре стены высилась дверь; ее створки были покрыты тонкой резьбой, но в тусклом свете факелов Дженн не могла разглядеть изображений. За этой-то дверью Роберт и совет Анклава и говорили сейчас о ней — вот уже более часа.

Дженн вздохнула. Бесполезно гадать, что будет дальше, но девушка все равно пережевывала мысли о будущем, как кусок жесткого мяса. Она ничего не могла с этим поделать. События последних дней далеко превосходили ее самые причудливые сновидения. Дженн подняла глаза на стоящего рядом парня и спросила:

— Мика, дело только во мне, или происходит что-то совсем странное и непонятное?

Мика уселся на скамью рядом с девушкой.

— Нет, ситуация и в самом деле чрезвычайно странная. Дженн рассмеялась:

— Как хорошо! Я себя чувствую теперь гораздо лучше. По крайней мере ясно, что я не свихнулась, а только лишь влипла в крупные неприятности.

— Ну, по любимому выражению господина, все могло быть и хуже. — Дженн искоса взглянула на него, ожидая продолжения. — Мог начаться снегопад, — с невозмутимым видом закончил Мика.

— Разве это составило бы большую разницу?

— Еще бы. Вы только представьте, как здесь стало бы сыро. — Мика укоризненно покачал головой, когда Дженн улыбнулась. — К тому же ни в какие неприятности вы не влипли. Просто они никак не могут решить, что вы собой представляете.

— Правда?

— Да. Такое время от времени случается. Говорят, мой господин тоже их озадачил. Конечно, меня тогда тут не было, но, по-видимому, они долго спорили, насколько он сильнее всех остальных. Они даже некоторое время надеялись, что с его помощью сделают большой шаг вперед.

— Ну и?..

— Конечно, — серьезно ответил Мика, — в чем-то господин с ними сотрудничает, но ведь настоящим членом Анклава он так и не стал. Он никогда не принимал на себя никаких обязательств, никогда не давал клятвы — поэтому-то Финлей с ним все время и препирается.

Дженн опять вздохнула:

— Все так запутано. Никогда я ничего не пойму…

— Да не имеет это значения. — Мика допил свой эль. — У вас будет достаточно времени, чтобы привыкнуть к своей силе, — если, конечно, цы захотите ее использовать и впредь. И вы успеете решить, хотите ли остаться и работать здесь, или отправиться куда-то еще.

— Но если я… — Однако закончить фразу Дженн не удалось. Дверь открылась, и Роберт знаком позвал их с Микой внутрь.

Это был самый обыкновенный жест, но по какой-то причине девушка ощутила неприятное покалывание в спине. Сопровождаемая Микой, она подошла к двери. Вокруг длинного стола в зале совета сидели человек десять, которых Дженн раньше не видела, и трое известных ей людей: Финлей, друг Роберта Патрик и Айн. Все они как один повернулись и смотрели, как Дженн приближается. Стены зала были покрыты красочными, совсем не выцветшими от времени фресками, и девушке хотелось остановиться и разглядеть их, но взгляды сидевших за столом были слишком властными.