Руал Амундсен - Яковлев Александр Степанович. Страница 10

Руал постучал в дверь. На стук вышел хозяин, осмотрел путников с головы до ног и нехотя пригласил их зайти.

Братья вошли в дом. Три женщины пряли шерсть. Сыновья старика вырезали что-то из дерева. Пристально и недружелюбно смотрели они на непрошенных гостей. Руал удивился. Ведь эти же самые люди пять дней тому назад так сердечно попрощались с ними, а теперь смотрели на них с недоверием и явной неприязнью.

— Вы нас не узнаете? — спросил Руал.

Старик криво усмехнулся:

— Трудновато узнать людей, когда видишь их впервые.

— Как впервые? Мы же были у вас пять дней тому назад. Вы сами провожали нас до подъёма на гору.

— Неужели это вы? — спросил старик недоверчиво.

Все осматривали гостей с головы до ног.

— Это они, отец! — крикнул молодой крестьянин. — В самом деле, это вы и есть. Я помню, куртка мне ваша понравилась.

— Да... теперь я узнаю. Но что с вами случилось? Поглядите на себя.

Руал подошёл к маленькому зеркальцу, висевшему в простенке. Заросший клочковатой бородой, с ввалившимися щёками, пожелтевший, он походил на мертвеца.

— Мы едва не погибли, — сказал Руал. — И вот уже два дня ничего не ели.

— Ага, я вам говорил, а вы меня не хотели слушать, — сказал старик торжествующе. — Ну, мать, скорей давай им есть.

Женщины захлопотали вокруг очага.

Три дня братья прожили в усадьбе. На четвёртый день они вернулись в Христианию.

А три года спустя Амундсен случайно узнал о том, как хозяин усадьбы Гарен на западной стороне Хардангерского плоскогорья, выйдя однажды утром из дома, увидел в нескольких шагах от своих дверей лыжные следы. Они шли откуда-то с востока. А оттуда в это время года никто никогда к усадьбе не подходил. Удивлённый крестьянин долго шёл по лыжным следам, ведущим далеко за холмы. Было видно, что здесь прошли два человека. Значит, братья Амундсен добрались до самых дверей усадьбы, но не заметили её в темноте, да и вьюга тогда кружила страшная.

Матрос

Военная служба окончилась. Руал Амундсен был совершенно свободен и мог целиком отдаться осуществлению своих планов.

Изучая книги о полярных путешествиях, он заметил одну странность: начальники полярных экспедиций, отправляясь в плавание, почти всегда нанимали чужое судно, так что на корабле было две власти — капитана и начальника экспедиции. Капитаны не всегда подчинялись начальникам экспедиций, часто не хотели идти туда, куда им приказывали, в долгие полярные зимы происходили стычки, ссоры, и в конце концов из-за такого двоевластия экспедиции погибали.

Амундсен решил стать капитаном, чтобы в будущем самому вести корабль. Но капитан обязан пройти всю морскую службу, начиная с матроса.

«Что делать? Жаль терять время. Однако это необходимо. А если необходимо, тогда и раздумывать не следует», — рассудил Амундсен и в ту же весну решил поступить матросом на парусное судно.

Он поехал в Тонсберг, откуда в Ледовитый океан отправлялось множество судов на тюленьи и рыбные промыслы, и несколько дней ходил по гавани, пока не высмотрел самое лучшее, как ему казалось, судно. У дальнего мола стояла большая шхуна «Магдалена». Амундсен много раз уходил от неё и вновь возвращался. Вдруг он увидел, что от «Магдалены» отвалила шлюпка с тремя матросами. Когда матросы вышли на набережную, Руал подошёл к ним, поздоровался и спросил:

— Далеко идёт «Магдалена»?

— На Шпицберген, за тюленями.

«На Шпицберген? Для меня это подходит», — подумал Амундсен и спросил:

— А где капитан?

— Во-он в том кабачке.

И матрос показал на синюю вывеску с нарисованной на ней пенящейся кружкой пива.

— Мы идём туда же, — доверительно сказал матрос. — А для чего тебе понадобился капитан?

— Я хотел бы поступить к вам на шхуну. Вам матрос нужен? — спросил Руал.

Матросы осмотрели его с головы до ног. Их смутил городской костюм Руала.

— Если не шутишь, пойдём. Мы познакомим тебя с капитаном.

В кабачке, за столиком у окна, сидел толстенький рыжий моряк. Матросы подвели к нему Руала.

— Капитан, этот человек желает наняться к нам матросом.

— Матросом? — недоверчиво спросил капитан, испытующе глядя на Руала. — Вы когда-нибудь плавали?

— Нет, не плавал.

— А что ж вы делали до сих пор?

— Учился в университете.

— Вот как?.. — удивлённо протянул капитан. — И хотите поступить матросом?

— Да, я хочу изучить морскую службу, чтобы потом сдать экзамен на штурмана.

— А-а, тогда дело другое, — обрадовался капитан. — Это подойдёт. Такого матроса я возьму охотно.

Руал и матросы уселись за столик капитана, и в десять минут всё было решено. Руал завтра же переселяется на судно, а через четыре дня «Магдалена» пойдёт в Ледовитый океан бить зверя.

Вечером того же дня Амундсен пришёл на судно со всеми своими пожитками, уложенными в небольшой сундучок. В тесном кубрике ему отвели точно такую же койку, как и у других матросов. В кубрике было темно и душно, но со всеми этими неудобствами он сразу примирился. «Если это путь к великой цели, то его всё равно надо пройти. И чем он будет трудней, тем лучше».

Спустя четыре дня на рассвете «Магдалена» подняла якорь и, держа курс вдоль берегов Норвегии, направилась в Ледовитый океан.

Новый матрос работал усерднее всех. Вначале товарищи посмеивались над «студентом», как они его прозвали. Прежде всего ему поручили вымыть палубу и камбуз. Амундсен сделал работу быстро и так хорошо, что даже боцман — старый суровый человек — промычал нечто одобрительное. Ни одной минуты Руал не оставался без дела. Он хотел всё знать, всё уметь и главное — не терять времени.

Миновав мыс Нордкап, самую северную точку Норвегии, судно вышло в открытый океан. Дул восточный ветер. Волны длиной в целый километр и вышиной метров в пятнадцать швыряли «Магдалену» так, что казалось, она вот-вот опрокинется. Потоки пенистой воды хлестали через борт, переливались по палубе, били в наглухо закрытые люки, в стенки рубки и камбуза. Ветер всё усиливался. Капитан, закутанный в брезентовый плащ, не сходил с мостика. В такие ответственные часы он никому не мог доверить управление судном.

А море свирепело час от часу. «Магдалена» зарывалась в воду, будто хотела нырнуть на дно. Капитан пронзительно засвистел. Матросы выскочили на палубу.

— Убрать парус! — приказал капитан.

Матросы, как кошки, бросились к бортам, ослабили блоки, и парус медленно пополз вниз. Амундсен работал у борта. Волны окатывали его с головы до пят, но он держался цепко и старательно разматывал трос. Убрав парус, матросы побежали в кубрик.

— Ну как, студент, понравился тебе ветерок? Должно быть, душа в пятках? — пошутил кто-то из матросов.

— Ничего, привыкну! — бодро ответил Амундсен.

— Привыкай, привыкай! Трудно только первые десять лет, потом ничего.

Амундсен забрался на свою койку. Всё кругом скрипело и качалось. Тошнота подступала к горлу. Он закрыл глаза, старался думать о земле, о горах — там, не качает; он хотел силой воли победить морскую болезнь. А «Магдалена» качалась сильнее и сильнее. Волны, как выстрелы, били в борт. Вдруг наверху, на баке, колокол прозвонил смену вахт.

— Амундсен! На вахту! — крикнул боцман.

Амундсен торопливо накинул на себя плащ, завязал у шеи шнурок и взбежал наверх. Океан кипел. Брызги волн долетали до верхушек мачт. Низко над волнами неслись разорванные облака. Цепляясь за поручни, Амундсен пошёл к штурвальной будке.

Сорок восемь часов ветер трепал судно. Для Амундсена это были мучительные часы. Хоть и закалено было его тело, но оно ещё не привыкло к такой трепке. Приходилось собирать всю силу воли, чтобы заставить себя спокойно переносить бурю.