Руал Амундсен - Яковлев Александр Степанович. Страница 9

— Послушай, где твоя сумка?

Леон вылез из спального мешка. Сумки его также не было. Целый час братья ползали в сугробах, разрывая снег руками. Холодный ветер пронизывал их до костей, и метель не прекращалась.

— Отыщем утром, когда рассветет.

Измученные, они опять забрались в мешки и без сна пролежали до рассвета. На рассвете они перерыли лыжами и палками всю площадку. Однако обе сумки с провиантом исчезли бесследно. Должно быть, их утащили лисицы.

— Ну что ж искать напрасно, — сказал Руал. — Пойдём так.

Братья переглянулись. Они понимали всю серьёзность положения: если им не удастся выйти к жилью, они погибнут от голода и холода. Нельзя терять времени, надо идти немедленно, пока ещё есть силы. Быстро собравшись, они встали на лыжи и, сверясь с компасом, пошли на запад, к усадьбе Гарен. Не прошли они и километра, как снова повалил густой снег. Они ничего не могли разглядеть впереди себя даже за несколько шагов.

«Куда мы идём? Может быть, мы уже подошли к спуску? Так можно слететь в пропасть и погибнуть», — думал каждый про себя.

— Послушай, Руал, — сказал Леон, — вернёмся! Мы найдём хижину, отдохнём и пойдём назад, к усадьбе Муген.

Руал молчал. «В самом деле, спуск с плоскогорья в такую погоду найти невозможно. Возвращаться — обидно. Но идти вперёд — безумие».

И он сказал коротко:

— Хорошо, вернёмся.

Они повернули назад, в сторону хижины. Ночь была уже близка. А снег продолжал идти непрерывно. Воздух потеплел. Это испугало Руала — он знал, что предвещает это тепло: снег таял, едва коснувшись земли, и одежда их сразу промокла. В полной темноте они добрались до небольшой скалы и здесь укрылись от ветра.

— Давай выроем в снегу ямы, — предложил Руал, стараясь не терять бодрости. — В снегу будет теплее.

— Не могу, — простонал Леон. — У меня нет сил.

Он кое-как забрался в мешок и почти потерял сознание от слабости. А Руал лыжами и палками вырыл глубокую яму и улёгся туда в спальном мешке. Он читал, что путешественники в полярных странах не раз спасались так от мороза и метелей. И в самом деле, он довольно быстро согрелся и заснул, измученный дневным переходом.

Мокрый снег толстым слоем укрыл яму. Под утро ударил сильный мороз и сковал весь снег. Когда Руал проснулся, то почувствовал, что не может пошевелиться. Тело его окоченело. Руал сделал усилие, и промёрзший спальный мешок затрещал.

«Что это? Я, кажется, вмёрз в ледяную глыбу?» — подумал Руал, цепенея от ужаса. Он отчаянно пытался освободиться и не мог. Тогда он стал звать брата. Однако голос его был едва слышен, он угасал где-то рядом, возле рта. Так, вероятно, кричит в гробу заживо погребённый.

«Мы погибли», — решил Амундсен.

Ему представилось, что Леон тоже вмёрз в снег и не может освободиться. От волнения он потерял сознание. Очнувшись, он мысленно приказал себе: «Прежде всего спокойствие. Не надо волноваться!» Он старался спокойно обдумать, как спастись, и тут услышал отдалённый крик: «Руал! Руал!» То кричал Леон. Руал пытался откликнуться, но брат не слышал его и кружил где-то около. Вдруг Леон заметил на снегу тёмное пятнышко — это были волоски шерсти от наружной поверхности спального мешка Руала. Леон копнул палкой и обнаружил, что под снегом действительно лежит Руал.

Смёрзшийся за ночь снег был твёрд как лёд. Откопать и вытащить брата было не легко. Целых три часа понадобилось на то, чтобы освободить его из ледяной могилы.

Их не узнают

Когда Руал вылез из своей ямы, он едва держался на ногах от слабости. Леон сидел на снегу без шапки, без рукавиц, от него валил пар. Дул резкий ветер, и мела позёмка.

Было ещё рано, небо прояснилось, и в нём мерцали поздние звёзды.

Братья понимали, что если они попробуют заснуть снова, то больше уж не проснутся.

— Пойдём! — решительно сказал Руал.

— Пойдём, — откликнулся Леон сквозь зубы.

Он был зол на брата за то, что тот втянул его в такую авантюру.

Они встали на лыжи, закинули за плечи спальные мешки и вышли из-за скалы. Стоя спиной к ветру, Руал зажёг фонарь, сверился с компасом.

— Будем идти по звёздам, — сказал он.

Молча они двинулись в путь. Ветер утих. Небо на востоке начало белеть. Леон шёл впереди, шагах в тридцати. Руал отчётливо видел его. Вдруг брат мгновенно исчез, будто провалился сквозь землю.

Резко затормозив лыжи, Руал повалился на бок, ползком пробрался к краю обрыва и услышал глухой голос:

— Руал! Осторожней! Я свалился!

Далеко внизу виднелось чёрное пятно. Это был Леон.

— Ты жив? — крикнул Руал.

— Жив и невредим. Я упал на спину, на спальный мешок.

Руал долго искал, где можно было бы спуститься вниз. С трудом он добрался к брату и помог ему вскарабкаться наверх.

— Будем ждать рассвета, иначе можно сломать головы.

Они прижались друг к другу спинами и сели на краю обрыва. Их мучил жестокий голод. Уже четыре дня прошло с тех пор, как они в последний раз обедали в усадьбе Муген, и два дня, как они поели мучной кашицы. Силы их убывали. Чтобы хоть немного утолить голод, они то и дело пили воду — на плоскогорье было много небольших озёр, и вода пробивалась из-подо льда ручьями.

С рассветом они двинулись дальше. Они шли весь день. Вокруг была та же пустыня, укрытая льдом и снегом.

Уже начало вечереть. С беспокойством глядели они по сторонам: неужели им, промёрзшим и голодным, придётся и эту ночь провести под открытым небом? Но на их счастье в сумраке зачернело какое-то строение. Они прибавили ходу и скоро увидели небольшой каменный сарай, полный сена. Вокруг сарая виднелись лыжные следы. Руал радостно закричал:

— Ну, мы спасены! Переночуем здесь, отдохнем, а утром пойдём по лыжным следам.

Они сняли лыжи, вошли в сарай, глубоко зарылись в сено и заснули как убитые.

Первым проснулся Руал. Он вылез из сарая, надел лыжи и позвал брата:

— Вставай, Леон! Уже утро.

Но брат ответил мрачно:

— Я не могу двигаться, я измотался.

— Ну, тогда ты подожди, я пойду по лыжным следам.

Руал обогнул холм и увидел вдали человека. Человек шёл куда-то в сторону. «Должно быть, охотник, — решил Руал. — Он идёт осматривать свои ловушки и капканы». Он крикнул, но крик его был похож на хрип. Тогда он побежал к человеку, замахал шапкой. Человек остановился, удивленно всматриваясь в Амундсена, потом вдруг повернулся и со всех ног пустился наутёк, вообразив, что перед ним не живое существо, а дух, бродящий по ледяному плоскогорью. Руал бросился за ним.

Так они бежали по снеговой равнине. Руал кричал, чувствуя, что силы его иссякают:

— Подожди, подожди, друг! Стой!

В голосе его было столько отчаяния, что человек, наконец, остановился и пошёл к Руалу навстречу. Ещё издали он спросил:

— Кто ты такой?

— Мы заблудились. Мой брат умирает от истощения... Он в том сарае... Далеко ли отсюда до жилья?

— До жилья недалеко! Вон там, под горой, усадьба Муген.

— Я пойду за братом, — сказал Руал и вздохнул. Целых четыре дня они бродили по снеговой пустыне и пришли туда же, откуда вышли.

Когда он пришёл к сарайчику, Леон беспомощно сидел у стены.

— Живо собирайся! — закричал Руал.

Леон собрал последние силы, встал на лыжи, но привязать их уже не мог: пальцы на обеих руках у него были отморожены. Руал привязал ему лыжи, и путники пошли по лыжным следам. Скоро они узнали местность — вот холмы, которые они уже видели, вот и знакомая долина. Они спустились с обрыва без особых трудностей. Маленький домик усадьбы Муген был на этот раз занесён выше крыши, только с одной стороны хозяева очистили снег от стен, от окон и от крыльца.