Владычица ночи - Якубова Алия Мирфаисовна. Страница 42

Когда она с рассветом покидала квартиру Джеймса. Он спохватился:

— Менестрес, а я ведь до сих пор не знаю, где ты живешь.

— А ведь и правда, — с этими словами она достала карточку и протянула ее Джеймсу.

Прочитав ее, он даже присвистнул. Дом Менестрес находился в одном из лучших и богатых районов города. Но вслух он лишь сказал:

— Ты полна сюрпризов.

— Без них наша жизнь была бы скучна, — ответила Менестрес, уходя.

Она возвращалась домой, ликуя. Тот, кем раньше был Джеймс, помнил ее, рвался к ней. Сегодня она ясно ощутила это. Этой ночью ей приходилось приложить немало сил, чтобы сдерживать себя, не забыть о том, кто держит ее в своих объятьях. Если бы Джеймс вспомнил, кем он был, то понял бы, как осторожна была с ним Менестрес, понимая, что сейчас он обычный человек. Не смотря на ту бурю чувств, что захлестнули ее, она не сняла ни одного защитного барьера, сдерживающего ее силу. Иначе она могла попросту сжечь Джеймса. Снять все барьеры она могла только с вампиром.

Но сейчас все это было не важно. Мысли Менестрес были заняты тем, как лучше рассказать Джеймсу правду.

Грэг Вилджен возвращался домой. Было уже очень поздно, оставалось всего несколько часов до рассвета, но в последнее время столь позднее возвращение вошло у него в привычку.

Он открыл дверь своего дома, вошел и сразу направился в гостиную. Не глядя, он нашарил рукой выключатель и включил свет, который тут же осветил небольшую комнату. Только теперь он заметил, что не один в доме.

В гостиной, в его кресле, закинув ногу на ногу, непринужденно сидел черноволосый мужчина и с любопытством изучал арбалет с серебреными стрелами. Словно нехотя, он оторвался от этого созерцания и улыбнулся Грегу.

«Что за нахал!» подумал Вилджен, а рука его уже выхватила пистолет и направила его на незваного гостя.

— Кто ты? — требовательно спросил Грэг, держа его на мушке.

Но это, казалось, нисколько не смутило визитера. Он лишь еще шире улыбнулся и сказал:

— О, я думаю, что ты знаешь.

Вилджен увидел клыки и охнул:

— Вампир!

— Именно. Меня зовут Герман. И перестань, пожалуйста, целиться в меня пистолетом. Я пришел, не собираясь никого убивать, но если ты и дальше будешь вести себя столь же глупо, то все может измениться.

— Что тебе от меня нужно? — спросил Грэг, убирая пистолет, так как понимал, что пули даже не задержат его.

— Тебя зовут Грэг Вилджен и ты главный охотник на вампиров этого города, — скорее утвердительно, чем вопросительно сказал Герман.

— Да, — ответил Грэг, все еще не понимая, что от него нужно вампиру.

— Я хочу предложить тебе небольшую сделку.

— Неужели ты думаешь, что я пойду на сделку с вампиром? — усмехнулся охотник.

— Не отказывайся, не узнав суть вопроса, — возразил Герман. — Да, ты борешься против вампиров, но так ли уж чисты и бескорыстны твои помыслы?

— О чем ты? — этот вампир все больше раздражал его.

— Возможно, когда-то ты и был борцом за идею, например лет двадцать пять назад, но сейчас... я так не думаю.

— К чему ты клонишь?

— Я знаю, что двадцать пять лет назад отряд охотников, в который входил и ты, был уничтожен всего одним вампиром, точнее вампиршей. В живых тогда осталось лишь двое, одним из которых был ты.

Вилджен невольно похолодел при воспоминании о той ночи. Образы товарищей, разрываемых на куски вампиром, были каленым железом выжжены в его памяти. Эти воспоминания были тем кошмаром, который до сих пор преследовал его. Грэг сжал кулаки в бессильной ярости, и Герман заметил это. Он продолжал:

— И вот теперь ты снова собрал отряд охотников, но движимый в большей степени жаждой месте, чем благородными помыслами.

С этими словами Герман встал и подошел почти вплотную к Вилджену, причем так, что тот даже не увидел этого. Вампир заговорил прямо ему в ухо:

— Разве не видишь ты во сне каждую ночь лицо той, кто убила твоих товарищей? Разве не сжигает тебе сердце жажда мести, и разве не содрогаешься ты от собственного бессилия перед нами?

— Я убивал вас! — воскликнул Грэг, стараясь не выплеснуть весь свой гнев.

— Да, но ты не смог спасти своих товарищей в ту ночь. Тогда ты был бессилен, и это еще больше подстегивает твою жажду мести. Но ты не знаешь даже где искать виновницу твоих кошмаров.

— Ты знаешь ее? — Вилджен насторожился.

— О, да! Не просто знаю. Я знаю, что она в этом городе и, более того, я знаю где она живет и спит.

От вампира не утаилось, каким огнем запылали глаза Грэга при этих словах.

— Что ты хочешь мне предложить?

— Объединиться, чтобы уничтожить ее. Один, с горсткой своих людей, ты будешь бессилен и не сможешь убить ее, как не смог двадцать пять лет назад.

Герман снова напомнил ему о той ночи, заставив сжать зубы в бессильной ярости.

— А зачем это нужно тебе, ведь ты такой же вампир, как и она.

— Скажем так, у меня есть кое-что против нее. Я тоже жажду мести. Поэтому я и предлагаю тебе союз, который будет гибельным для нее.

— Так где она живет?

— Ха-ха-ха, — откровенно рассмеялся Герман. — Неужели ты думаешь, что я так глуп, чтобы сразу выложить тебе все свои карты? Нет, пока это все, что нужно тебе знать. Жажда мести поможет тебе принять верное решение. А пока — прощай. Я приду снова, когда наступит подходящий момент, чтобы узнать твое решение. И советую не совершать глупостей, — не забывай, я могу убить тебя, да и весь твой отряд в любое время.

Герман снова рассмеялся и ушел, словно растворился в предрассветной мгле, а эхо его дерзкого смеха все еще продолжало звучать в ушах Вилджена.

Пришел день, и Менестрес пришлось рассказать Джеймсу правду о том, кто она. Это произошло не по ее желанию, хотя она и собиралась уже открыться ему, а в силу обстоятельств.

Они вдвоем возвращались из театра. Менестрес любила ходить туда вместе с Джеймсом. Наблюдая за действием, разыгрываемым на сцене, он еще больше походил на того, кем был когда-то. И вот, они шли к дому Джеймса. Было уже довольно поздно. Вечернюю, даже уже скорее ночную, темноту рассеивал лишь электрический свет фонарей. Они были уже в двух кварталах от дома Джеймса, когда впереди их из тени домов отделились несколько темных фигур, и раздался насмешливый голос:

— Так-так, кто тут у нас?

Джеймс тревожно оглянулся и увидел, что сзади них тоже выросли двое или трое человек. Он понял, что дело плохо. Загородив собой Менестрес, он начал медленно оттеснять ее к стене дома.

— Разве вам никто не говорил, что ночью гулять по городу опасно? — продолжал все тот же насмешливый голос.

К ним подошел здоровый детина с короткой стрижкой, он был явно не сильно обременен интеллектом. Криво ухмыляясь, он поигрывал длинным ножом. За ним стояли еще трое, подобных ему, и тоже кто с ножами, кто с кастетами.

— У, какая куколка, — сказал детина с ножом, который, видимо, был у них главным, разглядывая Менестрес своими масляными глазками. — Думаю, всем нам сегодня будет очень весело.

Сзади тут же послышалось гоготанье и улюлюканье его дружков.

— Ладно, так и быть. Сегодня мы добрые, так что ты, — детина ткнул пальцем в Джеймса, — можешь убираться, оставив нам свой бумажник. А с тобой, киска...

Главарь протянул руку к Менестрес, но договорить так и не успел. Кулак Джеймса точным ударом влетел в его солнечное сплетение. Он не ожидал этого, так что испытал всю силу удара. Он выронил нож и, согнувшись пополам, попятился назад, ревя, как раненый медведь:

— У-у, сукин сын!

Секундой позже рука в кастете обрушилась на голову Джеймса. В его глазах потемнело, и он рухнул наземь. Менестрес увидела, а точнее почувствовала запах крови, и сердце ее сжалось от страха.

Тут главарь, наконец, разогнулся, и со словами: «Это было большой ошибкой с твоей стороны», занес над Джеймсом ногу для удара, когда услышал: