Война на личном фронте - Якубова Алия Мирфаисовна. Страница 40

— Но у меня не вышло.

— Я приняла меры, — я могла бы сказать больше, но не стала. Ни к чему ему знать, что он чуть не подчинил меня.

— Прости. Прости меня, Лео. Просто я не могу тебя потерять!

— Так меня не удержать, — бросила я, направляясь вместе с Ами к двери.

— Постой. Ты не можешь так уйти!

— Почему? — я даже не обернулась. — Очень даже запросто!

— Стой! — это уже звучало как приказ. Ами тотчас замерла, в её глазах появился страх. У меня же во взоре взвилось адское пламя злости. Я медленно посмотрела через плечо и невероятно спокойно спросила:

— Что?

— Я не могу позволить тебе уйти вот так второй раз!

— Ты что, не понял? Мне вовсе не нужно твоё одобрение. Можешь запихнуть его себе в задницу.

Я только собралась выйти, хлопнув дверью, как она захлопнулась сама, причём перед самыми нашими с Ами носами. Я её дёрнула, потом пнула, но дверь не поддалась. Полоснув гневным взглядом по Кшати, я спросила, тщательно проговаривая каждое слово:

— Что за дурацкие шутки?

— Останься, Лео. Будь королевой в моем доме, — он просил, но голос его был твёрд. Словно он все для себя решил.

— Нет, — мой голос был не менее твёрд.

— Останься, я не хочу причинять тебе боль.

— Иди ты!

Я снова попыталась открыть дверь, и тут спиной почувствовала иномирный жар. Самым точным определением было «холодный огонь». В нем был холод, но он обжигал. Я обернулась, и тотчас сделала шаг назад, словно оказалась у края пропасти. Никогда ещё я не видела такого явного проявления вампирской силы!

Глаза Кшати стали бездонным морем пылающего шоколада, кожа светилась изнутри, будто под ней была люминесцентная лампа, а волосы колыхались. От него просто истекала сила, заполняя зал.

От одного этого у меня волосы на затылке зашевелились, и кожа завибрировала. Захотелось обхватить голову руками и завопить: «Прекрати!» Но этого он не дождётся! Я заставила себя разжать руки (оказывается, я их сжала в кулаки), и как можно спокойнее проговорила:

— Кончай свои салонные фокусы, — странно, но страха у меня не было абсолютно.

Кшати усмехнулся, и усмешка мне не понравилась. Потом он как-то преобразился, подобно тому, как набросок превращается в яркую, законченную картину. Не красив, а прекрасен. Да, черт побери, слова такого не найти, чтобы описать. У меня аж дух перехватило, а сердце забилось в бешеной пляске. Мне неудержимо захотелось дотронуться до этой красоты, ощутить совершенство под своими пальцами. Я поняла, что это лишь вампирский трюк, когда уже протянула руку.

— Проклятье! — прошипела я, отдёргивая руку.

В тот же миг иллюзия исчезла, но сила все равно осталась. Она ласкала моё тело, как рука. Я попыталась скинуть её, и тут же она стала подобна мириаду электрических разрядов. От неожиданности мне стало трудно дышать. Сквозь шум в ушах я услышала:

— Не противься. Останься со мной и все будет замечательно.

— Отвали, — почти прорычала я, проклиная себя за то, что растерялась и не попыталась защититься. Но моя сила оказалась разумнее меня, она полыхнула, как пламя зажигалки, и все неприятные ощущения исчезли, словно их смыло водой.

Кшати попятился, но напора не сбавил. Снова улыбнулся и проговорил:

— Что ж, в таком случае, может Ами сделает тебя более покладистой.

Следуя за его взглядом, я посмотрела не все ещё жавшуюся за моей спиной девушку. Она глядела прямо ему в глаза, и дрожала, обхватив себя руками. Заскулила, потом взвизгнула и упала на спину. Ами извивалась, и это походило на приступ эпилепсии. Но я знала, что дело в другом. Она перекидывалась. Трещали, разрываясь, остатки одежды, двигались кости и мышцы, из-под кожи брызнул голубовато-серебристый с чёрными пятнами мех.

Наконец, я увидела её зверя. Снежный барс. Потрясающей красоты. Я и не думала, что такие бывают. И вот сейчас на морде этого барса застыло выжидающе-нерешительное выражение. Потом, словно получив сигнал, она встала и подошла к вампиру. Послушный котёнок.

Кшати положил свою руку ей на голову. Жест властителя. И постепенно осмысленное выражение в глазах Ами сменилось пугающей пустотой. Прямо видно было, как из неё истекает её личность. Пока не осталась лишь ждущая покорность. И вампир знал, что это произошло, даже не глядя на неё. Он проговорил:

— Ами, останови её, заставь подчиниться.

Барс послушно направился ко мне. Не сводя с неё глаз, я бросила Кшати:

— Ты хочешь заставить нас драться? Это же безумие! Я сильнее её!

— Посмотрим.

Тут уж я вынуждена была обратить все своё внимание на приближающуюся Ами. В её действиях была решимость. Подчинённая воле Кшати, она пойдёт до конца. Черт! Я не хотела её убивать! Да я даже ранить её не хотела! Сама мысль причинить боль этому запутавшемуся существу пугала. Даже в образе своего зверя Ами не была грозной.

А она неумолимо приближалась. Время стало тянуться невероятно медленно. Я видела, как её шаги убыстрились, мышцы напряглись. Прыжок. Почти одновременно я припала к полу, выставив над собой руки. Я лишь чуть подтолкнула, но и этого было достаточно, чтобы Ами, влекомая собственной энергией, пролетела надо мной и закончила своей полет, вмазавшись в стену. Но особых повреждений это ей не принесло. Ами тотчас села, тряся головой, слегка оглушённая. Но скоро она нападёт вновь, и это практически не оставляло мне выбора.

Пока Ами приходила в себя, я лихорадочно соображала, что же делать. Что ж, бля, делать-то? То ли от напряжённой работы мысли, то ли ещё от чего, у меня чуть закружилась голова. Но это прошло, а на смену пришла холодная решимость.

Во мне развернулось то, что принадлежало Сейши-Кодар, а ещё больше патре. Как далёкий гул я ощущала ауру всех кошачьих города. У меня словно появилась ещё одна пара рук. Невидимых, сотканных из тёплой, искрящейся силы. И я протянула эти руки к Ами, дотронувшись до самого её сердца, той части души, которая была оборотнем. Тотчас я ощутила что-то родное, общее. И это что-то сразу потянулось ко мне.

Ами поднялась и двинулась в мою сторону, но вовсе не из-за желания напасть. Подойдя, она потёрлась мордой о мою раскрытую ладонь, как уже делала неоднократно. Потом припала к моим ногам всем своим мохнатым телом, купаясь в той силе, что исходила от меня. Вскоре Ами даже довольно заурчала. Её взгляд становился осмысленным.

Но Кшати подобный поворот событий не понравился. Его голос прогремел по залу подобно громовому раскату:

— Ами! — в одном этом слове была мощь шаровой молнии.

Барс с испугом посмотрел на вампира, но это было скорее по привычке. Моя сила освободила её от власти Кшати. Уж не знаю каким образом. Но не вопить же сейчас от радости по этому поводу.

Кшати предпринял ещё несколько попыток возобновить свой контроль над Ами, и опять ничего не вышло. Не без злорадства я отметила:

— Ты больше не властен над ней. Она моя.

— Нет! Я её господин!

— А я её патра! Она не пойдёт против меня, как я не пойду против неё. Моя сила — её убежище, мои объятья — её покой, — говоря это, я запустила руки в серебристый мех. Ами свернулась у моих ног и тихо урчала. Настоящая идиллия.

Вампир наблюдал за этим, и глаза его жестоко прищурились. Он произнёс с какими-то шипящими, змеиными звуками:

— Тогда я подчиню тебя, и ты будешь моей!

— Никогда!

Кшати расхохотался, и смех его был пронизан колкой силой. Меня будто бросило в кусты шиповника. Мерзкое чувство. Но, как выяснилось чуть позже, это была только прелюдия. Секунду спустя сила вампира обрушилась на меня всей своей мощью.

У меня словно кожу подпалили. Я застонала, и вдруг уже стою на коленях. Как падала — я не помню. Попыталась подняться — получилось. Ами рядом не было. Силой вампира её отбросило к стене. Я ей сделала знак не вмешиваться. Я стояла в вихрящемся потоке уничтожающей силы Кшати, как в огненном столбе. Это было и больно, и в то же время сродни экстазу. Сладостный яд. От него можно было умереть, хохоча от счастья.