Откуда в небе лошади? - Ярин Артур. Страница 24

Женщина отхлебнула из стакана все его содержимое за один раз и в ту же секунду перестала плакать.

– Вас зовут Йо?

– Да, а вас…

– Вы волшебница?

– Да, но как ваше…

– Вы…

– Простите, с кем имею честь?

– Ах, прошу прощения, зовут меня Менс.

– Очень приятно. Что привело вас ко мне?

– Горе, госпожа волшебница, чрезвычайное горе! У меня пропал сын!

– Сын?

– Да, мой единственный сыночек, моя кровиночка! Он пропал! Помогите мне, прошу вас! Я, как видите, даже не смогла дождаться вечера и поэтому пришла так рано, ибо сердце мое больше не может вынести этого горя! Я очень переживаю, не случилась ли с ним какая беда! Мой мальчик, мой соколик! Помогите мне, я…

– Но почему вы обратились именно ко мне? Может, вам лучше пойти к детективу, ведь это его профиль.

– Нет-нет, помочь мне можете только вы, ведь вы волшебница?

– Я волшебница и именно поэтому не занимаюсь пропажами, тем более детей.

– Ах, кто же, если не вы? Ведь мой мальчик был волшебником!

– Вот оно что.

– Я расскажу вам все по порядку, честно и искренне.

– Это правильно, чистосердечное признание облегчает поиски, не так ли, Ясна?

Менс наконец заметила, что в дверях стоит малышка.

– Будьте знакомы, это моя ученица – Ясна. Она помогает мне в моей магической работе и по дому.

– Да-да, очень приятно. Ах, ах, ах, ох, я так волнуюсь, так нервничаю и переживаю!

– Успокойтесь, все будет хорошо.

– Не могу, мне очень плохо, я переживаю, ведь у меня это первый раз в жизни.

– Что первый раз в жизни?

– Как что? Пропажа сына!

– А-а…

– Мой мальчик – единственное, что осталось у меня в жизни, кроме писем бывшего мужа.

– Ясна, деточка, принеси из моего кабинета настойку, снимающую нервное напряжение, будь так любезна, если тебе не трудно, – попросила я Ясну, пытаясь намекнуть ей, что ковыряться в носу перед гостями невежливо, некрасиво и вредно для здоровья.

– Это какую? «Отдохнешь и ты»?

– Нет, конечно! Что-нибудь порадикальней, к примеру, «Нирвана».

– Слушаюсь и повинуюсь! – ехидным голосом ответила Ясна и исчезла из комнаты. Не ушла, а именно исчезла, растворилась, оставив после себя запах каких-то странных духов.

Я принюхалась, кажется, это был последний аромат современной парфюмерии, духи под названием «Ты меня никогда не забудешь». Наверно, в следующем сезоне придумают духи «Ты меня никогда и не вспомнишь».

Пока я определяла название парфюмерии своей малышки, та уже вернулась – материализовалась прямо перед носом мадам Менс, держа на вытянутой руке флакончик с травяной настойкой.

Перемещения в пространстве моей ученицы, по-видимому, глубоко поразили воображение несчастной женщины и окончательно убедили ее в том, что я волшебница и она пришла туда, куда надо.

Она сделала пару глотков «Нирваны» и потихоньку успокоилась. Тяжело выдохнула, прокашлялась, поправила подол платьица, закинула свою рыжую косу за спину и ногу за ногу, встряхнула головой, почесала затылок, грустно взглянула на Ясну, смиренно сложила на коленях ладони, еще раз повторила все предыдущие приготовления, но уже в обратном порядке и, наконец, заговорила.

– Я – мамаша…

ЯНАТ И БРАТСТВО ЛЕСНЫХ КРОЛИКОВ

Ах, дети, милые дети лейтенанта Шмидта, почему вы не читаете газет? Их нужно читать. Они довольно часто сеют разумное, доброе, вечное.

И. Ильф, Е. Петров

– Я – мамаша маленького Яната, может, слышали о таком?

– Честно говоря, нет.

– Ну как же?! Он в прошлом году победил на всеимперском конкурсе начинающих чародеев! Об этом даже писали в газетах!

– Простите, но я не читаю «оранжевую» прессу, а если и читаю, то только о финалах конкурсов не начинающих, а законченных чародеев.

– Ладно, дело не в этом. До недавнего времени мой мальчик был послушным ребенком, и вот совершенно недавно, месяцев пять-шесть назад, он познакомился с братьями Лесными Кроликами.

– Извините, а сколько мальчику лет?

– Тринадцать. Тринадцать лет ему, но умен чрезвычайно, многие намекают, что он гений – врожденные способности к магии и кулинарии.

– Так что же дальше?

– После дружбы, простите за грубость, с этими буйнонамешанными личностями он изменился до неузнаваемости.

– Это как?

– Я перестала его узнавать, причем в упор. А неделю назад мой Янат пропал, пропал бесследно. Не предупредив меня. И теперь никто не знает, где он, даже сами братья Лесные Кролики.

– Не хочу показаться назойливой, но я все еще не понимаю, какая от меня в этом деле польза?

– Как «какая»? Вы волшебница и должны лучше знать психологию волшебника. Подключите свою интуицию, поколдуйте, бросьте руны, пошаманьте, помедитируйте, разложите таро, почитайте заклинание – хоть что-нибудь сделайте, но помогите, прошу вас! Он – единственная моя надежда на светлое будущее и обеспеченную старость! Кровиночка моя, сыночек мой! Вы не подумайте, что я предлагаю вам работать на голом энтузиазме во имя гуманного общества, нет, я заплачу, сколько скажете, в разумных пределах, но окажите мне такую услугу и… умоляю, верните мне мое чадо, мою отраду, плоть от плоти моей, кровь от крови моей верните!

Мне оставалось только удивляться манере говорить этой женщины.

Ясна, все это время находившаяся в комнате на своем наблюдательном пункте – у дверного косяка, напрочь игнорировала мои намеки не вмешиваться в дела взрослых, как ни странно, слушала мадам Менс внимательно и время от времени кивала ей головой, как бы соглашаясь с вышесказанным.

– Уважаемая Менс, вы упомянули каких-то братьев, и я так понимаю, что именно их вы считаете причиной исчезновения своего сына.

– Да, совершенно верно, именно их тлетворное влияние! Но, чтобы не быть голословной, я вам сейчас поведаю, что это за фрукты, что это за злаки такие – отпрыски славных семей! Слушайте. Братья Лесные Кролики – это два сыночка наших местных уважаемых всеми людей Верхних Пенок. Одного зовут Трун, а другого Блюм. Первый – сын Псита Нычвца – это зав. гав. директора нашего Центрального гастрогнома, а второй – сын Рнгона Фывса – это, к моему горькому сожалению, дитя мэра нашего города. Два этих прожигателя жизни нигде не работают, нигде не учатся, а обоим оболтусам уже, между прочим, по двадцать одному году, три судимости и по пять ножевых ранений. Но вся беда не в этом – три судимости у них за мелкие кражи из папиных кошельков и пять ножевых ранений от них же за свои три судимости. Но я повторяю, не в этом, не в этом главная беда, главная угроза нашему обществу и Мирозданию в целом!

– А в чем же?

– Они организовали недалеко от города, в нашем красивом и ни в чем не повинном Дубовом Лесу Братство Лесных Кроликов! Вот!

– Ну и что? Что это за организация такая? Звучит даже мило – Лесные Кролики, по-моему, весьма гуманно и романтично!

– Это жуть! Страх! Позор! Сплошное недоразумение!

– Ой! – воскликнула Ясна, как-то странно подпрыгнув. – Вы сказали – Братство Лесных Кроликов?

– Да, – ответила мадам Менс, неодобрительно посмотрев на девочку, – я надеюсь, ты знаешь о них из осуждающих статей нашей демократической газеты «Вершки и корешки Верхних Пенок»?

– К сожалению, нет, я знаю о них из хвалебных статей независимой газеты «На босую ногу».

– Так что же такого страшного и необычного происходит в этой организации с таким милым названием? – пыталась я докопаться до истины.

Мадам Менс достала из единственного на все платьице кармана в восемь раз свернутую газету, медленно, словно фокусник, развернула ее до первоначального состояния и, как будто пачкаясь обо что-то грязное и неприличное, стала зачитывать содержимое.

Но в это же время моя крошка Ясна из одного из многочисленных карманов своего комбинезона извлекла в шестнадцать раз свернутую газету, быстро, словно подросток, впервые расстегивающий блузку, развернула ее и, мечтательно закатывая глазки, стала зачитывать ее содержимое.