Сингапурская история: из «третьего мира» – в «первый» - Ли Куан Ю. Страница 100

Во время этого визита у меня состоялся незабываемый разговор с дворецким в гостинице «Стрэнд» (Strand Hotel), – пожилым индусом в возрасте около 60 лет, с седеющими волосами и бородой. Он принес мне завтрак и с несчастным и удрученным видом сказал по-английски: «Сэр, сегодня – мой последний день, завтра меня здесь уже не будет». Он сомневался, сможет ли его помощник-бирманец подать мне такой же завтрак: английский чай с молоком и сахаром, поджаренный хлеб и омлет. Я спросил его, почему он хотел уехать. Он ответил мне: «Я вынужден уехать. Я родился в Бирме и прожил здесь всю свою жизнь, но правительство хочет, чтобы все индусы уехали. Я не могу взять с собой ничего, кроме небольшой суммы денег и личных вещей». Я спросил его, куда он ехал. «В Индию», – ответил он. Я поинтересовался, были ли у него там родственники, он ответил, что не было. Его бабушки и дедушки были привезены в Бирму англичанами, а теперь правительство хотело отослать его обратно в Индию. Относительно моего завтрака он оказался прав, – на следующий день поднос уже не был таким чистым, а тосты не хрустели.

В тот же день, после обеда, мы играли с У Не Вином в гольф в бывшем британском гольф клубе Рангуна. Это было необыкновенная игра. По обе стороны каждой площадки, а также вокруг нас, четырех игроков, стояли солдаты с дулами автоматов, направленными наружу. В те моменты, когда была не его очередь бить по мячу, У Не Вин носил стальную каску. Не без колебаний я поинтересовался, почему он так делал, и один из его министров, участвовавших в игре, что-то пробормотал об угрозе покушения.

Когда У Не Вин посетил Сингапур в 1968 году, мы снова играли в гольф, но он не заботился о безопасности и играл без стальной каски. Когда он снова приехал с визитом в 1974 году, я предложил ему скоординировать нашу политику и договориться с Соединенными Штатами, Советским Союзом и Китаем об их присутствии в регионе, чтобы создать в нем некий баланс сил. Его это совершенно не интересовало, – он предпочитал оставить решение этих вопросов сверхдержавам.

В последний раз я посетил Рангун в январе 1986 года. У У Не Вина была новая жена, доктор, хорошо образованная и намного моложе Китти, которая умерла. У Не Вин прекрасно помнил события, случившиеся 15 и 30 лет назад. За обедом я понял, что, несмотря на 20 лет застоя в экономике Бирмы, он по-прежнему не доверял иностранным государствам. Он говорил о том, что страна была втянута в борьбу «против тех элементов за пределами Бирмы, которые хотели поживиться за счет страны, насколько это было возможно».

Было грустно видеть, что со времени моего последнего визита в 1965 году Рангун стал выглядеть еще хуже. Новых дорог или зданий не было, все было в очень плохом состоянии, а на главных дорогах были выбоины. Те немногие автомобили, которые ездили по городу, были 50-ых-60-ых годов выпуска. Его министры ничего не могли изменить в рамках проводимой им политики. Выходившая на английском языке газета представляла собой одну полосу, сложенную вчетверо, бирманская газета была несколько толще. Одежда служащих, находившихся у знаменитой пагоды Шве Дагон (Shwe Dagon), была бедной и поношенной. Насколько я смог разглядеть из окна своего автомобиля, полки магазинов были пусты.

Когда премьер-министр Бирмы Маунг Маунг Ка (Maung Maung Kha) посетил Сингапур в сентябре 1986 года, я постарался привлечь его внимание к развитию туризма. Я привел в качестве примера статью, опубликованную в «Сингапур америкэн» (Singapore American), – газете, издававшейся американской общиной Сингапура, в которой два учителя американской школы описывали свой визит в Рангун, Мандалай (Mandalay) и Паган (Pagan). Часть пути они проехали на попутных машинах и отзывались о поездке, как о замечательном приключении. Я предложил ему открыть Бирму, построить гостиницы и наладить безопасное авиасообщение между Рангуном, Мандалаем и Паганом. Это привлекло бы значительное количество туристов и принесло бы Бирме хорошие доходы. Он внимательно выслушал, но ничего не сказал. Из этого ничего не получилось: У Не Вин не хотел, чтобы иностранцы приезжали в Бирму.

Только в 1993 году, когда генерал-лейтенант Кин Ньюнт (Khin Nyunt), который был одной из ключевых фигур в бирманском руководстве, встретился со мной в Сингапуре, я обнаружил в нем отзывчивого лидера. Видимо, к этому времени У Не Вин изменил свою позицию. Очевидно, У Не Вин отрекомендовал меня как старого друга, потому что Кин Ньюнт спокойно слушал мои объяснения относительно того, что Мьянме следовало приспособиться к изменившимся международным условиям после окончания «холодной войны». Им следовало открыть свою экономику и заняться развитием всей страны. Я привел в качестве примера Китай и Вьетнам, которые были в прошлом закрытыми государствами, а теперь развивали туризм и приглашали зарубежных инвесторов с целью создания рабочих мест и повышения благосостояния страны.

Кин Ньюнт являлся тогда руководителем разведки и одной из ключевых фигур военной хунты, носившей название Государственный совет по восстановлению законности и порядка (ГСВЗП – State Law and Order Restoration Council). Я предложил ему изменить политику по отношению к Аун Сан Су Ки (Ong San Suu Kyi), дочери национального героя и первого премьера-министра Бирмы. Она вышла замуж за англичанина, но вернулась в Бирму, чтобы возглавить борьбу с военным правительством. Они не могли вечно удерживать ее под домашним арестом, иначе она бы постоянно создавала проблемы для их правительства.

Мьянма нуждалась в улучшении жизни своих людей, необходимо было ввести в состав правительства способных людей, имевших опыт работы заграницей. Правительство, состоящее из военных, никогда не сможет добиться успешного развития экономики. Я предложил ему обеспечить условия для оказания Сингапуром экономической помощи Мьянме. Если бы эти отношения и помощь были направлены не на поддержание существующей системы, а на возврат Мьянмы к нормальной жизни, это позволило бы Сингапуру оправдать отношения с Мьянмой перед международным сообществом. Мой секретарь, присутствовавший на встрече, чиновник министерства иностранных дел, отвечавший за отношения с Мьянмой, опасался негативной реакции со стороны моего собеседника, и был приятно удивлен, когда тот поблагодарил меня за высказанное мной «ценное мнение».

Когда генерал премьер-министр Мьянмы, председатель ГСВЗП Тан Шве (Than Shwe), посетил Сингапур в июле 1995 года, я посоветовал ему посетить Индонезию, чтобы изучить опыт перехода страны от правления военных, во главе с генералом Сухарто, к системе выборной президентской власти. Конституция Индонезии предоставляла армии возможность непосредственно оказывать влияние на правительство через своих представителей в Законодательном собрании в рамках так называемой двуфункциональной системы. Конституционная роль армии заключалась также в обеспечении безопасности и территориальной целостности страны. Выборы президента и депутатов Законодательного собрания проводились каждые пять лет. Если Мьянма хотела стать похожей на другие страны Юго-Восточной Азии, она должна была двигаться в том же направлении.

Я встретился с У Не Вином годом ранее, в 1994 году, когда он приехал в Сингапур на лечение. Он говорил со мной о покое и ясности ума, которого он добился путем медитации. На протяжении двух лет после ухода из правительства в 1988 году он пребывал в мучениях, беспокоясь и переживая о том, что происходило в стране. Затем, в 1990 году, он начал читать о медитации. Теперь он медитировал по много часов в день: утром, после обеда и вечером. Он определенно выглядел намного лучше, чем тот болезненный человек, с которым я встречался в Рангуне в 1986 году. Он снова приехал в Сингапур в 1997 году, чтобы встретиться со своими докторами. В возрасте 86 лет он выглядел даже лучше, чем во время своего последнего визита. В этот раз он говорил только о медитации, давая мне советы по поводу улучшения моей практики медитации. Я спросил его, не волнуется ли он о болезнях своих близких, детей и внуков. Он ответил, что волнуется, но теперь он мог контролировать, уменьшить и забыть эти страдания путем медитации. Я поинтересовался, не переживает ли он, когда старые генералы спрашивают его совета. У Не Вин ответил отрицательно, добавив, что когда генералы пытались это делать, он сказал им никогда больше не говорить с ним о своих делах, ибо он удалился от мирских проблем. Тем не менее, дипломаты говорили мне, что он пользовался уважением и авторитетом среди военных и все еще мог оказывать влияние на события.