Жизнь Муравьева - Задонский Николай Алексеевич. Страница 115

81

Последние фразы, сказанные Н.Н.Муравьевым, взяты дословно из его неопубликованных «Записок», Он сам перед сильными мира сего не угодничал и совестью не кривил. Вышеупомянутый граф М.Д.Бутурлин в своих «Записках» с возмущением поведал такой случай: «В бытности Н.Н.Муравьева главнокомандующим на Кавказе он получил письмо императрицы Александры Федоровны, но по какому делу, не знаю. Прошло довольно времени, когда Наталья Григорьевна, случайно спросив его, отвечал ли он на это письмо, узнала, что еще не отвечал, «потому-де, что очередь не дошла до этого письма». Вот каков был царедворец!»

Петр Бренчанинов, адъютант Муравьева, записал: «Будучи не раз очевидцем его гражданской доблести как государственного деятеля, я вынес убеждение, что совестливость его имела свой масштаб, часто и многим казавшийся неприменимым к служебной деятельности» (Русский архив, 1885, кн. 3).

82

Последние годы жизни Н.Н.Муравьев провел в Скорнякове, где и скончался от воспаления легких 23 октября 1866 года, завещав похоронить его как можно скромнее в тихом Задонске.

В Скорнякове Николай Николаевич усиленно занимался литературным трудом. Здесь написаны им две большие книги «Русские на Босфоре» и «Война за Кавказом», здесь приводил он в порядок свои «Записки», хотя понимал, что при существующих цензурных условиях опубликовать их ему не удастся.

7 июля 1865 года он сделал последнюю запись в дневник: «Но полно писать. Через неделю должен миновать 71 год. Часто память изменяет, слабеют силы телесные и нравственные, тускнеют глаза. Совершается век мой, я пережил всех друзей, постепенно разрушается мой семейный быт, впереди – одиночество.

Прекращая сей дневник, посвящу остальные дни, насколько оставшееся время и силы позволят, приведению в порядок собранных и составленных мною в течение целой жизни «Записок».

Великое бы для меня было утешение, если б встретил личность, которая при разумении дела охотно приняла бы от меня на сохранение обильный труд всего моего века, с тем чтобы при удобном времени и обстоятельствах приложить старание к добросовестному обнаружению событий, не лишенных занимательности».

Смысл последней фразы ясен. Он жил в жестокое время, в сибирской каторге погибли лучшие его друзья и единомышленники, сам он долго находился под строгим надзором, обстоятельства вынуждали его к осторожности, он не мог в своих «Записках» сказать всего, что хотелось, приходилось многое замалчивать, о многом говорить иносказательно, выказывая иной раз наружное уважение лицам, которые «уважения не заслуживали».

Он хотел, чтобы потомки поняли, при каких обстоятельствах делались им записи, и чтоб события, вынужденно им затушеванные, были добросовестно обнаружены в их подлинном виде. Впрочем, он не раз и в других дневниковых записях как бы снабжал «ключами» вдумчивых читателей, намекая, что причины некоторых важных дел указаны им не совсем точно и что они «останутся раскрыты только для тех, кои внимательно рассудят все обстоятельства дела».

Мне приятно сознавать, что, пользуясь его «ключами», опубликованными и неопубликованными записями и огромным эпистолярным наследством, я в какой-то степени прочитал любопытнейшие страницы большой и содержательной жизни, отданной на служение своему отечеству, которое в те времена было угнетено самодержавным деспотизмом, но виделось Н.Н.Муравьеву и его товарищам сквозь завесу дней свободным, просвещенным и могущественным.