Вальпургиева ночь - Завозова Анастасия Михайловна. Страница 3

Шофер очень вежливо поднес мне сумки, видимо решив, что я дочь самого мэра, если меня так встречают.

— Спасибо! — поблагодарила я.

Музыканты наконец замолкли, и Полинка прижала меня к мощной груди.

— Мишаня! Сто лет тебя не видела! Все худеешь — через пупок позвонки прощупываются!

Кое-как высвободив голову из Полинкиной подмышки, я спросила, кивнув в направлении оркестра:

— Где ты их достала?

— Как где? — удивилась Полина. — Да это ж наши парни с музыкального училища! Я их всех как родных знаю, с детства в одной песочнице, одним совком врага били, с одним ведерком…

— В пять yтрa!!!

— Не,меня так рано мама не отпускала!

— Я не об этом! Как ты умудрилась притащить их сюда в пять утра?

— Обыкновенно! — пожала плечами Полина. — Обзвонила всех вчера вечером и говорю: «А что, слабо в пять утра на автовокзале сыграть?» Никто не отказался.

Я открыла было рот, чтобы спросить у Полинки еще что-то про бравых парней из музыкального училища, как вдруг до меня дошло, что, кроме самой Полины и ее друзей-музыкантов, меня никто больше не встречает. Ниотца, ни мамули видно не было…

Полинка, заметив, что я потерянно оглядываюсь по сторонам и недоуменно хлопаю глазами, спросила:

— Своих ищешь?

— Ага, а они что, не пришли? — задала я идиотский вопрос. Если уж мамуля не сбила меня с ног прямо у автобуса…

— Непришли, ясен пень, — хмыкнула Полинка. — Папаня твой уехал на фазенду, с картошкой ковыряется, а матери сейчас точно не до тебя.

Я икнула от неожиданности и шумно села на сумку, поправ задницей исследования Апресяна в области лексической семантики.

— Случилось что?

Полинка энергично затрясла короткими кудряшками. Я почувствовала, что сердце неприятно екнуло.

— Гости! — коротко сообщила она.

Гости? Гости… Гости?! Сколько же их понаехало, что мамуле не до меня?! И, главное, кто?

— Их что, много? — тупо спросила я, хотя уже обо всем догадалась. Нумамуля!..

Полинка сосредоточенно принялась загибать пальцы:

— Четверо. Будет пять или больше. Да ты не кисни, подруга. Можешь у меня пожить, если что. Только спать не на чем — Иоанна Витольдовна все раскладушки забрала и старые подушки от тахты. Маманя хотела им еще и брата моего отдать, но кому такой балбес нужен?

К сведению, Иоанна Витольдовна — это моя мать. Вообще-то она целиком русская, а своим именем обязана семейной традиции. А ситуация с именами в нашей Семье была, мягко говоря, неординарная. Не помню, какому далекому предку пришла в голову идея назвать детей чрезвычайно вычурными и редкими именами в знак особой «одаренности» нашего рода, — очень давно это было. Смешно это или нет, но с тех самых далеких пор в нашем роду не было ни одной Наташи, Леночки, Ирочки, Анечки — в общем, ни одной девушки с именем, которое любит статистика. С мальчиками дело обстояло проще: в нашем роду они рождались крайне редко, поэтому вся фантазия членов Семьи была брошена на придумывание необычных имен для девочек. Со временем это превратилось в своего рода конкурс «Придумай имя — поиздевайся над ребенком!». Кого у нас только не было — к примеру, мамину двоюродную тетку до замужества звали Эсмеральда Пупашкина (в пылу родители частенько забывали согласовывать имя с фамилией). Я уже не говорю об Ирме Хреновой и Виолетте Пипеткиной (бедная бабушка Виолетта, сколько раз она пыталась поменять имя, чего только не предпринимала! Но наша семейка строго стояла за соблюдение традиций — рожденная Виолеттой Марусей не станет! В местном загсе работал тогда кто-то из нашей многочисленной родни, так что все попытки бедной Виолетты сменить имя пресекались на корню).

— Э, подруга, в столбняк ласты клеишь? — прервал мои размышления Полинкин вопль. — Ну-ка, ноги в руки, задницу в горсть и потопали домой, а то сейчас твоя мать всех ментов подымет и мне уши к подметкам приклеит! Она ж мне официально поручила тебя встретить и проводить до дому…

Я послушно встала и покосилась на тяжеленную сумку. Как же мы с Полинкой ее потащим на другой конец города? Идти было далековато…

— А сумка? — проблеяла я вопросительно.

— А Вася на что? — удивленно хмыкнула Полинка, кивая в сторону того самого ботаника-акселерата, который поднес мне цветочки. Хрупкий юноша в очках с упоением изучал «Основы спектрального анализа в лингвистических исследованиях», сидя на бордюрчике.

— Жалко…— задумчиво протянула я, но Полина отнюдь не была настроена жалеть, своего друга и жениха по совместительству.

— Не фиг! — коротко отрезала она. — Не надорвется! Мне его маманя велела обязательно пристроить парня к сумкам, а то он мозги накачал, а тушка как у утенка, который из Курска в Семипендюринск пешком шел. Да и мне надоело его все время от хулиганов защищать!

Я хрюкнула от смеха, представив, как Полинка грудью разметает толпу хулиганов. С мощной Полинкиной комплекцией и званием чемпионки города по боксу это было вполне возможно. Мы, собственно, так с ней и познакомились — она спасла меня от парочки местных хулиганов.

Дело было так. Я, культурная девочка из интеллигентной семьи, возвращалась домой из музыкальной школы. Иду себе, никого не трогаю, рыжие косички аккуратно лежат поверх пальтишка, в руках футляр со скрипкой. Уже темнело, в конце переулка горел один-единственный фонарь, прямо у нашего дома. До подъезда оставалось всего несколько мет ров, как вдруг из кустов вывалились двое не совсем держащихся на ногах парней. Увидев меня, один икнул и сказал:

— Во, малявка со скрипкой!.. А на хрена козе скрипка?

У меня задрожали колени, захотелось писать. На трясущихся ногах я попыталась деликатно обогнуть идиотов, но они полностью загородили тротуар, неизвестно почему воспылав любовью к моей скрипке. Я застыла на месте, не зная, что предпринять. Из головы вылетело все, чему меня учила мама («Простой шепоток, тыковка, и нехороший дядя изойдет жидким поносом…»). К сожалению, соображаю я весьма замедленно, а в экстремальных ситуациях вообще впадаю в ступор (всегда надеялась, что это не из-за того, что мой папа — обрусевший эстонец польского происхождения).

Так вот, стою я в полнейшем ступоре, в голове одна мысль: что лучше — зареветь или позвать бабушку (мамуля бы хлопнулась в обморок, а вот бабушка имела пояс по карате), а пьяные придурки все ближе и ближе… И тут сзади я явственно услышала чье-то сопение, прямо как у нашего бульдога Жупика, когда он хочет есть. Я повернулась и увидела толстенькую, крепкую девчонку гораздо выше меня ростом. Голова у девчонки была выбрита и выкрашена в зеленый цвет, одета она была в джинсы, кроссовки и теплый балахон с надписью «Сам козел!». Она задумчиво чесала нос, смотрела на парней и пыхтела — тогда я еще не знала, что Полинка всегда пыхтит, когда сильно злится.