Гомо советикус - Зиновьев Александр Александрович. Страница 39

— Сомневаюсь. Западные люди и без этого могут в любое время ехать в Советский Союз. Путёвки дешёвые.

— И смотреть то, что им покажут. И жить в особых условиях. А тут — жить так, как живут советские люди.

— Я тоже сомневаюсь в успехе такого центра. Чтобы в полной мере ощутить советский образ жизни, даже года мало. И даже порой десяти лет мало. И потом, посетители центра будут там жить с надеждой скоро покинуть центр. А настоящий советский образ жизни исключает всякую надежду вырваться из него. Как вы учтёте в таком центре выращивание и устройство детей, карьеру, образование?

— Зачем особый центр, если проще правдиво опи сать жизнь в Советском Союзе...

— Правдиво никогда не проще. И на таком описании денег не заработаешь. А тут здорово нажиться можно.

— В таком случае по законам бизнеса надо обманывать. Чтобы такой центр принёс доход, нужно, чтобы людям было приятно жить в нем в условиях ужаса. Значит, ужас должен быть декоративный.

— Верно. Я об этом и говорю. Чтобы люди жили не в Советском Союзе, а как бы в нем.

— Вот и этот «Центр» будет изучать не Советский Союз, а как бы Советский Союз.

Откровенный разговор

К нашему разговору прислушивался незнакомый человек. Когда мы замолчали, он попросил меня уделить ему несколько минут. Он хочет побеседовать со мной наедине. Не для печати, а для личного пользования. Я сказал, что предпочёл бы для печати. Он пропустил мои слова мимо ушей и попросил объяснить, чем мои взгляды отличаются от взглядов прочих советских эмигрантов.

— Прежде всего тем, что у меня есть взгляды, а у них таковых нет, — сказал я.

— А во-вторых?

— В главной ориентации сознания. Западные советологи и журналисты совместно с советскими оппозиционерами и «критиками режима» придумали новую ложь о Советском Союзе вместо лжи официальной. И эта новая ложь служит властям так же хорошо, как и ложь официальная.

— Не понимаю. Каким образом критика советского режима может служить режиму?!

— Потому что это — тоже дымовая завеса, только Другого цвета. А цвет дымовой завесы, скрывающей реального атакующего противника, не играет роли.

— А где гарантии, что ваши слова — не дымовая завеса?

— Ваш здравый смысл. Отбросьте предрассудки. Думайте сами. Истина проста, если вы сами возьмётесь за ум. И кроме того, истину говорят только одиночки. А я — одиночка.

— Вы сказали об атакующем противнике. Что вы имеете в виду? Будущую войну?

— Нет, уже начавшуюся атаку Советского Союза на Запад. Пока — мирное проникновение массы советских людей в тело Запада. Последняя эмиграция...

— Но это же несерьёзно. Все эти люди на учёте. Доступ их к жизненно важным пунктам общества закрыт совсем или ограничен.

— А им никакого доступа не нужно. Они уже принимают активное участие в создании дымовой завесы. А главное — само присутствие в теле врага...

— Что они могут сделать?

— Посчитайте, сколько нужно сил для контролирования и изолирования одного человека в условиях нормальной жизни страны. А для десяти? А для тысячи? А для сотни тысяч? Обратитесь к математикам, которые занимаются социальными проблемами, и они вам подсчитают, сколько нужно для «пятой колонны», которая может в случае чего деморализовать эту страну.

— Вы думаете, в Советском Союзе это уже подсчитали?

— Конечно.

— И осуществили на деле?

— Близко к этому, во всяком случае.

— Извините, но это фантазии.

— Попробуйте предайте мои «фантазии» гласности или хотя бы привлеките к ним внимание в тех кругах, которые...

— Это трудно. Нужны серьёзные данные, чтобы...

— А для распространения дымовой завесы никак серьёзных данных не нужно.

— Но тут фактов больше чем достаточно.

— Фактов можно насобирать сколько угодно для любой лжи.

— Скажите, как относится советский народ к оппо зиционным явлениям в стране?

— В целом отрицательно.

— Но почему? Ведь критика режима справедлива. Требования оппозиционеров естественны и здравы.

— Смотря с какой точки зрения. С вашей, западной, — да. А с точки зрения советского населения требования оппозиционеров означают требования привилегий, которые недоступны массе населения.

— Ничего не понимаю. Объясните!

— То, что требуют советские оппозиционеры, кажется естественным с точки зрения Запада, где все это есть. Но в массе советского населения, для которой все это недоступно, требования оппозиционеров лишь вызывают раздражение. Лишь небольшая часть населения может быть допущена до этих благ. Естественно, ими пользуются те, кто сумеет урвать кусок, используя своё положение в советском обществе. Но это уже делается по нормам общества, а не вопреки им. Легко возмущаться какими-то фактами советской жизни, сидя здесь, на Западе. А вы попробуйте удовлетворите требования оппозиционеров там, в советских условиях. Легко быть благодетелем и гуманистом за чужой счёт. Будьте благодетелями за свой счёт, тогда, может быть, поймёте, в чем суть дела.

— Но ведь требования диссидентов легко удовлетворить. Например, право на эмиграцию.

— Сколько человек из Советского Союза может принять ваша страна? Насколько мне известно, у вас тут около двух миллионов безработных.

— Это наши проблемы, а не ваши.

— А отношение к диссидентам — наши, а не ваши проблемы. Я вам расскажу одну поучительную историю. В Советском Союзе каждое лето многие миллионы людей посылаются на уборочные работы в деревни. Я тоже не раз ездил. И вот однажды в нашей бригаде появился оппозиционер. Он говорил, что такие поездки в деревню — принудительный, рабский труд, что условия труда тут ужасные. И ничего не делал в знак протеста. Как вы расцениваете его поведение?

— Мужественный человек. Если бы все последовав ли его примеру, то...

— То продовольственное положение в стране было бы ещё хуже. Для вас этот человек — мужественный борец за свободу, за права человека и прочие красивые вещи. А для нас он был просто паразитом и демагогом. Мы его немного потерпели, а потом выбросили из бригады.

— Как вы могли!..

— Бригаде было поручено определённое дело. А он изображал из себя мужественного и принципиального борца за демократию за наш счёт. Но вот вам другой пример. Вчера по телевидению выступал советский эмигрант. Он красноречиво описывал своё сражение с «режимом» по поводу автомашины. Скажите, желание этого бывшего советского человека иметь автомашину естественно?

— Конечно!

— А знаете, какая у этого человека была зарплата? Чтобы из такой зарплаты накопить на машину, нужно было ждать сто лет. Без шуток: это точно подсчитано. Откуда этот человек взял деньги? А советские люди знают откуда. Для них этот человек есть заурядный жулик. Запад этого не знает. И знать не хочет. Вам не важно, откуда у человека деньги. Вам важно, что они у него есть и что он хочет иметь машину. И машин, между прочим, в Советском Союзе производят не много. Почему эту возможность иметь машину следует предоставить этому зубному врачу, имевшему нелегальные доходы, а не другим, например профессорам, артистам, писателям? У вас есть машина? Так подарите её диссиденту в Москве, жаждущему иметь машину по нормам западного, а не советского общества. А отстаивая право этого человека на машину в Москве, вы тем самым боретесь не за права человека и демократию, а за то, чтобы советское общество выдало этому человеку долю благ, которая ему не положена по нормам советского общества: он её там не заслужил. Вы тем самым боретесь за привилегию для этого человека, против справедливости. И так во всем остальном, включая свободу слова, печати, совести.

— Но должны же мы как-то влиять на советских людей.

— Воздействуя на Советский Союз, Запад преследует свои цели: ослабление своего врага. Метод воздействия — искушение незначительной части населения западными соблазнами и возбуждение её на борьбу с «режимом». При этом рассчитывают не столько на то, что советское общество будет эволюционировать в сторону Запада (это демагогия для маскировки), сколько на то, что оно будет ослаблено изнутри и что Запад заимеет в нем нечто вроде своей «пятой колонны». Именно в этом состояла сущность западной операции в Советском Союзе, именуемой «Диссидентское движение». Советские власти ответили на это серией своих операций, среди которых важнейшая — операция «Эмиграция». Теперь давайте подводить итоги...