Пленница дождя - Знаменская Алина. Страница 47

— Он был моим другом. Просто другом. А сам… Он признался мне в любви, понимаете? — неожиданно для себя выпалила Настя. Держать в себе было просто невыносимо.

— И ты теперь не знаешь, как себя с ним вести? — подсказала Антонина Терентьевна.

Настя кивнула.

— Познакомься с ним заново!

…Настя торопливо шагала через сквер, наверняка зная, что он уже там. Стоит под светофором, вглядываясь в подъезжающие трамваи. А она нарочно придумала появиться с другой стороны, чтобы при встрече иметь преимущество. Первой увидеть его и понять, что же почувствовала в первое мгновение. Она уже уяснила, что первое мгновение — самое верное. Настя непонятно почему волновалась, как перед экзаменом. Щеки горели, и она остановилась перед самым выходом из сквера, чтобы немного привести себя в норму. Приложила ладони к щекам. Не помогло. Ладони оказались теплыми. Тогда она попробовала остудить жар щек с помощью лакированной поверхности сумочки. Приложила сумку к лицу и увидела, что Миша переходит улицу. Он первый заметил ее и уже бежит навстречу! Настя отдернула сумку и поймала себя на том, что хочет спрятаться! Словно по этому жесту с ладонями и сумочкой Миша мог догадаться… О чем? Настя сама на себя притопнула ногой. Миша так летел, что Настя испугалась. Что, если он подлетит сейчас и схватит ее в объятия? А ведь они никогда не обнимались. Да и вообще он мог не правильно истолковать ее звонок. Ведь она сама пригласила его на свидание, и он вправе думать что угодно, а она просто…

— Привет. — Миша добежал и в шаге от Насти затормозил и остановился как вкопанный.

— Привет. — Она качнулась пятка-носок.

— Как ты?

После нескольких обязательных фраз Настя ощутила, что все ее опасения не напрасны. Они разучились общаться. Им что-то мешает. Она уже не ощущает привычной легкости в общении с ним. Разговор пробуксовывал, в нем сквозила некая фальшь, хотя никто не собирался фальшивить.

Как музыкант, долго не бравший в руки скрипку, спотыкается на когда-то изученном, хорошо знакомом произведении, так и Настя спотыкалась в разговоре. Она наталкивалась на молчаливые вопросы своего друга.

Осень, слякоть, холод усиливали картину своим фоном. Звонки трамваев напоминали о вечном движении. Они шли по мокрой улице и молчали.

— Поехали кататься? — вдруг предложил Миша. В лице его мелькнула тень внезапной идеи. Настя сначала не поняла. Кататься? На чем? У Миши нет машины. Но он уже взял ее за руку и тащил к остановке. Они впрыгнули в маршрутное такси, где оказалось всего два свободных места. Тесная низенькая маршрутка с сиденьями, расположенными напротив друг друга. Теплое уютное нутро. Близость сидений и теснота делали атмосферу маршрутки почти интимной. Коленки Насти касались коленей сидящего напротив Миши. По окну моросил дождь. Настя смотрела в окно, изредка взглядывая на своего спутника. Он делал то же самое. Здесь вполне уместно было их молчание, и Настину улыбку можно было растолковать, как угодно, а Мишин молчаливый ответ на ее улыбку — тоже. Маршрутка везла их в пригород. Ехать было далеко. За окном уютно моросил дождь. Люди выходили и входили, а Насте было приятно сидеть в сумеречном тепле, упираясь коленкой в твердые колени своего друга Миши. Дух авантюризма и безудержная фантазия уже варили в ее головке что-то новенькое. Шаловливый блеск ее глаз выдавал эту кухню. Настя с минуту не отрываясь смотрела прямо в лицо Мише. Его не смутил ее взгляд. А если и смутил — он ничем не выдал себя. Он попытался что-то прочесть по ее глазам и догадался, что Настя играет и он должен вступить в эту игру.

Настя как бы невзначай взглянула на руку, где должны быть часы. Часов на руке не оказалось.

— Молодой человек, — обратилась она к Мише, слегка наклонившись в его сторону, — вы не подскажете, который час?

— Судя по движению на дорогах — часов шесть, — незамедлительно ответил Миша. — А вы куда-то торопитесь?

— Мне совершенно некуда торопиться. Меня никто не ждет. Кстати, а как вас зовут?

— Михаил. А вас?

— Анастасия. Вам подходит ваше имя.

— А для вас ваше слишком суровое. Можно, я буду звать вас как-нибудь покороче?

— Тогда — Ася.

— Ася. Прекрасно. Легко запомнить.

Сидящая рядом девушка явно прислушивалась к разговору. «Завидуй! — весело подумала Настя. — Не каждая сумеет так ловко познакомиться в транспорте! Да еще с таким парнем!»

Настю завела игра. Она посмотрела на Мишу по-новому. Ни одна интонация, ни один взгляд не выдавали того, что они знакомы. Настя уже почти верила в то, что они впервые заговорили.

— Вы, наверное, студентка? — продолжал Миша.

— Угадали. А вот факультет наверняка не угадаете!

— Думаю, что-нибудь модное, — не моргнув глазом ответил Миша. — Сейчас все девушки учатся на экономистов или юристов.

— Не угадали… — огорчилась Настя. — А вы? Вы, случайно, не в милиции служите?

— В милиции? — улыбнулся Миша. — Я похож на милиционера? Никогда не мечтал о работе в органах. Я студент.

— Да? — Настя искренне удивилась.

Снова ее эгоизм! Она даже не предполагала, что Миша где-то учится. Он же работает…

— Вы сейчас возвращаетесь с занятий?

— Нет. Я не каждый день учусь. У меня очно-заочная форма обучения. И еще я работаю.

— Вот как? А о чем вы мечтаете? — Настя подвинулась ближе к Мише. Девица рядом с ним уже беззастенчиво пялилась на них, не скрывая интереса. «Пялься, пялься, — ехидно подумала Настя. — Тебе ничего не светит. Он — мой! Ну, почти мой…»

— Я мечтаю… — Миша прикрыл глаза на секунду, словно окунаясь туда, в свою мечту, и тут же вынырнул. Окинул Настю теплым взглядом, от которого у той защипало в носу и тепло волной прокатилось по телу. — Я мечтаю построить дом по собственному проекту. Чтобы в этом доме свободно гулял ветер, а за окном гудели сосны…

Настя следила глазами за движением Мишиных губ. То, что он говорил, ложилось в ее сердце как след гелевой ручки на глянец бумаги. Девица рядом явно нервничала, что приближается ее остановка и она не дослушает этот захватывающий разговор.

— Одна комната в доме будет Серьезной, — продолжал Миша. — Там будет кабинет. Книги, компьютер, чертежи…

— Другая комната будет… Веселой? — подсказала Настя. Ее глаза горели озорным блеском. Девица, с сожалением оглядываясь, пробиралась к выходу. — В ней будет все в ярких красках!

— Апельсиновый диван!

— Розовый ковер с ромашками!

— Круглые подушки всех цветов радуги! — не унималась Настя. Миша кивал и подхватывал:

— Потолок с подсветкой в виде облаков…

— Стулья с сюрпризами! Желтый магнитофон!

Они так увлеклись, что не заметили: их слушает весь автобус.

— А в мансарде будет прозрачный потолок, и по ночам звездное небо будет отражаться в нем, как в реке.

— В этой комнате будет много-много растений…

— Пальмы, денежное дерево, кактусы…

— И фикус! Обожаю фикусы!

— И фикус, — согласился Миша, вдруг на секунду став совсем серьезным.

Настя притихла. Кажется, они уже проехали конечную остановку и теперь возвращаются назад. За окном мелькали одинокие домики пригорода.

— Девушка, не кажется ли вам, что у нас очень много общих тем для разговоров? — спросил он.

— Кажется, — кивнула Настя.

— Разрешите пригласить вас поужинать?

Настя прищурилась.

— Хоть мама и не разрешает мне ужинать с малознакомыми мужчинами… Но честно говоря, я проголодалась.

— Тогда — вперед!

Они выпрыгнули в моросящий сумрак, перебежали дорогу и оказались в придорожном кафе. Сели за свободный столик в углу. Им принесли жаркое в горшочках и темное красное вино.

— Михаил, расскажите мне, пожалуйста, о себе, — попросила Настя. Она еще не сделала ни глотка вина, но голова уже слегка кружилась от приключения, в которое они вовлекли друг друга.

— Ну что ж, попробую…

Пожалуй, впервые за месяцы их знакомства разговор шел о Михаиле. Настя слушала и узнавала много для себя интересного. Например, что Миша любит фантастику и стихи Гумилева о жарких странах. Что в детстве он однажды долго болел и его не пускали гулять на улицу. В это время он пристрастился к архитектуре — строил из спичек замки, дворцы и дома. Что у него есть дядька в Карелии и Миша ездит к нему каждое лето насладиться рыбалкой. На рыбалке он остановился особо, и Настя буквально загорелась попасть на озеро в Карелии.