Констанция. Книга пятая - Бенцони Жюльетта. Страница 11

Разумеется, то, что король танцует первый танец с совершенно неизвестной при дворе особой, не могло не привлечь внимание окружающих. Недавние соседки Констанции — пожилая графиня Ташеретта де Андуйе, ее внучка Луиза и компаньонка Адриена — широко раскрытыми глазами следили за медленно двигавшейся в танце парой, где партнером был сам король Франции, а партнершей — неизвестно откуда взявшаяся молодая особа ослепительной красоты.

Да, в сравнении с большинством присутствующих здесь дам партнерша короля была просто неотразима. Великолепной прическе на ее голове могла бы позавидовать даже сама Мария — Антуанетта, а прекрасное платье и дорогие украшения, отмеченные печатью безупречного вкуса, без всяких сомнений говорили о том, что эта женщина знатного происхождения и обладающая огромным богатством.

— Бабушка, кто это? — спросила Луиза. Ташеретта де Андуйе пожала плечами.

— Не знаю, я ее впервые вижу.

Луиза снова по-детски потянула ее за рукав.

— Как это — впервые, бабушка? Она ведь только что сидела рядом с нами. Неужели ты забыла? Старуха едва слышно простонала. — О, Бог мой, неужели она слышала все наши разговоры?.. Если это новая фаворитка короля, то нам с тобой, Луиза, не поздоровится…

Думаю, что больше не стоит здесь задерживаться. Прикрыв лицо веером, Ташеретта де Андуйе схватила внучку за руку и, стараясь не показываться на глаза ла длинам королевы, которые толпились неподалеку под предводительством герцогини д'Айен-Ноайль, заторопилась к выходу.

— Но, бабушка… — захныкала Луиза. — Ведь бал только начинается… Мы не успели досмотреть даже королевский менуэт…

— Помолчи, — властно цыкнула на нее старуха, богатый жизненный опыт которой говорил о том, что в непредвиденной ситуации лучше всего спасаться бегством.

— Но ведь мы ничего не сделали, — продолжала хныкать Луиза. — Мы просто сидели и разговаривали. Может быть, она даже ничего и не слышала…

— Может быть, не слышала, а, может быть, и слышала!.. — возразила ей Адриена. — Ведь мы не знаем, кто она такая и что ей известно. Вдруг она шпионка короля?

Луиза по-прежнему продолжала упираться:

— Но ведь мы ничего не говорили о короле:

— Как это — не говорили?.. — прошипела старая графиня де Андуйе. — Луиза, похоже, что ты совсем потеряла здесь голову. Запомни, первое правило для придворной дамы — это никогда не терять контроля над собой. Ты должна всегда помнить, где и в каком обществе находишься, где и с кем, как и о чем ты можешь говорить, или не можешь. Ты всегда должна знать, кто на чьей стороне находится и кому служит. Иначе, дорогая моя внучка, тебя ждут сплошные разочарования и неприятности. А я, между прочим, хочу видеть тебя среди фрейлин королевы. И не будь я графиней Ташереттой де Андуйе, если этого не случится. Пойдем!

— Но, бабушка, я даже не видела, как танцует граф Калиостро…

— И не увидишь. Он вообще не танцует. Луиза, перестань упираться, нам нужно уходить.

— А когда мы следующий раз попадем на бал в королевском дворце? Может быть, этого никогда не случится…

Девушка уже готова была разрыдаться, но старуха снова резко оборвала ее:

— Успокойся, Луиза. До тех пор, пока у меня есть сбережения, оставшиеся в наследство от твоего деда, и до тех пор, пока я ссужаю деньгами королевский двор, мы всегда будем присутствовать на всех званых приемах и балах. Мы еще выдадим тебя замуж за какого-нибудь герцога… Но сейчас нам больше нечего здесь делать. И вообще, прекрати хныкать. Ты привлекаешь к нам излишнее внимание, а это сейчас самое худшее, что может быть для нас. Мы должны исчезнуть незамеченными.

С этими словами старухе, наконец, удалось утащить свою отчаянно сопротивлявшуюся внучку, которая так и не поняла, чем объяснялось это внезапное бегство. Впрочем, у нее еще все впереди, и многое для нее станет ясно в ближайшее же время.

Тем временем, Констанция, уже совершенно успокоившаяся, смело смотрела в глаза королю, который уверенно вел свою партнершу.

«Он неплохой танцор, — подумала Констанция. — Но, по-моему, менуэт слишком тяжел для него. Кажется, он начинает задыхаться».

И в самом деле. Музыка еще звучала, но Людовик вместе с Констанцией де Бодуэн вышел из круга танцующих. Он едва заметно склонил перед Констанцией голову, и она заметила миниатюрную золотую корону, прикрепленную к его парику.

— Вы прекрасно танцуете, — немного отдышавшись, сказал король.

Констанция с достоинством присела и опустила голову.

— Благодарю вас, ваше величество. Вы очень добры ко мне, — вполголоса произнесла она. Людовик XVI добродушно улыбнулся.

— Встаньте, дитя мое, и не бойтесь меня. Вы, кажется, первый раз на балу в Версале?.. Во всяком случае, я что-то не припоминаю вашего лица.

Констанция снова наклонила голову.

— Вы правы, ваше величество. Я впервые попала на такой великолепный бал в Версаль, но при дворе я уже бывала. Вы верно меня не помните, но мы встречались один раз несколько лет назад.

На лице Людовика проскользнула тень удивления.

— Вот как? Мы встречались, но я не запомнил вашего лица? Огорчение в его голосе внезапно сменилось каким-то спокойствием:

— А, впрочем, все может быть, — махнув рукой и улыбнувшись, сказал он. — В последнее время мне не удается много отдыхать, а это не слишком благотворно действует на память. Но вы красивы… Вы определенно красивы… — неожиданно сменил он тему.

Констанция внезапно почувствовала, как на них с королем обращены взгляды нескольких десятков человек. Самым странным и смешным в этой ситуации было то, что, попробуй Констанция повернуть голову и посмотреть вокруг, она не увидела бы ни одного заинтересованного взгляда, обращенного в их сторону.

Наверное, именно в этом заключалось искусство быть настоящим придворным — уметь вовремя отвести взгляд. Музыка по-прежнему звучала, и пары еще двигались в такт клавесину, а Людовик вместе с Констанцией стали медленно прохаживаться по залу, сопровождаемые почтительными поклонами и завистливыми взглядами со всех сторон.

— Так вы говорите, что мы прежде встречались, дитя мое? — с какой-то почти отеческой теплотой произнес король. — Вы не могли бы мне напомнить, как и когда это было?

Как ни странно, Констанция сейчас уже не испытывала волнения. Во-первых, король сам обратил на нее внимание и выбрал в качестве партнерши по танцу. Во-вторых, он был столь добр, что Констанция не ощущала никаких иных чувств, исходящих от него. Ей не мешали даже шепот за спиной и завистливые взгляды салонных шаркунов. Она еще раз рассказала королю о некоторых событиях своей жизни, правда, не слишком распространяясь о том, что ей пришлось пережить при дворе короля Пьемонтского Витторио. Она рассказала лишь о том, что овдовев, приехала в Париж вместе с маленьким сыном Мишелем.

На лице короля появилась сочувственная улыбка.

— Ах, так это, значит, вы — та самая девушка, которую мне когда-то представляли? — и он снова повторил те слова, которые так запомнились Констанции после их первой встречи. — Бедное дитя… Констанция едва не прослезилась, услышав такое из уст короля. Значит, он все — таки помнит ее. Что ж, наверное, это многое меняет… Она еще не успела ничего сказать, как его величество неожиданно предложил:

— Может быть, вам требуется помощь деньгами? Констанция снова благодарно склонила голову.

— Большое спасибо, ваше величество. Я не нуждаюсь в деньгах. У меня остались кое-какие сбережения, которые позволяют вести вполне нормальную жизнь.

Король насмешливо улыбнулся.

— Но ведь вы, наверняка, хотите что-нибудь попросить у меня, не правда ли?

Констанция даже осмелилась на дерзость:

— Почему вы так решили, ваше величество? — несколько самонадеянно спросила она.

Людовик XVI вполне спокойно отреагировал на эти слова:

— Вы — мои подданные, а я — ваш король. Подданным всегда есть что попросить у короля. Уверяю вас, графиня, у вас, наверняка, есть какая-нибудь просьба ко мне. Я ведь сказал вам — не бойтесь меня. Я готов выслушать вас. Констанция еще раз с благодарностью взглянула на его величество, который оказался куда добрее и проницательнее, чем она ожидала.