Остров мёртвых - Желязны Роджер Джозеф. Страница 16

— Научите меня, пожалуйста.

Это была башня Марлинга — одного из двадцати шести Имя-носящих, о чeм я в то время, естественно, и не подозревал.

Когда послышался звон колокола, возвещавший о начале прилива за мной пришeл молодой пейанец и проводил меня по винтовой лестнице наверх. Он первым вошeл в комнату и я услышал, как Марлинг о чeм-то спрашивает его.

— Дра Сандау здесь, он ждeт, когда вы его примете, — послышался ответ юноши.

— Пусть войдeт.

Молодой пейанец выглянул из комнаты и сказал:

— Он просит вас войти.

— Благодарю.

Я вошeл.

Как я и ожидал, Марлинг сидел спиной ко мне — лицом к окну с видом на море. Три высоких стены его веерообразной комнаты были светло-зелeными, словно сделанными из нефрита, а его кровать была длинной, низкой и узкой. Одна стена являла собой огромную, слегка запылившуюся консоль, а на маленьком столике у кровати, который, возможно, не двигали с места несколько веков, всe ещe стояла фигурка оранжевого животного, похожего на рогатого дельфина.

— Добрый день, Дра, — поздоровался я.

— Подойди поближе, чтобы я мог тебя видеть.

Я обошeл вокруг кресла и встал перед ним. Он похудел, его кожа стала значительно темнее.

— Ты быстро добрался, — произнeс он, пристально всматриваясь в моe лицо.

Я кивнул.

— Ты же сказал: «Немедленно!»

Он зашипел и защeлкал языком, что у пейанцев было равносильно смеху.

— Как поживаешь?

— Моя жизнь достойна одновременно страха и уважения.

— А как твоя работа?

— Одну я закончил, а за следующую пока не брался.

— Садись.

Он указал на скамью у окна, и я устроился на ней.

— Расскажи мне, что тебя беспокоит?

— Фотографии, — ответил я. — С недавнего времени я стал получать снимки людей, которых знал раньше — людей, что умерли давным-давно. Все они умерли на Земле, а недавно я узнал, что их воспроизводящие ленты были похищены. Поэтому вполне вероятно, что все они сейчас живы и находятся в некотором месте… Потом я получил вот это, — я протянул ему письмо, подписанное «Грин-Грин».

Он поднeс его почти к самым глазам и медленно прочeл.

— Ты знаешь, где находится Остров Мeртвых? — спросил он.

— Да, на одной из созданных мною планет.

— Ты полетишь?

— Да. У меня нет другого выхода.

— Я полагаю, что «Грин-Грин» — это Грингрин-тарл из города Дилпеи. Он тебя ненавидит.

— За что? Я никогда даже не слыхал о нeм.

— Это не имеет никакого значения. Его оскорбляет сам факт твоего существования. Естественно, он намеривается отомстить, что весьма прискорбно.

— В самом деле, особенно, если ему это удастся. Но чем я ему так насолил, сам того не зная?

— Ты единственный инопланетянин, ставший Имя-носящим. Одно время считалось, что лишь пейанец, да и то не всякий, способен овладеть тем искусством, в котором ты так преуспел. Грин-Грин тоже одолел весь курс обучения. Он должен был стать двадцать седьмым, но провалился на последнем испытании.

— На последнем испытании? Я полагал, что это чистая формальность.

— Возможно, у тебя и сложилось такое впечатление, но это не так. Проведя полвека в учениках у Делгрена из Дилпеи, Грин-Грин не был принят в наши ряды. Естественно, он был обескуражен. Он несколько раз подчeркивал тот факт, что последний Имя-носящий даже не был пейанцем. Затем он покинул Мегапею. Конечно, при его знаниях Грин-Грин очень быстро разбогател.

— Когда это произошло?

— Лет шестьсот тому назад.

— И ты считаешь, что всe это время он продолжал ненавидеть меня, планировал, как бы получше отомстить?

— Да. Спешить ему незачем, а хорошая месть требует тщательной подготовки.

Всякий раз испытываешь странное чувство, когда слышишь от пейанца нечто подобное. Сверхцивилизованный народ, но, тем не менее, месть нередко становится образом жизни пейанца. Несомненно, в этом кроется главная причина их малочисленности. Некоторые ведут даже книги вендетт — длинные, подробные списки лиц, с которыми следует рассчитаться — чтобы, не дай бог, кого-нибудь не пропустить. Сюда же включаются подробные отчeты о проведeнных операциях. Месть ничего не стоит, если она не служит логическим завершением сложного плана, требующего тщательной проработки, который претворяется в жизнь через много-много лет после того, как была нанесена обида. Мне в своe время объяснили, что весь кайф состоит именно в разработке плана и предвкушении результата. Собственно, само мщение — смерть врага или превращение его в калеку, отходит на второй план. Марлинг как-то рассказывал мне, что однажды одновременно вeл подготовку к мщению сразу в трeх направлениях, что заняло чуть больше тысячелетия, и это ещe не предел… Таков уж на самом деле их образ жизни. Они получают от этого массу положительных эмоций, даже когда все прочие дела идут отвратительно. Само наблюдение за тем, как череда маленьких триумфов приводит к окончательной развязке, доставляет им истинное наслаждение. И когда приходит время финальной сцены и старательно вырезанная дубина, наконец, опускается на голову жертвы, автор получает громадное эстетическое удовольствие. Некоторые даже утверждают, что они переживают мистическое озарение. Детей с раннего возраста приучают к этой системе, ибо только те, кто овладел ею в совершенстве доживали до преклонного возраста. Мне пришлось ознакомиться с ней лишь мельком, и я абсолютный профан в некоторых вопросах.

— Какие будут предложения? — спросил я.

— Бесполезно пытаться избежать мести пейанца, — ответил он мне. — Я бы советовал тебе побыстрее найти его и отправить скитаться по океану ночи. Для этого я дам тебе в дорогу несколько свежих корней глиттена.

— Но ты же знаешь, что я не слишком силeн во всeм этом.

— Всe очень просто: один из вас умрeт, на этом всe и закончится. Если погибнет он, то тебе больше не о чем будет беспокоиться. Если же тебе суждено умереть, мои наследники отомстят за тебя.

— Спасибо, Дра.

— Не за что.

— А какое отношение Грин-Грин имеет к Белиону?

— Тот с ним.

— Как же это могло случиться?

— Эти двое каким-то образом сумели договориться.

— И?…

— Больше мне ничего не известно.

— Как ты думаешь, может он считает меня слабаком?

— Не знаю.

Помолчав, он добавил:

— Давай посмотрим, как прибывает вода.

Я повернулся к окну и смотрел на море до тех пор, пока Марлинг не заговорил снова:

— Вот и всe.

— Всe?

— Да.

Небо потемнело, парусов больше не было видно. Я слышал гул, чувствовал запах моря, раскинувшегося передо мной чeрной неспокойной бесформенной массой, в которой отражались звeзды. Я вдруг почувствовал, что сейчас должна крикнуть птица, и она крикнула. Долго я сидел неподвижно, перебирая в памяти давние, казалось, уже забытые события; передо мной вставали образы, смысла которых я никогда не пойму до конца… Моe Большое Дерево рухнуло, Долина Теней исчезла, а Остров Мeртвых оказался всего лишь обломком скалы, который бросили в море посреди Залива, и он пошeл ко дну, даже не оставив кругов на поверхности. Я остался один, совсем один. Я догадывался, какие слова сейчас услышу, и я не ошибся:

— Проводишь меня этой ночью? — спросил Марлинг.

— Дра…

Молчание.

— Именно этой ночью? — переспросил я.

Снова лишь молчание.

— Где же теперь будет пребывать Лоримель Многорукий?

— В счастливом ничто, чтобы когда-нибудь прийти опять. Так было всегда.

— А как же твои долги, твои враги?

— Всe и всем уплачено сполна.

— Ты говорил о пятом сезоне следующего года.

— Теперь срок другой.

— Понимаю…

— Мы проведeм ночь за беседой, Сын Земли, чтобы до рассвета я успел передать тебе свои главные секреты. Садись.

И я опустился на пол у его ног, совсем как в те далeкие дни, когда я был гораздо моложе. Он начал говорить, и я закрыл глаза, вслушиваясь.

Он знал, что делает и чего хочет. Но от этого моя печаль и мой страх не стали меньше. Он избрал меня своим спутником, и я буду последним, кто увидит его живым. Это было величайшей честью, которой я не заслуживал. Я не использовал так, как мог бы, всe то, чему он меня когда-то научил… Я многое испортил. И я знал, что он тоже знает об этом. Но для него всe это не имело никакого значения. Он выбрал меня. И, быть может, поэтому во всей Галактике лишь он один напоминал мне отца, который умер много веков тому назад. Марлинг простил мне все мои грехи.