Рыцарь Отражения - Желязны Роджер Джозеф. Страница 33

Я вынул одну из запасных булавок, которые держал приколотыми с изнанки плаща. Ею я воспользовался, чтобы приколоть розу слева на грудь. Говорил лорд Борель, герцог королевского дома Савалла, и по слухам, один из давних любовников моей матери. Кроме того, он считался одним из самых беспощадных людей при Дворе, владеющих мечем. Долгие годы его навязчивой идеей было убить моего отца, Бенедикта или Эрика. К несчастью, он встретился с Корвином, как раз когда папа спешил, и они так и не скрестили мечи. Вместо этого папа одурачил его и убил в поединке, который, по-моему, строго говоря нельзя было считать честным. Но тут все о'кей. Он никогда особенно не нравился мне.

— Борель, ты мертв. Знаешь ты это? — сказал я ему. — Ты только призрак человека, которым был в тот день, когда прошел Логрус. В реальном мире лорда Бореля больше нет. Хочешь знать, почему? Потому что в день Битвы за Падение Лабиринта Корвин убил тебя.

— Врешь, маленький засранец! — сказал он.

— Э-э, нет, — вмешался Юрт. — Ты умер, будь спокоен. Как я слышал, тебя проткнули. Хотя я не знал, что это сделал Корвин.

— Корвин, — сказал я.

Он отвел глаза и стало заметно, как мышцы на его челюсти вздуваются и расслабляются.

— А здесь что, загробный мир? — спросил он погодя, все еще не глядя на нас.

— По-моему, можно и так сказать, — откликнулся я.

— А тут можно еще раз умереть?

— Наверное, — сказал я.

— А это что? — он вдруг опустил глаза и я проследил, куда он смотрит. Возле нас на льду что-то лежало. Я шагнул туда.

— Рука, — ответил я. — Похоже, человеческая.

— Что она тут делает? — спросил Юрт, который подошел и пнул ее.

То, как рука шевельнулась, показало, что она не просто лежит, а, скорее, высовывается изо льда. Фактически, она дернулась, и после того, как Юрт лягнул ее, еще несколько секунд продолжала судорожно сгибаться. Потом чуть поодаль я заметил еще что-то, похожее на ногу дальше — плечо с предплечьем, кисть руки…

— Какой-то каннибальский морозильник, — предположил я.

Юрт хихикнул.

— Тогда и вы мертвые, — заявил Борель.

— Не-а, — ответил я. — Я настоящий. Просто иду мимо, направляясь в местечко получше этого.

— А Юрт?

— Юрт и физически, и теологически представляет собой интересную проблему, — объяснил я. — Он наслаждается тем, что находится в двух местах одновременно.

— Не сказал бы, что наслаждаюсь этим, — заметил Юрт. — Но, учитывая, какова альтернатива, наверное, я рад, что я здесь.

— Вот пример оптимистического мышления, которое за многие годы дало Двору столько чудес, — объявил я.

Юрт снова хихикнул.

Раздался тот похожий на вздох металлический звук, который нелегко забыть. Я знал, что, скорее всего, не успею вытащить меч и вовремя отбить удар, если Борель захочет проткнуть меня сзади. С другой стороны; если дело касалось человекоубийства, он соблюдал все мелочи и очень этим гордился. Борель всегда вел честную игру, потому что был так чертовски хорош, что все равно никогда не проигрывал. А может, он стремился иметь хорошую репутацию. Я немедленно поднял обе руки, чтобы вывести его из себя, сделав вид, будто он угрожает мне с тыла.

— ОСТАВАЙСЯ НЕВИДИМЫМ, ФРАКИР. КОГДА Я ОБЕРНУСЬ И ХЛОПНУ ПО ЗАПЯСТЬЮ ВПЕРЕД. ДОСТАНЕШЬ ДО НЕГО, ПРИЖМЕШЬСЯ ПОТЕСНЕЕ И ДОБЕРЕШЬСЯ ДО ГОРЛА. А ТАМ ЗНАЕШЬ, ЧТО ДЕЛАТЬ.

— ИДЕТ, БОСС, — ответил он.

— Мерль, обнажи меч и обернись.

— По-моему, это звучит не слишком-то по спортивному, Борель, — ответил я.

— Ты смеешь обвинять меня в нарушении приличий? — сказал он.

— Пока я не знаю, что у тебя на уме, сказать трудно, — ответил я.

— Тогда обнажи меч и обернись.

— Оборачиваюсь, — сказал я, — но не притрагиваюсь к мечу.

Я быстро обернулся, хлопнув себя по левому запястью, и почувствовал, как Фракир покидает его. При этом мои ноги скользнули вперед — от слишком быстрого поворота на очень гладком ледяном пятачке. Удержавшись на ногах, я почувствовал, как передо мной появилась тень. Подняв глаза, дюймах в шести от своего правого глаза я увидел острие меча Бореля.

— Медленно поднимись, — сказал он, и я повиновался.

— Теперь вытаскивай меч, — сказал Борель.

— А если я откажусь? — спросил я, пробуя выиграть время.

— То докажешь, что недостоин считаться джентльменом, а я поступлю соответственно этому.

— То есть все равно нападешь? — спросил я.

— Правила это разрешают.

— Пошел ты со своими правилами, — ответил я, убирая правую ногу за левую и отпрыгивая назад, потом вытащил меч и занял оборонительную позицию.

Борель мигом кинулся на меня. Я продолжал отступать, задним ходом миновав большую ледяную глыбу, из-за которой он появился. Не было никакого желания останавливаться и обмениваться с ним ударами, особенно теперь, когда стало ясно, с какой скоростью он атакует. Пока я отступал, парировать удары было куда легче. Но с моим мечем что-то не так. Быстро осмотрев его, я понял, в чем дело. Меч был НЕ МОЙ.

В сверкающем свете, исходящем от дорожки и отражающемся ото льда, на клинке виднелась инкрустированная спираль. Мне был известен лишь один такой меч, и совсем недавно я видел его в руках того, кто мог оказаться моим отцом. Передо мной мелькал Грейсвандир. Я почувствовал, что улыбаюсь иронии ситуации. Настоящего лорда Бореля убили именно эти мечом.

— Улыбаешься собственной трусости? — спросил он. — Остановись и прими бой, ублюдок!

Словно в ответ на его предложение я ощутил, что мое отступление в тыл приостановилось. Бросив вниз быстрый взгляд, я не был пронзен насквозь, а по выражению лица нападавшего понял, что нечто подобное произошло и с ним.

Несколько торчавших изо льда рук ухватили нас за лодыжки и крепко держали на одном месте. Теперь настала очередь Бореля улыбаться, потому что, хотя он и не мог сделать выпад, отступать я больше не мог.

Его клинок мелькнул передо мной, как молния, я парировал «ин кварте» и атаковал «ин сиксте». Он отбил удар и сделал отвлекающий выпад. Потом снова «ин кварте» и новая атака. Ответный удар. Он отбил «ин сиксте»… Нет, это было обманное движение. Еще одно. Удар…

Что-то белое и твердое вылетело у него из-за плеча и ударило меня в лоб. Я отлетел назад, хотя цеплявшиеся руки не дали упасть. На самом деле отклонился я удачно, иначе Борель, сделав выпад, проткнул бы мне печень. Когда колени у меня подогнулись, я непроизвольно выбросил руку вперед, — а может, это волшебство, обитающее, по слухам в Грейсвандире, дернуло ее туда. Даже не глядя в ту сторону, я почувствовал, что клинок во что-то попал и услышал, как Борель удивленно замычал, а потом пробормотал ругательство. Тогда стало слышно, что и Юрт выругался. Его я не видел.