Самак-айяр, или Деяния и подвиги красы айяров Самака - Эпосы, легенды и сказания. Страница 29

Получили погонщики с них золотом за мешки и вернулись.

Шогаль-силач говорит:

– Богатырь, куда нам столько добра? Что мы, жить, что ли, здесь останемся?

– Придется пожить, – отвечает ему Самак-айяр, – пока я разведаю, какие тут дела. Теперь у вас всего в достатке, голодными не останетесь. Обождите здесь, пока я вокруг лагеря поброжу, разузнаю, что нового.

Оставил он их в том местечке, а сам отправился к лагерю, стал там расхаживать, приглядываться да прислушиваться, чтобы выведать, что творится и как надо поступать.

А тем временем Самур-пахлаван вернулся от Газаль-малека в лагерь и рассказал Шируйе, Сиях-Гилю и Карамуну, что ему удалось узнать.

Все они сказали:

– Нужно нам написать письмо и сообщить обо всем шаху: что-то он прикажет.

Вслед за тем изложили они в письме, что слышали от Самура о намерениях Газаль-малека, запечатали письмо и говорят:

– Надо кому-нибудь отвезти его и ответ шаха Фагфура сюда доставить.

Снарядили хорошего ездока на быстроходном верблюде, и он поскакал так, что ветру не угнаться, а добравшись до города Чин, сразу же отправился в шахский дворец, поцеловал письмо и положил перед Фагфуром. Шах Фагфур велел Мехран-везира позвать, отдал ему письмо, чтобы тот прочитал и рассказал, что там написано. А про сватовство к шахской дочери в самом начале письма упомянуто было. Раз такое дело, пришлось, конечно, это шаху доложить, ну а дальше там было написано все то, о чем мы уже говорили.

Фагфур голову повесил, потом опять поднял и сказал:

– Я ведь дал обещание отдать дочь Хоршид-шаху, что же я могу теперь поделать?

Мехран-везир сказал:

– Оставь, шах, ну какая с Хоршид-шахом свадьба? Ты и сам знаешь: кабы ты его подходящим зятем считал, не сажал бы его в колодки да в темницу. Когда мы айяров отсюда изгнали, следовало Хоршид-шаха обласкать и дочь ему отдать – вот теперь он бы и выступил против наших врагов.

– Мехран, да ведь это ты виноват, ты его в темницу бросил и все так повернул! – воскликнул шах. – А теперь говоришь: «Не надо было»!

– О шах, что прошлое поминать! – ответил Мехран-везир. – Ты лучше о сегодняшнем дне подумай. Ведь одному богу известно, что теперь сталось с Хоршид-шахом, особенно после того, как он связался с кучкой айяров, наглецов и лжецов. Он теперь уж никогда дел своих не поправит, к отцу своему не вернется, да и в наши края то ли попадет еще, то ли нет. А вот Газаль-малек – жених хороший. Он до сих пор не сватался потому, что нянька-колдунья жива была. Теперь нянька померла, царевичи по домам разъехались. Чем дожидаться, кто еще начнет домогаться девушки, уж лучше отдать ее сыну Армен-шаха: вы всегда между собой дружны были, а тут и роднёй станете. Появится меж вами уважение вместо вражды, вместо этой войны и смуты.

Фагфур сказал:

– Надо еще у дочери спросить, что она думает. Ступай-ка ты к ней и расскажи ей все, что нужно.

Мехран встал и отправился к покоям Махпари. У дверей стоял Лала-Салех, он вышел навстречу везиру, отдал поклон. Мехран-везир сказал:

– Передай царевне мира, шахской дочери, что Мехран-везир приема ожидает.

А шахская дочь сидела с Рухафзай-музыкантшей, слушала ее песни и вспоминала то время, когда Рухафзай хитростью привела к ней Хоршид-шаха, и любовь к нему в сердце Махпари все увеличивалась. Тут она сказала:

– Рухафзай, поиграй-ка на барбате… Нет, лучше, когда везир уйдет, а то неприлично получится.

И она велела, чтобы привели везира.

Мехран-везир вошел, поклонился как положено и сказал:

– Отец твой так велел передать: «Как тебе известно, до сего дня несколько царевичей приезжали тебя сватать, а кормилица их бросала в тюрьму. Когда же появился Хоршид-шах и убил кормилицу, а их освободил, они возвратились в свои царства. Теперь непременно начнут к тебе отовсюду сватов засылать, со мной препираться да воевать. А сейчас сватает тебя Газаль-малек, наследник Армен-шаха, жениться добивается, а Хоршид-шах по миру скитается и глаз не кажет. Уж конечно, если только доберется до своего отца, пошлет на нас войско… Так вот, прежде чем на нас отовсюду войной пойдут, дай согласие, чтобы мы вручили тебя Газаль-малеку: промеж нас давнее знакомство и дружба. И если кто-нибудь на нас нападет, он нас под защиту возьмет».

Махпари, услышав речи Мехран-везира, разволновалась и рассердилась. Она сказала:

– Ах ты злодей! Пусть Хоршид-шах скрылся, я дождусь того дня, когда он объявится. А коли он совсем не вернется, вовсе замуж не пойду. Скажи моему отцу: «Коли так случилось, нужно воевать, а не двум мужьям дочку отдавать».

Мехран-везир говорит:

– Эй, девушка, дай отцу ответ получше – и он с тобой по-хорошему обойдется. Негоже навлекать погибель на отца и на себя. Ты меня послушай: эти твои речи, что, мол, буду я ждать, пока Хоршид-шах вернется, а иначе не надо мне мужа, – грех один. Над тобой ведь отцовская власть, вот услышит он, что ты Хоршид-шаха возжелала, то-то разгневается!

– Ах ты презренный негодяй! – воскликнула Махпари. – Да что я такого сделала, чтобы отец на меня гневался?! Он меня отдал замуж, я теперь мужу подчиняюсь. Коли вернется муж – хорошо, коли нет – ждать надо. Вот если бы он, когда захватил Хоршид-шаха, убил бы его, тогда бы я могла замуж выйти. Что в моих словах дурного? Мой отец должен быть доволен, что я так говорю. Теперь сам бог Хоршид-шаха из темницы освободил. Если он придет за мной – прекрасно, а если нет – не бывать тому, чтобы кто-то иной на меня взгляд кинул.

Но что девушка ни говорила, Мехран-везир против всего находил возражения и увертки, так что в конце концов она вышла из себя и закричала:

– До чего же глуп мой отец, коли отдал царство в руки такого, как ты! Приходило мне в голову, что все это подстрекательство, все козни – твоих рук дело, но я еще сомневалась. А теперь я в этом уверилась! Лала-Салех, вышвырни прочь этого злодея!

Лала-Салех подошел, схватил везира в охапку и выставил за дверь, так что у того даже чалма с головы свалилась.

Разозлился Мехран-везир, разъярился и пошел назад к шаху. Пришел, а сам слезы льет.

– Что случилось? – спрашивает шах.

Стал Мехран-везир ему рассказывать, переиначил все слова царевны самым скверным и отвратительным образом и так распалил Фагфура ее сопротивлением, что тот рассвирепел – рассердили его речи дочери. Он сказал:

– Ну, везир, как теперь поступить, что делать, коли она не соглашается замуж идти? Хотя она правильно говорит – ведь я ее за Хоршид-шаха отдал.

Подлый везир ответил:

– Ты за него дочь отдать обещал, но еще брака не заключал. Тебе принадлежит власть над дочерью, не пристало тебе ее повелениям подчиняться. Пока нянька жива была, все по указке няньки делалось, но теперь, коли люди услышат, что дочь твоим приказам не повинуется, позор будет. Пошли слуг, чтобы волоком ее к тебе притащили. Вели ее связать, в сундук запихать и так отошли к Газаль-малеку, окажи ему уважение. До конца мира будут о твоих деяниях рассказывать.

По приказу шаха поспешили слуги в покои царевны, схватили ее за косы и приволокли к отцу, Фагфур говорит:

– Ах ты красавица своевольная! Ты воображаешь, что можешь привередничать: «Этого мужа хочу, того не хочу»?! Да кабы не то, что тебя сватать приехали, а я отказать не могу, я бы тебя жизни лишил!

Потом он велел связать ее, а Мехран-везиру сказал:

– Приготовь ей пятьдесят вьюков приданого.

Мехран приготовил все, доложил шаху. А у шаха был молодой слуга по имени Санджар. Он назначил ему ехать с девушкой, и Санджар тоже стал собираться.