Штурм “Импресс” - Эхерн Джерри. Страница 3

Кеог спрыгнул, направив грузовик прямо в середину казарм.

О’Феллон схватил свисток, подал три отрывистых сигнала и забрался на место водителя, на ходу приводя фургон в движение. Резко рванул руль влево и вдавил педаль акселератора, слыша как его парни, а среди них и Мартин, на ходу запрыгивают в боковую дверь. На мгновение задние колеса фургона забуксовали, но затем машина, раскачиваясь, двинулась с места. О’Феллон крепко сжимал руль, продолжая отсчитывать секунды. Оставалась двадцать одна.

Кеог, совершенно нелепый в своем пальто, нагонял фургон. О’Феллон на мгновение притормозил и тут же услышал крик Мартина:

— Он здесь, Сеамус!

В отличие от Мартина, О’Феллона не слишком волновали подобные вещи. Продолжая считать секунды, он до предела вдавил акселератор.

Когда осталось всего десять секунд, он начал бормотать вслух:

— Девять... восемь... семь... — Фургон почти поравнялся со сторожевыми помещениями; ворота по-прежнему были распахнуты. — Шесть... пять... четыре... три... — Машина миновала внутреннюю и вылетела за внешнюю ограду.

— Два... один...

Забрызганное кровью ветровое лобовое стекло задрожало от взрыва, гул которого на мгновение перекрыл все прочие звуки — отчаянный рев двигателя, грохот оружия, сирены, включившиеся где-то позади. О’Феллон свернул на дорогу и бросил быстрый взгляд назад. Восхитительные гигантские языки оранжевого, желтого и белого пламени устремились к ночному небу, поверхность дороги содрогнулась от ударной волны.

Не меньше ста двадцати покойников. И все они полицейские.

И он, не оборачиваясь, прокричал своим людям:

— Потрясающе, ребята! Потрясающе!

Глава 2

Все это не имело ни малейшего смысла. Встреча в поезде, курсирующем между Тираной и Дураццо, представлялась полным безумием. Даже в случае равнозначного чуду благоприятного исхода, оказавшись в Дураццо и получив это, он вынужден будет проделать полный опасностей путь до побережья Албании, добраться в Валону и быстро переправиться ночью через пролив Отранто на относительно безопасную территорию Италии.

А что делать потом?

Когда предыдущий президент начал свою кампанию по замене подвергающихся опасности, но приносящих пользу внедренных агентов на окруженных электроникой дистанционных сборщиков информации, многие старые профессионалы предрекали, что рано или поздно это произойдет. А именно: когда в определенном месте возникнет необходимость в присутствии доверенного человека, его там не окажется, и кому-то придется срочно отправляться туда.

Приятно сознавать, подумал Томас Алиярд, глядя на свое отражение в окутанном ночью окне поезда, что этим кем-то оказался именно он. Он поднял руки и пробежал пальцами по темно-русым волосам.

Все началось с телефонного звонка. Девушка, с которой он поддерживал связь последние шесть месяцев, вытянулась рядом, проведя по его лицу голой грудью, дотянулась до трубки и, ответив, окончательно разбудила его.

— Томас, звонит какой-то Марио. Он просит позвать тебя.

Томас Алиярд не был знаком с человеком по имени Марио, но знал пароль, который начинался с этого слова.

— Томас Алиярд слушает.

— Это Марио. Вы должны немедленно приехать. Сеньор Браунли очень болен.

— Что с ним?

— У него горячка. Сто два градуса по вашей шкале.

— Врача вызывали?

— Он приедет не раньше чем через час.

— Постараюсь добраться к вам как можно быстрее. — Алиярд повесил трубку, достал из ночного столика Библию и бросил быстрый взгляд на Апполонию. Девушка выглядела, как всегда, обворожительно и, что в данный момент представлялось более важным, уже спала. Он включил желтый ночник над кроватью и принялся перелистывать страницы. Наконец он добрался до страницы сто второй и прочитал первый содержащийся там стих. Температура несуществующего мистера Браунли подсказала ему страницу, один час — время прибытия врача — нужный стих. Первый стих из Книги Левита, в котором Господь призывает Моисея и обращается к нему в скинии. Подвальные помещения разведывательной службы в посольстве. Это тоже плохо согласовывалось со здравым смыслом — место слишком очевидное для его задания. А после того, как он узнал, в чем это задание состоит, происходящее вообще утратило всяческий смысл.

Элементарная логика подсказывала, что бактериологические исследования не станут проводить в местах большого скопления людей. А особенно — в местах большого скопления своих людей.

Тем не менее, без укромного места не обойтись. Причем чем дальше, тем лучше.

Итак, Албания, брешь в западной части Балканского полуострова, зажатая между Югославией на севере и Грецией на юге. Безусловно коммунистическая, но в то же время отделенная от беспорядочной итальянской демократии всего сорока милями Адриатики.

Купе, в котором сидел теперь Томас Алиярд, занимал он один; поезд, курсирующий между столицей страны Тираной и прибрежным городом Дураццо, не бывал переполненным даже в более оживленные часы. Албания, страна в основном сельскохозяйственная, порвала практически все контакты с Западом, подчиняясь железной воле руководящей партии, одной из самых реакционных в коммунистическом мире.

Томас Алиярд, офицер-оперативник Центрального Разведывательного Управления, вылетел из Италии в Грецию, после чего покинул аэропорт в Афинах (расположенный в опасной близости от базы ВВС США в Гелиниконе) на борту частного самолета. После множества промежуточных посадок швейцарский бизнесмен Томас Рейнольдс наконец прибыл в Тирану. Всего за три часа до отправления поезда. Дэвид Стаковски до сих пор никак не давал о себе знать.

А отсрочка встречи зачастую означает ее провал.

Временами Алиярду хотелось жить на страницах книги или в кино. Будучи американским “агентом”, он, несомненно, попадал в разряд положительных героев, которые без труда проникают на территорию противника прихватив с собой любое оружие по своему усмотрению. Немного бравады, зато потом в постели тебя обязательно поджидает очаровательная героиня. Увы, сейчас, в реальной жизни, единственным его оружием были мозги, да и те изрядно притупившиеся от недосыпа и длинного путешествия после разбудившего его звонка “Марио”. Он попросил передать Апполонии какую-нибудь убедительную ложь, чтобы та не слишком злилась на него по возвращении, но не испытывал ни малейшей уверенности, что кто-нибудь побеспокоится выполнить его просьбу. Алиярду не хотелось терять эту девушку, которая подходила ему больше, чем кто-либо до сих пор.

Следовало бы переключиться на размышления о чем-либо более приятном, но в голову не приходило ничего подходящего. Поэтому Алиярд сосредоточился на обдумывании деталей задания, вновь и вновь прокручивая их в голове. Двадцатидевятилетний Дэвид Стаковски был таким же, как и он, офицером-оперативником ЦРУ, но занимал в московском посольстве Соединенных Штатов должность атташе по культуре — общепринятый эвфемизм взамен слова “шпион”. Стаковски курировал некого Вилтона Ворончека, журналиста из Восточной Европы. Последний затребовал у Стаковски изрядную сумму денег, которую намеревался выплатить местному агенту, занимающему достаточно ответственный пост в Народном Институте Развития Биологии — лаборатории, занимающейся разработками биологического оружия. Располагалась эта лаборатория на берегах Дрины, реки, берущей начало в Югославии и пересекающей крайнюю северную часть Албании. Возвышающиеся вокруг горы делали лабораторию совершенно недоступной. Человек Ворончека получал деньги за единственный (по его словам) существующий образец еще не имеющего названия вируса и уничтожение всех лабораторных записей и прочих данных, необходимых для успешного воссоздания вируса советскими учеными. Ранее получить вирус им помогли исследования ныне покойного (предположительно умершего естественной смертью) немецкого ученого достаточно пожилого возраста.

По оценке специалистов на воссоздание утраченных материалов без руководства покойного немца советским ученым понадобится не менее трех месяцев. То есть примерно столько же, сколько уйдет у уже собранной для круглосуточной работы в США команды исследований на анализ и воспроизведение вируса. После чего обе страны спокойно поставят друг друга в известность о наличии вируса, и доктрина взаимно гарантированного уничтожения в очередной раз убережет человечество от оружия невообразимой разрушительной силы. К каким именно последствиям приводит применение вируса, Алиярду не рассказали, да и не известно, знал об этом кто-либо вообще.