Две богатеньких малышки - Эберхарт Миньон Гуд. Страница 5

Внезапно рыжая голова Сэнди обернулась к двери. Эмми тоже вслушалась. Ди встала и, шелестя шелком, подошла вплотную к двери. В холле явно происходило что-то новое. Эмми схватила Сэнди за руку и прошептала:

– Сэнди, ты ведь поможешь Ди?

Взгляд его серо-зеленых глаз стал пронизывающим:

– Ты думаешь, она не убивала Гила?

– Она не могла убить ни его, ни кого другого. Поверь мне, Сэнди.

Он глубоко вздохнул:

– Хорошо. Если ты сама в это веришь, я сделаю все, что в моих силах.

– А сели дело дойдет до суда? – одними губами прошептала Эмми.

Сэнди ответил не сразу:

– Если она не откажется от моих услуг. Посмотрим.

Диана не слышала ни слова из их разговора. Она распахнула дверь:

– Дуг! Я уже думала, ты никогда не придешь! Как это ужасно, Дуг, милый! Пусть эти люди уйдут!

Дуглас Уорд вошел в кабинет, и Диана упала в его объятия. Ярко-синие глаза Дуга смотрели поверх ее головы на Эмми и Сэнди.

– Это они послали за тобой? – негромко спросил он у Сэнди.

Тот молча кивнул. Дуглас на несколько мгновений призадумался.

– И очень правильно сделали. Твоя идея, Ди?

Диана помотала головой, не отрывая ее от груди мужа.

Эмми произнесла:

– Это я позвала его. Полицейские сказали, мы имеем право пригласить адвоката. Нас будут допрашивать.

– Но не думают же они ... О, Господи ... они же не думают, что его убила Диана или ты?

– Я не знаю, что они думают, – измученным голосом выговорила Эмми.

Дуг разомкнул объятия Дианы и ласково усадил ее в кресло у своего письменного стола, а сам облокотился о стол и перевел озабоченный взгляд с Эмми на Сэнди. Эмми подумала – в который раз! – что Дугу надо было быть не драматургом, а актером. Он был хорош собою, он грациозно двигался. Сейчас черные волосы его были взлохмачены, лицо бледно. Подготовка к премьере измотала его: с утра до вечера – репетиция, ночью – утомительные переписывания и исправления, днем – опять репетиция и так до бесконечности. Красивое лицо осунулось, тонкие черты заострились. Дуг выглядел очень элегантно в грубом пуловере, надетом под твидовый пиджак. Если бы Сэнди натянул пиджак прямо на свитер, он выглядел бы так, словно собирается на футбол. А в каждом движении Дуга сквозило изящество. Эмми мечтала стать его женой; Дуг предпочел Ди; но ничто не могло помешать Эмми сочувствовать ему и жалеть его.

– А в четверг – премьера, – неожиданно произнес Дуг.

– Одно другого не касается, – сухо парировал Сэнди. – Шоу должно продолжаться. Не так ли?

Эмми послышались в его голосе нотки сарказма. Она резко обернулась в его сторону – но лицо Сэнди было непроницаемо.

Ну ... – замялся Дуг, – видимо, так. Я не могу распустить труппу. Это их хлеб. Да и рабочих не выставишь на улицу. Конечно, шоу должно продолжаться.

– Вот так они всегда и говорят, – мягко усмехнулся Сэнди.

– Дуг, – быстро проговорила Эмми, – ты знал, что Гил собирался прийти сегодня?

Дуг вполоборота глянул на нее.

– Нет. Я вообще не знал, что здесь произошло.

– Главное, что это произошло! – выкрикнула Ди. – Я была у себя наверху, переодевалась, чтобы идти на собрание комитета – ну, ты знаешь, по поводу октябрьского благотворительного бала – и услышала какие-то звуки, а потом поняла, что это были выстрелы. Прямо здесь, в доме! Я выбежала на лестницу и с середины ее заглянула в холл – и увидела его, Дуг! Гила. Он лежал на полу. И на груди было красное пятно. А потом пришла Эмми...

– Как Гил попал в дом? – отстраненным голосом спросил Сэнди.

Диана разгладила еще не просохший рукав:

– Эмми тоже спрашивала меня об этом. Я не знаю. Я его не впускала.

– А дверь была заперта? – спросил Сэнди.

– Ну да. Я всегда ее запираю. Все так делают.

– А у Гила не было ключа?

– Я не ... – Диана гневно вспыхнула. – Я никогда не давала ему ключа от этого дома, Сэнди! Запомни это!

Сэнди невозмутимо повернулся к Дугу:

– А ты, Дуг? Ты давал Гилу ключ от дома?

– Я? – изумился Дуг. – Нет, конечно! С какой стати?

– Когда ты пришла, – обратился Сэнди к Эмми, – дверь была заперта?

– Да. Ди открыла ее мне. – Эмми охватила тревога. – Но ... но ведь Ди или Дуг могли случайно забыть запереть дверь, и тогда Гил мог просто войти и ...

– ... и нарочно запереть за собой дверь на задвижку? – Сэнди скептически прищурился.

– Ну, не знаю! – торопливо сказала Эмми. – Мы не знаем, что произошло. Неважно, как Гил попал в дом!

– Но, может быть, важно, зачем он сюда пришел? – сказал Сэнди.

Румянец на щеках Дианы вспыхнул еще ярче; они с Дугом были по-театральному красивой парой.

– Ты хочешь сказать, что он пришел увидеть меня? Может быть. Точней, он наверняка пришел ко мне. Но я не знала – не знала, что он собирался прийти.

– Когда ты видела его в последний раз? Я имею в виду, разговаривала с ним?

Лицо Ди стало совсем пунцовым:

– Видит Бог, Сэнди, ты ведешь себя, как полицейский!

– Они непременно зададут тебе этот вопрос, – пожал плечами Сэнди.

– Ну, я не знаю. Хотя нет, знаю. Он повел меня ужинать ... кажется, это было позавчера. Дуг как раз переписывал сцену. Он рад был от меня избавиться.

– Точно, – сказал Дуг. – Вы с Гилом щебетали так громко, что я чуть не свихнулся!

– А после этого ты еще разговаривала с ним? – Сэнди был неумолим.

– Я ... ну да! Он звонил мне. Вчера. Сказал, что обручился с Корриной Харрис. Это актриса, которая играет главную роль в пьесе Дуга.

– Не слишком ли внезапно? Мне казалось, Гил в некотором роде был предан тебе, Ди, – в тихом, бесцветном голосе Сэнди Эмми снова почудились язвительные нотки.

Ди издала нервный смешок и проглотила его, словно удивившись сама себе.

– Да, – сказала она, – по крайней мере он выводил меня в свет и все такое. Но ... он рассказал, что какое-то время назад они с Корриной были обручены; потом что-то случилось, они расстались, а на репетиции у Дуга встретились вновь – и страсть вспыхнула с новой силой.

– О, Господи, – внезапно выдохнула Эмми, – я надеюсь, она не лежит без чувств в телефонной будке?

Ди уставилась на Эмми – и в следующей миг обе прыснули, как школьницы. Но хихиканье оборвалось почти мгновенно. Обе понимали, что это не смешно; все, что происходит более, чем печально. Эмми почувствовала, как каменеет ее лицо. Конечно, они с Дианой представили одну и ту же картинку: статная, величественная прима Коррина Харрис скрючилась без сознания в тесном пространстве телефонной будки. Эмми стало стыдно; она поняла, что и Диана испытывает то же – щеки ее снова залились краской.

– Реакция на нервное потрясение, – понимающе кивнул Сэнди. – Так что там случилось с Корриной?

– Я говорила с ней по телефону, – объяснила Эмми, – и сказала, что Гил убит. Тогда в трубке раздался какой-то грохот – и все.

– Да нет, с ней все в порядке, – сказал Дуг. – То есть, конечно, шок и все такое, но она в полном сознании. Это ведь она и сказала мне про Гила. Нашла меня в баре, в дальнем конце улицы. Я как раз переписывал заглавие второго акта, будь он неладен. Так ничего путного и не придумал. – Он устало прижал ладони ко лбу.

– А ты видел сегодня Гила, Дуг? – спросил Сэнди.

– Нет, то есть видел, но мельком. Он забежал на репетицию около полудня и пригласил Коррину пообедать с ним. Но я ее не отпустил. Мы как раз работали над этой треклятой сценой.

– И что, он ушел?

– Не знаю ... нет, кажется, не ушел. Скорей, решил поторчать в зале. Он часто так делает. Похоже, у него сейчас мало работы, и он любит смотреть репетиции. Это ведь он делал декорации к пьесе. Между прочим, отличные декорации, хотя это его первая работа для театра. Но он хороший архитектор.

Дуг судорожно вдохнул, словно осознав, что он сказал, и исправился с помощью короткого страшного слова:

– Был хорошим архитектором! Сэнди, но это ужасно! Я не могу отменить премьеру, не могу...

– Ты помнишь, в котором часу Гил ушел? – перебил его Сэнди.