Рука в перчатке - Эберхарт Миньон Гуд. Страница 34

– Все готово, – доложил Лейн, натянувший впопыхах брюки и свитер прямо поверх ночной пижамы. Его руки дрожали, пока он разливал кофе, а взгляд беспомощно метался по комнате.

Джекоб Уэйт повернулся к одному из полицейских:

– Вы его уже допрашивали?

– Да, он ничего сказал. Но вот служанка Мэгги...

Уэйт нетерпеливо кивнул.

– Ну, так вот, от нее мы узнали кое-что любопытное.

– Что же именно?

– Хотите послушать, – кивнул тот на диктофон, – или мне самому рассказать?

– Сами, и не торопясь.

– Так вот, эта самая служанка Мэгги, ну, вначале она ничего не говорила, но мы... кое-что из нее выжали...

– Что именно?

– Про молоток.

– Про... – Уэйт запнулся, посмотрел на полицейского и продолжил: – Про какой молоток?

– Молоток в кухонной сушке. – Брэйди явно наслаждался своей осведомленностью. – Мэгги нашла его вчера утром. Обычно инструмент хранится в погребе. Она нашла его в шкафу и отнесла на место.

– Но если она отнесла его туда...

– Это еще не все. Отнести-то она отнесла, но когда после обеда опять полезла в шкаф, он снова оказался там. На том же месте, что и прежде.

– И вам известно, кто положил его туда?

– Нет. Она просто отнесла его назад.

– Вы уверены, что она говорит правду?

– Да. То есть, она не хочет говорить. Так что следует взяться за нее по-настоящему.

– Достаточно, Брэйди. Я сам с ней поговорю.

Уэйт кивком указал на дверь, и Брэйди удалился. Детектив повернулся к человеку в штатском:

– Проследите, чтобы как можно скорее доставили результаты экспертизы отпечатков на щипцах.

Затем он кивком подозвал Лейна:

– Налейте еще кофе. Благодарю. А вы что знаете про молоток, Лейн?

– Ничего.

– Но ведь Арчи убили щипцами. При чем тогда тут молоток?

– Хитро задумано, – протянул Уэйт и занялся своим кофе, но сказанное им словно повисло в воздухе.

Впрочем, кофе несколько поднял всем настроение.

Джонни взболтал остаток кофе в чашке, потом прервал молчание:

– Мистер Уэйт, вы что-то говорили про садовый домик... Вроде бы, Бена убили именно там?

– Да, – кивнул детектив, снова подливая себе кофе.

– Но почему вы так в этом уверены? Это кажется странным...

Неожиданно в разговор вмешалась Амелия:

– Если Арчи с Роули стояли у дверей, когда слышали выстрел, они должны были заметить, что прозвучал он именно оттуда.

– Мы их тоже об этом спросили, – кивнул Уэйт. – И что вы, мистер Шор, нам можете сказать? Не желаете изменить свои прежние показания?

Роули уставился в свою чашку и буркнул:

– Нет.

– Но вы же слышали выстрел?

– Да. Я вам уже отвечал.

– Но вам не показалось, что он раздался в садовом домике?

– Нет.

– И вы не пошли туда, чтобы проверить?

Роули покосился на детектива и гневно спросил:

– Чего вы добиваетесь? Я же вам сказал, что не ходил. Я и вправду ничего сделал. По крайне мере, я его не убивал. И у меня есть алиби. То есть, было. Именно на тот момент, когда раздался выстрел.

– Понимаете, чтобы перетащить труп из домика, нужны хотя бы двое. Я пока не знаю, зачем это сделали, но так было сделано. Один убийца бы не справился. Я же знаю, как и за что вы лично и все ваше семейство ненавидели Брюера. Знаю про вашу многолетнюю с ним вражду. И про то, что вы готовы были на все, лишь бы окончательно устранить его из компании.

– Мы его не убивали, – пронзительно закричала Гертруда, – наша нелюбовь к нему была оправданной, ведь он вел компанию к гибели. Еще год под его руководством – и компания бы обанкротилась. Можете спросить кого угодно, каждый подтвердит. Мой отец всю жизнь трудился, а этот тип едва все не пстил насмарку. Он был заносчив, нерасчетлив, да и вообще...

– Вы можете все это подтвердить, миссис Шор?

Гертруда сразу осеклась, но глаза ее сверкали яростным огнем, когда она ответила:

– Конечно. Да и другие тоже подтвердят. Мы часто думали, что он...

– Гертруда, – мягко остановила сестру Амелия. Та умолкла. А Амелия самым любезным тоном продолжала: – Моя сестра больше всего на свете любила нашего отца, мистер Уэйт. И ей казалось, что через компанию Брюер угрожал существованию всего нашего семейства. Но это чувство было не настолько сильным, чтобы... В общем, могу вас заверить, что для устранения мистера Брюера были и иные способы.

– Например, объявить его умалишенным? – холодно спросил Уэйт.

Глаза Амелии сверкнули, но она промолчала. И поскольку пауза затянулась, снова заговорил Уэйт:

– Вы уже несколько месяцев пытались это сделать. Не трудитесь отрицать, нам все известно. Даже его помолвка с вашей племянницей вас не остановила. Есть составленный вами же список – мы нашли его – с перечнем его собственности на случай объявления его недееспособным. Вы собирались представить его акционерам в надежде, что они поддержат обращение в медицинскую комиссию. Что, кстати, показывает, что вы не слишком хорошо осведомлены о нашей деятельности. Мы все узнали от вашего домашнего врача, с которым вы советовались. Зато от своего адвоката Брюер точно знал, что вы затеяли. И от акционеров тоже: они ведь сообщили ему о письме, направленном им вами и вашей сестрой. О коротеньком таком письме, в котором ставилось под сомнение его душевное здоровье. И, следовательно, его способность управлять предприятием. Еще мы знаем, что...

– Что еще за письмо? – удивилась Амелия и повернулась к Гертруде. – Я не подписывала никакого письма. Воображаю, что ты там написала.

– Должна же я была хоть что-то сделать, – вся багровея от возбуждения, вспылила Гертруда. – Ничего другого не оставалось. Ты же разговаривала с акционерами, с врачами. Я тебя давно предупреждала, что Бен про это знал. И говорила, что он только ждет момента, чтобы отомстить. Он же...

Глаза Амелии гневно сверкнули:

– Слушай, Гертруда! Если ты пытаешься внушить, что я боялась Бена Брюера, то ошибаешься, меня выводил из себя тот вред, который он нанес компании. Но лично против него я ничего не имела.

– Я не это имела в виду... не это хотела сказать... вообще не об этом шла речь... я же вовсе не думала, что его убила ты. В самом деле, я...

– Успокойся и не болтай лишнего. – Амелия повернулась к Уэйту. – Разумеется, я делала попытки удалить Бена Брюера с фирмы. А то, что он собрался жениться на моей племяннице, тут вовсе не при чем.