Непутевые заметки по Европе - Экслер Алекс. Страница 7

После завтрака я не смог не поддаться искушению и написал кратенькое письмо приятелю: «Здравствуй, дорогой друг! У меня — все хорошо. Впрочем, я немного хандрю, поэтому сейчас пойду прогуляться по бульвару Распай, чтобы развеяться. Как там погода у тебя в Тараканогорске? У дяди Моси, надеюсь, спина не болит? Передай тете Саре, что я купил ей книжку с рецептами кашки рататуй. Привет из солнечного Парижа. Алексис».

После окончания этих эпистолярных упражнений мы отправились гулять по Парижу. ГУЛЯТЬ ПО ПАРИЖУ! Это, конечно, не идет ни в какое сравнение с посещением мест ссылки Ленина в Шушенском. Вот здесь изящный Арамис треснул по лицу парижского простолюдина; вот на этом месте граф Монте-Кристо впервые испытал ружье собственной конструкции; в этом кабачке благороднейший Атос напился до бесчувствия и засунул трактирщика в бочку с мальвазией; в этой маленькой церквушке Портос вынашивал тайны планы атаки на сундук господина Кокнара; с верхней галереи этого Собора Парижской Богоматери отважный квази-горбун объяснял парижской черни свой взгляд на красавицу Эммануэль с помощью расплавленного свинца и смолы; на перилах этой Эйфелевой башни отважный неутомимый мститель Валерка делал свою знаменитую стойку на руках. Каждая пядь земли этого центра культуры обильно полита историей, вином и кровью, хотя город, кстати, довольно чистый.

На вопрос Марии о маршруте нашего путешествия я сразу выпалил: «Распай, Монпарнас, Монплезир, Дежавю, Шартрез, Фонтебло, Жевузем, а потом поедем в бульонский лес лакомиться лягушками в шампанском». Мария рассудительно предложила сначала посетить Эйфелеву башню, оттуда оглядеть окрестности, после чего уже утвердить окончательный маршрут путешествия. План был принят, и мы отправились к Эйфелевой башне.

По пути (башня была в получасе ходьбы от отеля) я старался максимально замаскировать свое иностранное происхождение, поэтому каждые пять минут подходил к прохожему, вежливо приподнимал платок на голове (было довольно жарко) и почтительно осведомлялся по-русски: «Пардон, сир! Это Сен Жермен де Пре?», на что обычно получал стереотипный ответ также по-русски note 2: «Нет, камрад. Это Сен же, Жермен же, но де Клу».

У подножия Эйфелевой башни стояли две огромные очереди, одну из которых необходимо отстоять, чтобы подняться наверх. Вокруг очереди в диких количествах сновали сыновья различных африканских князьков (приехавших, вероятно, в Париж по культурному обмену), часть которых носила в ведрах со льдом различные прохладительные напитки, а другая продавала за скромную сумму в 80 франков (примерно 16 долларов) механических летающих голубей. Кстати, прохладительные напитки туристы у них скупали довольно охотно, так как в уличных автоматах баночка кока-колы стоит примерно 20 франков (пять долларов), а эти бойкие ребята продавали аналогичные баночки по 5 франков (один доллар). У меня сразу возникло сильное подозрение, что эту кока-колу им поставляют из России. А вот железных голубей народ из очереди не сильно стремился покупать, так как обычных живых и, пардон, какающих голубей в Париже — больше, чем достаточно, но сыны африканского континента не зря обучались магии «вуду» у себя на родине: голубь заводился и запускался летать вдоль очереди; когда он врезался в какого-то из туристов, мошенник подбегал к жертве и начинал орать: «Эта птица, мсье! Оно вас выбрал! Это, мистер, счастливый знак! Купите скотинку, ведь его даже кормить не надо!». При этом негодяй использовал разнообразные ухищрения: становился на колени, целовал ноги обалдевшего туриста, издавал нечленораздельные вопли так, что бедный гость столицы их Родины готов был выложить хоть сто долларов, чтобы избежать пристального внимания всей очереди к своей скромной персоне. Я же настолько разомлел от воздуха Парижа и близости к Эйфелевой башне, что даже начал, глядя на эти летающие безобразия, слагать какие-то вирши, типа: «О, голубь мира! Ты, пролетая, на мир надежду вселяя…», но был вовремя остановлен этим голубиным Франкенштейном, который врезался мне прямо в переносицу. Пока я минут пятнадцать гонялся за сыном африканской тундры и дубасил его посланцем мира по голове, наша очередь практически подошла.

Следует особенно отметить довольно поразительное хамство, которое работники башни проявляют по отношению к туристам. Такое ощущение, что они являются ее единственными владельцами и только из каких-то исключительно благородных побуждений пускают этот туристический плебс подняться на эту Святая Святых. Нам рассказали, что буквально неделю назад один лифтер настолько нахамил какой-то английской туристке, что руководство башни было вынуждено уволить этого субъекта. Однако профсоюз лифтеров башни объявил двухдневную забастовку, во время которой все работники легли на рельсы лифта, и руководству пришлось восстановить хама на работе. До поездки в Париж я бы, наверное, одобрил такую борьбу пролетариата лифтеров-подъемщиков за свои права, но, увидев воочию эти наглые и спесивые физиономии, я больше посочувствовал английской туристке.

Как вы думаете — что именно сделали туристы из разных стран мира, когда поднялись на второй этаж башни? Правильно! Галопом помчалась в кафе и макдональдсы, где с таким ожесточением вгрызались в бутерброды, запивая их пивом, как будто делали это первый раз в жизни. Некоторые из них, как я подозреваю, так и не подошли к краю платформы, чтобы полюбоваться на открывающиеся виды Парижа. В одной из кафешек я неожиданно увидел африканского Остапа Бендера. Этот парень скромно сидел рядом со входом в туалет и, широко улыбаясь, брал у туристов плату за посещение этой исторической реликвии, причем, если ему не платили, он не протестовал. Просидев там довольно продолжительное время, он лениво поднялся и уехал вниз.

Открывающиеся со второй платформы виды — превосходны (площадок всего три, но последняя была закрыта, а на первую имеет смысл подниматься только в том случае, если вы хотите посидеть в ресторанчике, так как она совсем недалеко от земли). На всех углах площадки стоят подзорные трубы, из которых можно за пять франков посмотреть на виды Парижа. Я тоже воспользовался было этим прибором, но увидел, как горничная в нашем номере чуть не уронила во время уборки мой ноутбук, после чего расстроился и больше к этим оптическим устройствам не подходил.

Спускаться с башни, кстати, намного быстрее, чем подниматься. Мы отстояли в очереди каких-то двадцать минут.

Рядом с Эйфелевой башней причаливают небольшие прогулочные кораблики, которые каждые полчаса отправляются на экскурсионную прогулку по Парижу. Рекламные щиты гласят, что экскурсию проводит красавица-парижанка, которая к тому же говорит на нескольких языках, включая русский. Разумеется, мы на это купились и приобрели билеты на речной трамвайчик. Пароходик был довольно большой, но уютный. Пассажиров рассаживал по местам молоденький мальчик-юнга, который после «отдания концов» (это я там нахватался морской терминологии) неожиданно и оказался той самой «красавицей-парижанкой». Ну, это было бы еще полбеды, но рекламируемое умение говорить на пяти языках на деле оказалось чем-то жутким. Я сначала не очень вслушивался в то, что она говорила (считая, что сейчас идет лекция на французском), как вдруг неожиданно для себя понял, что пару слов из десяти начал понимать. Похвалив себя за успехи в изучении французского, я вдруг внезапно осознал, что это «прелестница-мамзель» пытается говорить по-русски. Ладно еще, что она по-английски говорила с чудовищным французским акцентом (парижане традиционно презирают английский язык), но зачем она так кошмарно коверкала русский язык? Мстила за поражение Наполеона? В ее изложении экскурсия на русском языке звучала примерно так (учитывая грассирование на букве «р»): «Па правУ сторО Сен ви мо уи цековь ПарИ мадам». Попробуй тут пойми, что по левому борту открылся вид на Собор такой-то матери. Кстати, ужасающее коверкание русского языка совершенно не означало предвзятого отношения к русским. Наоборот, перед началом экскурсии она раздавала печатные буклеты на разных языках, и, когда Мария попросила буклет на русском, «ослепительная парижанка» заулыбалась и очень вежливо его вручила. Я же решил выпендриться и попросил по-английски дать мне англоязычный буклет, на что в ответ получил ледяную улыбку и фразу по-французски, которая сильно напоминала «Пошел ты в баню!», хотя не исключено, что она означала «Пардон, мсье, английские буклеты у нас закончились». Что рассказать про экскурсию? Лето. Яркий солнечный день. Плаваем на кораблике по Парижу. Красота! Я расслабился настолько, что даже сообразил, как в своей программе обойти довольно известный глюк в Windows 95. Перед тем как сойти на берег, я долго решал, нужно ли поцеловать «красавице-экскурсоводше» ручку, как это требуют французские обычаи, но, пока раздумывал, она натянула на руки брезентовые рукавицы и приготовилась «кидать конец». Так что на берег пришлось сойти, ограничившись одной приветливой улыбкой.