Рок-звезда - Коллинз Джеки. Страница 7

– Ну нет, дорогая, – заявила запыхавшаяся няня, заходя в комнату. – Сначала нужно помыться. Так, мисс?

Рафаэлла недовольно вздохнула. Мыться так скучно. Но девочка подчинилась, потому что ссориться с няней было бесполезно. Вскоре она была готова. Лицо вымыто, руки тоже. Длинные черные волосы причесаны и заплетены. Розовое платьице надето.

– Теперь мы готовы, – удовлетворенно сказала няня Макди. – Пошли, дорогая.

В гостиной ее ждали родители, Анна и Люсьен. Рафаэлла остановилась в двери, чтобы дать им полюбоваться собой, потом радостно бросилась к отцу. Он подхватил ее на руки и принялся подбрасывать в воздухе, как тряпичную куклу.

– Папа, папа! – радостно вскрикивала она.

– С днем рождения, моя сладенькая, – сказал он приятным глубоким голосом.

Рафаэлла освободилась и подбежала к матери, которая обняла девочку, обволакивая ее экзотическими запахами.

Боковым зрением Рафаэлла заметила множество красиво упакованных коробок.

– Это тебе, – улыбнулась мама и отпустила ее. – Можешь открыть их.

Однако Рафаэлла расстроилась, не заметив велосипеда. С мрачной решительностью она начала срывать обертки в надежде, что драгоценный подарок разделен на части и спрятан.

– Не так быстро, – приказала няня Макди.

– Неважно, она слишком возбуждена, – сказала Анна Ле Серре, удивленно наблюдая за дочерью.

– Ее мама ведет себя точно так же, когда получает подарки, – пошутил Люсьен и обнял свою красавицу-жену, которая смотрела на мужа с откровенным восхищением.

Няня Макди отвела глаза. Она никогда не работала в семье, где супруги были так влюблены друг в друга, как Ле Серре. Они вели себя словно молодожены и ласкали друг друга так, будто никого вокруг не было.

Няня работала в этой семье с рождения Рафаэллы и давно решила, что виной всему происхождение Ле Серре. Он такой странный… Во-первых, этот человек очень знаменит. Великий тенор, поет в самых престижных операх мира. Во-вторых, он почти черный: наполовину эфиоп, наполовину американец. Но более красивого мужчины няня никогда не видела.

Рядом с мужем-гигантом Анна Ле Серре выглядела как маленькая куколка с алебастровой кожей и иссиня-черными волосами. Это была женщина редкой красоты, великолепно сложенная, стройная, соединившая в себе английскую и французскую кровь. Ей прочили блестящую карьеру балерины, но она бросила все, чтобы выйти замуж за Люсьена. Теперь Анна надеялась, что дочь пойдет по стопам матери.

Рафаэлла унаследовала от родителей оливковый цвет кожи, роскошные черные волосы, длинные ноги и подвижную красоту.

Девочка расстроилась, распечатав подарки и не обнаружив там велосипеда.

В этот момент позвонили в дверь, и школьные друзья Рафаэллы появились в гостиной. Одиль в коричневом бархатном платье с белым кружевным воротничком попросила показать подарки. Она посочувствовала подружке, когда не обнаружила среди них велосипеда.

Чай был очень вкусным, сопровождался пирожными, крошечными бутербродами с сыром и огурцами, вареньем и шоколадной пастой. Как раз то, что любила Рафаэлла. А потом принесли торт со взбитыми сливками и клубникой. На нем горело семь свечей.

«Мне семь, – удивилась Рафаэлла. – Я уже почти взрослая».

Люсьен взял девочку на руки и поцеловал.

– Я так люблю тебя, моя сладенькая, – произнес он зычным голосом. – Ты украшаешь мою жизнь. Никогда не забывай об этом.

Отец отнес ее в прихожую, где стоял самый лучший, самый блестящий красный велосипед, который она когда-либо видела.

С криком радости Рафаэлла водрузилась на него. Великий день состоялся.

Позднее, когда друзья разошлись, кроме Одиль, оставшейся на ночь, девочки сидели у ног Анны. Они с мужем собирались уходить. Девочки наблюдали, как Анна накладывает косметику, поправляет прическу, надевает сережки с бирюзой и бриллиантами и такое же ожерелье.

Рафаэлла была уверена в красоте матери и гордилась ею. Вскоре появилась няня Макди с намерением выпроводить девочек.

– Дайте маме побыть одной, ради Бога! – ворчала она.

Они спустились в библиотеку, где Люсьен развлекал отца Одили, Генри, известного французского политика. Мужчины по-соседски дружили и теперь вместе собирались на важный политический прием. Мать Одили, Изабелла, уехала к родственникам.

– Ну, что вы еще натворили? – с улыбкой поинтересовался Люсьен.

Девочки запротестовали, и им обеим дали по бокалу запрещенной кока-колы. Няню бы хватил удар. Никаких газированных напитков, особенно перед сном.

В комнату вошла Анна в бледно-лиловом шифоновом платье.

– Я готова, – извинилась она. – Надеюсь, не задержала вас. Мужчины не удержались от комплиментов, и она грациозно ответила.

Рафаэлла была счастлива. Такой прекрасный день рождения!

– Нам пора, – заявил Люсьен. – Опаздывать нельзя, – он внимательно посмотрел на дочь. – В тебе что-то изменилось, малышка. Кажется, знаю, – добавил он с усмешкой. – Ты выглядишь на семь лет.

Смеясь, взрослые направились к двери. Люсьен распахнул ее и хотел пропустить жену вперед.

– О Боже! – воскликнула Анна. – Я, кажется, кое-что забыла. Заводи машину, я буду через минуту.

– Мы поедем на машине Генри, – нетерпеливо сказал Люсьен, – поторопись.

Улыбаясь отцу Одили, Анна сказала:

– Ты тоже не выносишь, как Люсьен водит машину, правда, Генри? – и с этими словами она взбежала вверх по лестнице.

Рафаэлла поднялась на цыпочки, чтобы поцеловать отца, но не достала. Взяв ее на руки, он прошептал:

– Счастливых сновидений, малышка.

– Папа, я уже не малышка, – запротестовала она.

– Ну, хорошо, – он с любовью поцеловал девочку. – В таком случае, счастливых сновидений, моя взрослая дочь.

Они с мистером Роне спустились по ступенькам и сели в серебристый «мерседес».

Девочки стояли у открытой двери и махали, когда появилась няня.

– Вы простудитесь насмерть, – возмутилась она. – А винить будут меня. Пошли наверх. Прямо сейчас.

Рафаэлла подчинилась, за ней последовала Одиль.

– Пора спать, – ворчала няня, хотя на самом деле она совсем не злилась.

Анна уже спускалась по лестнице, ее шифоновое платье развевалось на ходу. Ей не хотелось задерживать Люсьена и Генри. Как прекрасно она выглядела в тот вечер!

Но внезапно раздался взрыв. Это случилось на улице. Он был настолько сильным, словно бомба разорвалась на крыше дома.

А потом произошло следующее: окна выбило, все упали на пол и осколки стекла накрыли их.

Рафаэлла увидела, как мать падает на лестнице. Девочке показалось, что она смотрит замедленный танец.

Стекло попало Рафаэлле в ногу, стало невыносимо больно, и она начала кричать.

– Папочка! Папа, спаси нас! Пожалуйста, спаси!

Крис Феникс, 1968

Несмотря на поздний старт, Крис наконец-то обрел вкус к сексу. Да так, что даже перещеголял старого друга.

– Черт подери! – однажды воскликнул Базз. Они были на Майорке, весьма популярном испанском курорте. – Ты не можешь остановиться! Нужно же давать себе передышку.

Крис засмеялся. Прошло два с половиной года после отъезда из дома. Полтора года они колесили по Европе, и это вселило в Криса уверенность в себе. Теперь он не сомневался в том, что может обойтись без забот матери, и научился кадрить лучших девушек. Пусть он не очень высок и не столь красив, но в двадцать у него появился свой стиль. Он был приятен, носил грязные длинные волосы, тело стало мускулистым и прекрасно загорело.

– Слава Богу, что я увез тебя из Англии, – заметил Базз. Крис перевернулся на горячем песке. Он не спускал глаз с двух смеющихся девушек в бикини, стоявших у воды.

– Не буду спорить, – он подмигнул девушкам. – Которая твоя? Базз, естественно, удивился.

– Значит, я могу выбрать?

– А почему бы и нет? – щедро предложил Крис.

– Вон та, с большими сиськами, – решил Базз.

– Пошли. Но только сделай мне одолжение. Ведь я знаю, что ты любишь худых.