Отброшенная в прошлое - Эмерсон Кэтти Линн. Страница 9

Он мог бы еще задержаться у Лорен, рассказывая о своих планах на будущее и попивая кофе, но официальный голос по рации передал сообщение о дорожном происшествии на другом конце города. Это сообщение положило конец их встрече.

Обменявшись несколькими словами с диспетчером, Адам выключил рацию.

— Я должен идти.

— Спасибо вам за все, — Лорен протянула ему руку, и Адам пожал ее на прощанье. Но в тот момент, когда их пальцы соприкоснулись, случилось что-то, чего никто из них не ждал.

Адам столкнулся со взглядом Лорен и задал безмолвный вопрос. К своему облегчению, в больших голубых глазах Лорен он увидел, что чувство его не осталось без ответа: Лорен испытывала то же самое. Та же энергия, что заставила их пальцы дрожать, прошла приятной волной по его телу. То же произошло и с ней.

Лорен тряхнула головой, и ее губы изогнулись в улыбке.

— Ты думаешь, что я схожу с ума? Почти весь путь от Ламбертонского водопада домой Адам был словно на «автопилоте», оставаясь рассеянным, даже когда открывал двери гаража и загонял машину внутрь. Он не сразу заметил, что пытается снова завести уже умолкший двигатель.

— Уже поздно, — сказал он. — Почти полночь.

Лорен вышла из машины, чтобы погасить свет на веранде и в вестибюле. Пока Адам выгружал сумки из багажника, Лорен направилась к дому. Когда она открыла дверь, наружу с воплем выскользнула заждавшаяся кошка.

— У тебя было достаточно еды и воды, — промолвила Лорен, направляясь к столу, чтобы положить сумку, а затем уж очистить коробку кошачьего «туалета».

— Но ей не уделялось внимание, которое она привыкла принимать как должное, — произнес Адам, вошедший с багажом. И, едва он присел, кошка прильнула к нему, и Адам почесал ее за ушами. Какие бы напряженные мысли не заполняли его голову в дороге, теперь все это было позади.

— Она просто разозлилась, что ее бросили на такой долгий срок. Ведь мы отсутствовали больше трех дней.

С чувством облегчения Лорен присоединилась к Адаму и стала ласкать обиженную кошку, которая улеглась перед ними, свернувшись клубком. С каждой милей, приближавшей ее к дому, Лорен чувствовала себя все более и более спокойной. Теперь она совершенно уверилась, что вернулась к нормальной жизни. Взяв любимое животное на руки, она весело рассмеялась. Лаская мягкий меховой клубочек, Лорен шептала имя кошки и обещала, что никогда больше не покинет ее.

— Как ты называешь ее?

Пораженная резкостью в голосе Адама, Лорен посмотрела на него вопросительно. Адам пристально смотрел на жену.

— Паунс.

— Лорен, я не понимаю.

— Чего? Ее зовут Паунс.

Внезапно Лорен вздрогнула, словно от удара. Она стояла на кухне, держала в руках кошку, которая жила с ними почти со дня их свадьбы, и утверждала, что эту кошку зовут Паунс, хотя знала прекрасно, что ее зовут Хэссл.

— Я, должно быть, устала больше, чем думала, — Лорен попыталась рассмеяться, но ей это плохо удалось.

Адам сгорал от любопытства.

— Кто такой Паунс?

— Кошка, которая жила у меня, когда я была еще ребенком, — ответила Лорен.

— Ты никогда не упоминала о ней.

— Я и сама забыла… я не вспоминала о ней до этого момента, — нахмурившись, Лорен опустила Хэссл, взяла свою сумочку и направилась в дальнюю часть дома. Там находилась лестница, ведущая на второй этаж. То, что сказала Лорен, было чистейшей правдой, но взволновало ее так же, как и все остальное, произошедшее за последние дни. Лорен совершенно забыла, что у нее была другая кошка еще до того, как они с Адамом завели Хэссл.

Слишком много стало случаться неожиданного. Мысли об этих событиях не давали Лорен покоя. Если подобное будет продолжаться и дальше, Адам подумает, что Лорен сошла с ума.

Она и сама начинала верить в это.

Глава 4

Лорен никогда не слышала, как Адам входил в ее мастерскую, занимающую половину перестроенной конюшни, в другой половине размещался гараж. Это его не удивляло. Он точно так же до самозабвения увлекался работой. Единственное, чего он не мог понять, это как она умудряется сосредоточиться, если в мастерской постоянно орет телевизор. Лорен работала только с включенным телевизором. Как она говорила, он занимает ее мысли, пока она работает руками.

Некоторое время Адам молча любовался ею, не желая мешать, потом заметил, что она не одна, а в компании. На холсте, натянутом на раму для вышивания, свернулась клубком Хэссл. Скамья у холста пустовала, потому что Лорен вышивала на маленьких пяльцах, лежащих у нее на коленях, а сидела на небольшом мягком стульчике между рабочим столом и стеллажом, где пряжа была разложена по цветам и толщине нити. Это сооружение, смахивающее на лестницу, закрывало собой почти всю стену, на каждый колышек был надет моток шерсти, за исключением одного, с черным шелком, из которого Лорен плела испанские кружева.

Кошка приоткрыла зеленый глаз и тут же закрыла его. Адам нахмурился. Лорен старалась избегать всяких напоминаний о прошлом уик-энде, когда Адам спросил ее о кошке по кличке Паунс. Насколько он понимал, теперь жену больше не посещали фантастические видения. С ее языка больше не срывались странные оговорки и это внушало надежду, что все, тревожившее Лорен в Нью-Йорке, безвозвратно ушло в прошлое; но Адам все же не мог понять, почему она приняла так близко к сердцу разговор о своей любимице времен детства и впала в негодование…

Адам с Дэном росли в доме, где всегда было полно кошек и собак. Он очень скучал по ним, когда переехал на квартиру, в которой негде было держать животных.

Когда Адам познакомился с Лорен, он не мог не удивляться, что такая отзывчивая и ласковая девушка целых девять лет жила в полном одиночестве и не взяла в дом ни кошки, ни собаки. Она даже не поставила кормушку для птиц.

Он решил, что причина такого замкнутого образа жизни, избранного Лорен, заключалась в несчастной судьбе ее семьи. Лорен было всего двенадцать лет, когда ее мать умерла от рака. Дата кончины мистера Кендалла была Адаму неизвестна, но он знал точно, что к тому времени, когда «Лорен переселилась в Мэн, она была круглой сиротой.

Хэссл зевнула, встала, потянулась, прошлась вокруг скамеечки и снова свернулась в клубок, полностью» игнорируя присутствие хозяина. Адам подошел к Лорен совсем близко, и только тогда она подняла глаза и увидела его.

— Привет, моя красавица.

— Привет, милый, — она сняла с пялец вышивку и протянула ему. — Что скажешь? Эта идея пришла мне в голову неожиданно. В ней есть нечто от Ренессанса, тебе не кажется? Ты сможешь перевести это на бумагу?

— Разумеется. Потом, — он взглянул на рисунок, но тотчас отложил его в сторону, как следует не рассмотрев; ему не терпелось поцеловать Лорен.

— Ты даже не хочешь взглянуть на мою работу, — обиженным тоном сказала она, высвобождаясь из его объятий.

— Я так по тебе соскучился! Я уже несколько часов не обнимал тебя, — в подтверждение своих слов он еще раз склонился над ней и поцеловал, наслаждаясь нежностью ее губ.

— Ты меня перехваливаешь. Теперь похвали вот это, — она снова сунула ему вышитый квадратик ткани.

Последний поцелуй Адама пришелся на кончик ее носа. Адам выпрямился, держа в руках ее работу.

— Разве твои рисунки нуждаются в моем одобрении?

— Разумеется.

Она встала и начала складывать пяльцы.

— Чепуха. Я нужен тебе только потому, что умею переводить твои рисунки в графику.

Свои идеи Лорен могла воплощать только на ткани, ловко орудуя иглой и цветными нитками, но ей было трудно перерисовывать их на бумагу. Вскоре после их свадьбы Адам взял на себя обязанность перерисовывать работы жены, которые в дальнейшем превращались в образцы для журналов по рукоделию.

— Мне нужно твое горячее тело, — успокоила она его с шутливой серьезностью, но когда он, наконец, принялся внимательно рассматривать ее новую работу, в ее глазах вновь промелькнула тревога. — Что? Тебе нравится? Если нет, скажи. Не всякий раз получаются шедевры. Это…