Зимний сад - Эшуорт (Эшворт) Адель. Страница 36

Проснувшись и обнаружив, что она в доме одна, Мадлен тотчас же догадалась: Томас отправился к озеру – это было его любимое место. Впрочем, Мадлен там тоже нравилось. Нравилась царившая у озера тишина. Поэтому она решила, что именно у озера и поговорит с Томасом.

Утро было довольно прохладное, но ясное, солнечное, и Мадлен подумала, что это хороший знак. Натянув перчатки и запахнув потуже ворот плаща, она вышла на тропинку позади дома и направилась к дальним кустам.

В эту ночь Мадлен почти не спала – ей вспомнились ласки Томаса и их беседа во время игры в шахматы, вспомнились его глаза, полные страсти. Но он не взял ее. Он ушел от нее, не сказав ни слова, даже не взглянув на нее.

Она никак не могла понять, почему он так поступил. Ведь еще ни один мужчина не оставлял ее... вот так. Хотя Мадлен считала себя опытной женщиной, она все же не могла утверждать, что всегда понимает мужчин – иногда их поступки се удивляли. Но ни один из них не отказывался разделить с ней ложе, тем более когда она сама об этом просила. Конечно, Томас разительно отличается от всех ее знакомых, но все-таки он мужчина, причем мужчина, страстно желающий ее, в этом у нее не было ни малейших сомнений.

Лежа в постели без сна, Мадлен напряженно размышляла о том, что произошло вечером. Сначала она решила, что Томас просто не уверен в себе. Если его нога изувечена сильнее, чем ей казалось, тогда вполне возможно, что ему не хотелось ее показывать. Однако это не объясняет его безмолвного ухода. К тому же ведь он мог бы овладеть ею, не снимая одежды. Что же касается искалеченной ноги, то он уже достаточно хорошо ее знает, поэтому должен понимать: это не оттолкнет ее.

После долгих размышлений ей пришла в голову мысль о мужском бессилии. Разумеется, она чувствовала восставшую плоть Томаса, когда прикасалась к нему, но, может быть, он из тех мужчин, которым не удается долго пребывать в таком состоянии? И тут Мадлен вспомнила: когда она улеглась на диване, то была настолько захвачена своими собственными ощущениями, что даже не попыталась приласкать Томаса. Может, в этом все дело? Впрочем, нет, едва ли... Следовательно, остается одно-единственное объяснение: Томас отказался от нее по каким-то своим, одному ему известным причинам. Именно это больше всего беспокоило Мадлен и даже раздражало. Она чувствовала, что ее с каждым днем все сильнее влечет к Томасу, и ей очень хотелось, чтобы они наконец-то стали любовниками. Действительно, почему он медлил? Ведь она же ему небезразлична...

Отстранив мешавшую ей длинную ветку, Мадлен вышла на поляну у озера. Как она и подозревала, Томас сидел на скамье. Сидел, уставившись на водную гладь и упершись в колени ладонями. На нем, кроме плотного плаща, были перчатки и шарф, и это навело Мадлен на мысль, что он намеревался просидеть у озера довольно долго.

Стараясь ступать как можно осторожнее, Мадлен направилась к скамье. Но под ногами у нее хрустели сухие ветки, так что Томас, конечно же, услышал ее приближение. Он по-прежнему смотрел на воду.

– Какое чудесное утро! – воскликнула Мадлен. Не глядя на нее, Томас пробормотал:

– Да, верно. Я больше всего люблю именно это время дня.

– Я тоже.

Мадлен пристально посмотрела на него, и ей вдруг ужасно захотелось поцеловать его. Она прекрасно понимала, что не следует вести себя столь бесцеремонно – ведь было очевидно, что Томас собирается держать дистанцию. Немного помолчав, она проговорила:

– У меня к вам два вопроса, Томас. Вы не возражаете?.. Он молча пожал плечами. И даже не взглянул на нее.

– Как вы считаете, что барон Ротбери делает с книгами? – продолжала Мадлен.

Томас повернулся и уставился на нее в изумлении. Ее напарник был настолько ошеломлен совершенно безобидным вопросом, что Мадлен едва не рассмеялась. Наконец, взяв себя в руки, он ответил:

– Видите ли, Мадлен, дело в том, что я только что об этом думал. Разумеется, барон не торгует книгами. Это как-то с ним не вяжется. Что же касается библиотеки леди Клер... Конечно, барон весьма образованный человек, но едва ли он интересуется редкими изданиями.

Мадлен окинула взглядом особняк, высившийся на противоположной стороне озера, и стала рассуждать:

– Да, не похоже, чтобы он нуждался в деньгах... К тому же торговля книгами – не такое уж выгодное дело. Следовательно, он лгал леди Клер.

Томас кивнул:

– Думаю, вы правы.

– Но почему? Почему лгал? Томас нахмурился и проворчал:

– Понятия не имею. Знаю лишь одно: хотя они люди одного круга, барон никогда не придет к ней в гости. Он может пригласить ее на какой-нибудь вечер, но только потому, что этого требуют правила хорошего тона. Не думаю, что ему приятно иметь с ней дело. И едва ли ее библиотека пробуждает в нем какой-то интерес.

Мадлен внимательно посмотрела на собеседника.

– А может, леди Клер хочет стать вашей любовницей? – предположила она с невозмутимым видом. – Может, в этом все дело? Леди Клер не скрывает, что питает к вам нежные чувства, а барон почему-то вас не любит. Возможно, он считает вас опасным соперником.

Томас едва заметно улыбнулся. Мадлен вдруг сообразила, что сказала глупость, – она готова была убить себя за то, что высказалась, не подумав.

– Вы хотите сказать, что барон покупает книги у леди Клер только ради того, чтобы привлечь ее внимание? – спросил Томас. – Нет, не думаю. Вряд ли она ему нравится больше, чем мне. – Понизив голос, он продолжал: – Вы ведь очень неглупая женщина, Мадлен, и наверняка прекрасно все понимаете. Полагаю, вы вовсе не об этом хотели со мной поговорить. Так о чем же?

«Разумеется, он прав», – подумала Мадлен и почувствовала, что краснеет. Она понимала, что Томас это заметил, но отворачиваться не стала, решила, что должна наконец-то объясниться.

Томас молча ждал ответа. Глядя ему прямо в глаза, Мадлен заявила:

– Я хочу знать, почему вы вчера от меня ушли. Он ухмыльнулся:

– Так я и думал. Вы именно об этом хотите поговорить. Мне очень жаль, что я так поступил.

– Я не спрашиваю, жаль вам или нет. Я спрашиваю почему?

Томас медлил с ответом.

– Видите ли, Мадлен... Это так сложно...