Зимний сад - Эшуорт (Эшворт) Адель. Страница 37

Мадлен в раздражении передернула плечами. Томас явно не желал отвечать на личные вопросы, и она уже устала от этого. По-прежнему глядя ему в глаза, она заметила:

– Это ваша обычная отговорка, Томас. Но на сей раз я хочу услышать объяснение... Мне кажется, я этого заслуживаю.

Томас поерзал на скамье и снова уставился на озеро.

– Дело не в вас, Мадлен.

– Надеюсь, – кивнула она. – Вы постарались вчера доставить мне удовольствие и не могли не заметить, что я его получила, не так ли?

Томас озадаченно молчал.

Так и не дождавшись ответа, Мадлен вновь заговорила:

– Вы боялись, что я увижу ваши искалеченные ноги? Мадлен прекрасно понимала, что задала бестактный вопрос, возможно, оскорбительный, но решила во что бы то ни стало добиться ответа.

Томас пристально посмотрел на нее, потом вдруг поднялся на ноги и, взъерошив волосы, принялся расхаживать вдоль скамьи.

Мадлен молча смотрела на него; она знала, что на сей раз ему придется ответить на ее вопрос.

– Ошибаетесь, я вовсе не боялся, – возразил он. – Дело не в этом...

– А в чем же? Почему вы от меня ушли?

– Я вполне здоровый мужчина, Мадлен, уверяю вас. Она кивнула:

– Да, я знаю. Я это вчера поняла.

– О Господи, вы не понимаете... – Сунув руки в карманы, Томас снова уставился на воду. – Вы были готовы принять меня, я чувствовал это, чувствовал, какая вы... горячая и влажная.

Мадлен нахмурилась. Немного подумав, заметила:

– Это была естественная физическая реакция, Томас. Меня влечет к вам с самого первого дня нашего знакомства.

– Мадлен, но почему? – прошептал он, не глядя на нее. Этого вопроса Мадлен не ожидала. «А может, он хочет перевести разговор в другую плоскость?» – промелькнуло у нее.

– Вы необыкновенно привлекательный мужчина, Томас. – Она подошла к нему почти вплотную. – Мне нравятся ваша улыбка, ваше спокойствие... многое нравится. Вы не похожи ни на одного из моих знакомых, и с каждым днем мне все больше хочется стать вашей любовницей. Полагаю, мы могли бы наслаждаться близостью, пока будем вместе, и я не понимаю, почему вы медлите. Если из-за вашего физического недостатка, то повторяю: я считаю вас необыкновенно привлекательным мужчиной. И еще... Мне кажется, я вам далеко не безразлична. Так почему же вы противитесь тому, что неминуемо должно произойти?

Томас тяжко вздохнул:

– Я бы не сказал, что противлюсь желанию. Но я, кажется, уже говорил: если мы вступим в связь, это может осложнить расследование.

Мадлен почувствовала, что у нее отлегло от сердца. Улыбнувшись, она заявила:

– Вы непременно станете моим любовником. Томас промолчал, и Мадлен поняла: на сей раз его молчание означает согласие. Тронув его за локоть, она спросила:

– Томас, но почему не вчера вечером?

Он опять вздохнул и прикрыл глаза – очевидно, собирался с мыслями.

И тут Мадлен осенило. «А ведь есть, наверное, и другое объяснение его поспешного ухода», – думала она, глядя на него с ласковой улыбкой.

– Так как же, Томас?

Он посмотрел на ясное безоблачное небо, потом снова взглянул на озеро и, наконец, заговорил:

– Вы не понимаете, Мадлен, какие чувства я испытал, когда вы, такая божественно прекрасная, признались, что желаете меня. Да, не понимаете... Ведь вы со стоном произносили мое имя, и в ваших глазах была мольба... А ваш чудесный запах, Мэдди... мне казалось, я мог бы наслаждаться этим запахом бесконечно. Когда же я принялся ласкать вас и вы содрогнулись в экстазе...

Томас внезапно умолк и, судорожно сглотнув, прикрыл глаза. Мадлен смотрела на него в изумлении; она не знала, как реагировать на подобные признания.

Томас вновь заговорил:

– Когда вы содрогнулись в экстазе... О Господи, какие это были сладостные мгновения... Ведь именно я вызвал у вас такие ощущения. Вы достигли вершин наслаждения, потому что я прикасался к вам, ласкал вас... – Томас покачал головой и стиснул зубы. – О, Мэдди, вам не понять мои чувства. Когда я смотрел на вас в эти чудесные мгновения, мне казалось, что я в жизни не видел ничего более прекрасного. И это был не сон, вы были не пригрезившейся мне, а вполне реальной женщиной... – Он содрогнулся всем телом. – И знаете, Мадлен... Я не смог сдержаться, ведь я так давно не был с женщиной...

Мадлен смотрела на Томаса во все глаза. Его искренность поразила ее. Еще ни один мужчина так с ней не говорил, хотя многие из них и пытались быть с ней откровенными. И еще ни один мужчина не описывал ее чувственность такими словами. Было совершенно очевидно: Томас считал ее чувственность прекрасной и направленной лишь на него одного. И Мадлен поняла: прошлый вечер – один из самых замечательных в ее жизни, возможно самый замечательный.

Но что сказать ему сейчас? Что он прав? Что все это не уничтожит ее влечения к нему? Что она его понимает? Но ведь это не так. Будучи женщиной, она никогда не сможет понять его до конца. Может, спросить его, почему он так давно не был с женщиной? Интересно, сколько у него их было? Однако Мадлен понимала, что Томас смущен, понимала, что сейчас не самое подходящее время для подобных вопросов. И все же ей следовало как-то отреагировать на его откровенность, она обязана что-то сказать...

Откинув со лба прядь волос, Мадлен вновь коснулась локтя Томаса и тихо сказала:

– Вы, конечно же, догадываетесь, что у меня было много мужчин, но только вы были со мной по-настоящему искренним. И только вам удается самыми обычными словами пробудить во мне чувственность.

Он смотрел на нее молча. Мадлен едва заметно улыбнулась и продолжила:

– Вы не поэт, Томас, но вы человек необыкновенно искренний и даже романтичный. Надеюсь, в следующий раз вам удастся пробудить во мне чувственность не только словами. И не сомневайтесь, я постараюсь сделать так, чтобы это длилось как можно дольше. Молю лишь Бога, чтобы я оказалась достойной вас.

Взгляд Томаса смягчился, и Мадлен показалось, что в глазах его вспыхнули огоньки, видимо, ее слова понравились ему.

Немного помедлив, Мадлен спросила:

– Итак, какие у вас планы на сегодня?

Томас усмехнулся, казалось, такая внезапная смена темы его позабавила. Мадлен, сделав вид, что не заметила усмешки, с невозмутимым видом сказала: