Тигровая лилия - Эллиот Элизабет. Страница 40

– Это вас совершенно не касается.

– Все, что касается вас, касается и меня, – отрезал он. – Я все еще не оставил мысли б том, что человек, напавший на вас, это кто-то из ваших знакомых. И я хочу знать, были ли другие Осгуды. Был ли кто-то, кто питал к вам нежные чувства, а вы его отвергли?

– Я никого не отвергала! – с негодованием воскликнула Лили.

– Осгуд дрался на дуэли. Почему?

Лили этот вопрос обидел.

– На будущее могу вам посоветовать черпать свои сведения из более достоверного источника, чем слухи, которые распространяет Маргарет Грэнджер. Я представления не имею, с кем дрался Осгуд, но я уверена, что это случилось не из-за меня, его никто не вынуждал защищать мою честь или сражаться с моими поклонниками. Ничего такого не было. Для Осгуда я значила ничуть не больше, чем для вас.

– Вы очень много значите для меня, Лили, – вырвалось у него против его воли, он даже не успел подумать, как много значат эти слова. Надежда, вспыхнувшая в ее глазах, заставила его крепче стиснуть зубы.

– Вы хотите сказать мне, что ваши ухаживания – не притворство?

Он почувствовал себя внезапно так, словно под ним разверзлась бездна. Он понимал, о чем она в действительности его спрашивала. Для такой женщины, как Лили, существовало лишь одно логическое завершение подобных отношений. Брак. Он почувствовал, как лоб его покрылся испариной, в карете вдруг стало невыносимо жарко. Еще сегодня днем он решил, что может наслаждаться обществом Лили, пока не закончится это «ухаживание», а затем тихо и безболезненно расстаться с ней. Так же, как он обычно заканчивал подобные «задания». Между тем никому не покажется слишком странным, если у них будут достаточно близкие отношения, и только они с Лили будут знать истинный смысл этой близости. Проклятие! Да ведь он просто задумал соблазнить ее!

И вот теперь все его намерения исчезают, как облачко дыма под порывом ветра. Он прекрасно понимал, что все это значило для Лили. Если он и сомневался раньше в ее неискушенности и невинности, то сейчас у него не осталось в этом никаких сомнений. У нее не было ни опыта, ни привычки к флирту, чтобы играть в любовные игры. Когда она отдаст мужчине свою невинность, она отдаст ему и свое сердце. Он не достоин ни того, ни другого. Ему нечем ответить на ее бесценные дары.

– Я хочу, чтобы между нами все было честно, – начал он и с внезапной болью увидел, как гаснет надежда в ее глазах.

Она постаралась высвободиться из его объятий, но он продолжал крепко держать ее, словно стремился защитить от той боли, которую должен был ей причинить. Она сделала попытку отвернуться, но он обхватил ее лицо ладонями и заглянул ей в глаза.

– В нашей жизни слишком много тайн. А то, что нам приходится доверять и хранить тайны друг друга, делает нашу дружбу особенно ценной. Вы очень дороги мне, Лили, но я не хочу обманывать вас или давать надежду, что наши с вами отношения могут закончиться свадьбой. Уже очень давно я понял, что не создан для брака. И я скорее предпочту, чтобы мой брат и его дети наследовали мой титул, чем вновь соберусь жениться. – Ее взгляд, полный отчаянной муки, потряс его, и он сокрушенно вздохнул. – Мои взгляды на это ни в коей мере не связаны с вами лично, Лили. Однако вы и представить себе не можете, насколько брак меняет отношения между людьми и самих людей. Боюсь, вы вряд ли когда-нибудь сможете понять, о чем я сейчас говорю. Вы до такой степени невинны, что я даже не могу вспомнить ничего подобного.

– Я никогда не думала, что невинность – такой уж большой грех, – сказала она, и в ее глазах заблестели слезы.

– Это не грех, Лили. Это дар. Дар, который вы не должны растрачивать на такого негодяя, как я. – Одна прозрачная слезинка скатилась по ее щеке и упала ему на руку, а он подавил желание стереть ее, словно боялся, а она жгла его кожу. – Было время, когда я мог бы стать хорошим мужем для вас, время, когда я еще верил в то, что в браке можно найти любовь и счастье, преданность и доверие. Теперь, увы, я понял, что это лишь красивые иллюзии. В этом мире все происходит совсем иначе. И вы сами когда-нибудь выучите этот жизненный урок, но черт меня возьми, если я стану обучать вас. Проклятие, Лили, вы хотите от меня того, что я не могу дать вам!

Или все же может? Что, если какая-то его часть протестует против мысли о серьезных отношениях с Лили только потому, что он знает, как легко ему потерять голову от любви к ней? Привлекательность Лили заключалась не только и, может быть, не столько в ее красоте. То, что сводило его с ума, таилось гораздо глубже. Ее внешность была всего лишь искушением, вознаграждением, которое ему обещано, если он подчинится своей судьбе. Но как долго он сможет удержать ее? Предательство Катарины нанесло рану скорее его гордости, чем чувствам. Но, если Лили изменит ему с другим, ее предательство уничтожит его… Это открытие поразило его, словно удар молнии. Если это так, значит, он уже почти влюблен в нее!

Эта новость ничуть не обрадовала его. Он мог представить себе будущее Лили почти так же ясно, как и ее прошлое, о котором она рассказывала ему. Сейчас ее невинность защищает ее, но как только она выйдет замуж, любой светский ловелас будет считать ее своей законной добычей. Если он настолько спятит, что женится на ней, он еще хлебнет сполна, ведь ему придется надолго оставлять ее, отправляясь по делам Военного департамента. А едва он за порог – сразу толпы мужчин станут увиваться вокруг нее, слетятся как пчелы на мед. Они станут соблазнять ее кто чем может, и чем дольше она будет сопротивляться, тем желаннее будет им казаться, все больше разжигая их пыл. И в конце концов кто-то из них ей приглянется. А для него это будет означать конец ее «любви». Да он скорее предпочтет жить монахом, чем позволит снова ввергнуть себя в этот ад. Нет, лучше потерять ее сейчас, пока он не начал снова тешиться несбыточными мечтами и внушать себе, что его жизнь с Лили будет совсем не такая, как у всех прочих. Нет! Жениться на Лили будет, безусловно, самой большой ошибкой в его жизни.

Пока эти мысли вихрем кружились в его голове, Лили не произнесла ни слова. Она просто продолжала смотреть на него своими огромными прекрасными глазами. «Но почему я чувствую себя столь виноватым… – с досадой думал Ремингтон. – Ведь это я приношу совершенно непомерную жертву, отказываясь от нее». После сегодняшнего вечера она едва ли позволит ему так страстно ее целовать и обнимать. Он только что прямо дал ей понять, что в отношениях с ней руководствуется честными намерениями. И он сделал все правильно. Ей не в чем упрекать его.

Но почему тогда у него так скверно на душе?

На этот раз он не стал удерживать ее, когда она попыталась высвободиться из его объятий. Потом села рядом, чуть отодвинувшись от него. Сцепив пальцы, он положил руки на колени, не решаясь на нее взглянуть. Он не хотел видеть, как она плачет. Ее слезы лишь ослабляли его решимость. Он попытался сосредоточиться на стуке колес о булыжную мостовую.

– Не печальтесь. Вы очень скоро найдете кого-нибудь еще, – сказал он наконец, продолжая глядеть в сторону. – Я знаю по крайней мере дюжину молодых мужчин, которые бросятся предлагать вам руку и сердце, стоит вам только улыбнуться им.

– Что ж, надо не забыть улыбнуться самому подходящему из них.

– Я не то имел в виду, Лили. – Он протянул было к ней руку, но она отшатнулась от него. Его рука повисла на мгновение в воздухе, затем он медленно положил ее на колено. И ее голос, и вся она показалась ему сейчас такой ранимой, такой хрупкой, словно вот-вот разобьется и рассыплется на множество кусочков.

– Я знаю, что вы имели в виду. Вам не нужно больше ничего объяснять. Я все прекрасно поняла.

«Ничего-то ты не поняла!» —• подумал он с болью в сердце. Ему так хотелось обнять её и целовать долго-долго, пока она не забудет этих отвратительных слов, которые он только что ей наговорил. Он хотел, чтобы она улыбалась только ему одному. «Увижу ли я когда-нибудь еще ее улыбку?» – с внезапным отчаянием подумал он.