Тигровая лилия - Эллиот Элизабет. Страница 41

–• Когда вы… – Голос Лили сорвался, и она была вынуждена сделать паузу и глубоко вздохнуть, прежде чем продолжила: – Как давно вы работаете на сэра Малкольма?

Он понял, почему она так резко перевела разговор на другую тему – просто пыталась взять себя в руки, продемонстрировать ему, что понимает, почему он отверг ее, и что ее это не очень-то и задевает. Он решил подыграть ей.

– Я начал работать в Военном департаменте почти десять лет назад. Мне пришлось взять на себя обязанности моих родителей, погибших во время кораблекрушения.

Напускное спокойствие Лили мгновенно сменилось неподдельным изумлением и интересом.

– Ваши родители работали на Военный департамент?

– Собственно говоря, работал только отец, а мама часто сопровождала его в наименее опасных предприятиях. В тот раз они плыли в Вест-Индию по своим частным делам, и за три дня до прибытия в порт судно настиг ураган. Все погибли.

– Боже мой! – пробормотала Лили. – Как вам было тяжело! Сразу пришлось принять на себя титул и… такое количество всевозможных обязанностей. Сразу после трагедии. Сколько горя обрушилось на вас…

Он хмуро взглянул на свои сложенные на коленях руки. Он и забыл, насколько тонко Лили все чувствует и понимает. В то время, когда погибли его родители, у него не было недостатка в сочувствии, но и проблем тогда появилось действительно немало. Большаяих часть возникла при общении с поверенными отца, эдакий ошеломляющий натиск финансовых вопросов, требующих решения, а еще надо было разобраться со слугами, с управляющими имениями и арендаторами и прочее и прочее – людям необходимо было знать, как смерть его отца скажется на их дальнейшей судьбе. В общем, служебные обязанности отца он воспринял как благословенную передышку, избавляющую его хоть ненадолго от рутинных домашних дел. Лили едва его знала, но сразу поняла, что он тогда пережил, словно все эти годы провела рядом с ним. Сколько сочувствия и теплоты… а ведь всего минуту назад он так жестоко отказался принять ее любовь.

Он стиснул зубы.

– Вы собираетесь поехать на бал у Лискоутов в эту среду?

Она покачала головой, мгновенно насторожившись под его взглядом.

– Еще до той злополучной ночи меня пригласили провести конец недели в загородном доме лорда Холибрука. Там будет проходить традиционное собрание членов «Общества египтологов». После того как вы ушли от него сегодня днем, я сказала отцу и сэру Малкольму об этом приглашении. Они оба решили, что в доме лорда Холибрука мне ничего не угрожает. Дом большой, и там в эти дни соберется довольно много народу. Сэр Малкольм решил, что будет даже лучше, если я смогу хоть на несколько дней уехать из Кроффорд-хаус.

В данном случае герцог был согласен с лордом Байнбриджем. Едва ли кто-то мог навредить Лили в доме, полном людей, и, кроме того, ей совсем не мешало уехать из Лондона. Хотя бы на два-три дня.

– Так когда в доме Холибрука все собираются?

– Послезавтра. Софи и я собирались отправиться туда вместе, и я уверена, мой отец сможет сопровождать нас. После сегодняшнего вечера, я… я полагаю, вы попросите сэра Малкольма найти кого-нибудь еще, кто смог бы… заменить вас.

Он полагал точно так же. Он просто не мог находиться возле Лили. Как только они оставались наедине, он мог думать лишь о том, как заполучить ее в свои объятия и осыпать поцелуями. Сегодняшний вечер лишний раз подтвердил, что он просто не в состоянии противостоять своим желаниям. Но в то же время он понимал, что не вынесет, если возле Лили все время будет крутиться какой-нибудь другой «поклонник». Поэтому он и дал согласие сэру Малкольму.

– Я буду продолжать сопровождать вас всюду, в том числе и к лорду Холибруку. – Он понимал, что это самый обыкновенный эгоизм с его стороны, но он хотел быть рядом с ней, хотя бы какое-то время. – Сколько там будет приглашенных?

– Человек двадцать, я полагаю.

Он кивнул, совершенно не интересуясь заданным вопросом. Вместо дуэньи ее будет сопровождать Софи Стэнхоуп, и, значит, ему грозит не так уж много случаев остаться с Лили наедине. Он вполне сможет избежать встреч в саду при лунном свете или бесед наедине в его карете. Он еще больше нахмурился.

– Мы возьмем с собой несколько верховых лорда Байнбриджа, а также несколько моих людей. Со мной вы будете большую часть дня, а ночью вас поместят вместе с Софи. Все-таки это безопасней, чем ваши лондонские апартаменты.

Карета остановилась, и герцог, откинув занавески, выглянул наружу. Впереди светились огни Кроффорд-хаус. Пора было расставаться, но он не мог заставить себя сделать это. Сегодняшняя ночь первая, которую они проведут вдали друг от друга. Первая – с того момента, когда он увидел ее бегущей по улице в домашнем пеньюаре. Наверное, Лили страшно сейчас. Ведь ей предстоит провести ночь в том самом доме, где на нее напали… А кто успокоит ее, если ей опять приснится кошмар?

– Вот вы и дома, Лили, – безразличным тоном произнес он, дивясь своему умению притворяться. Она начала приподниматься со своего места.

– Подождите, – сказал он. Она выжидательною посмотрела на него, чуть приоткрыв губы. О Боже, как ему хотелось поцеловать ее! – Если вам не очень хочется быть дома в тот момент, когда лорд Аллен явится для разговора с вашим отцом, я был бы счастлив сопровождать вас на прогулку в парк – во второй половине дня.

Это предложение, похоже, насторожило ее.

– Я бы не хотела затруднять вас больше, чем это необходимо.

– Это нисколько меня не затруднит. – Он накрыл ее руку своей, не в силах противиться искушению еще раз прикоснуться к ней. – Я прошу простить меня, если сегодня я оскорбил ваши чувства, Лили. Я буду ждать любой возможности, чтобы доказать вам свою самую искреннюю дружбу. – Он прижал палец к ее губам, увидев, что она что-то хочет сказать. – Не надо сейчас ничего говорить. Просто подумайте об этом. Завтра я заеду за вами в два часа.

Он открыл дверцу кареты и помог ей сойти на землю, затем проводил ее по лестнице до крыльца. Им навстречу сразу же вышел дворецкий и распахнул перед Лили двери.

– Граф Кроффорд дома? – спросил Ремингтон.

– Да, ваша светлость, – дворецкий величественно кивнул.

Герцог повернулся к Лили и поднес к губам ее руку, затянутую в перчатку. Его горячий поцелуй опалил ее сквозь кружево.

– Проследите, чтобы он запер дверь за вами. До завтра, Лили.

Она продолжала молча смотреть на него, и он не мог отвести от нее взгляд. Все, что ему надо было сделать сейчас, – это развернуться и пойти к своей карете. Но он не мог. Он притянул ее к себе и прильнул к ее губам долгим нежным поцелуем.

– Спокойной ночи. Лили.

11

Г ерцог Ремингтон откинулся на спинку высокого кресла и закинул ногу на ногу. Мягкий свет от покачивающихся фонарей заливал каюту. Он держал в руке стакан с коньяком и не отрывал взгляда от темной прозрачной жидкости, светящейся в блеске фонарей. Цвет этого хорошо выдержанного дорогого коньяка напомнил ему о волосах Лили, об этих роскошных кудрях, сверкающих, точно пламя.

– Сегодня вы в необычном для вас настроении, капитан.

Ремингтон взглянул на своего собеседника и снова принялся созерцать жидкость в стакане.

– Я никак не ожидал, что мне придется сегодня вечером бросить якорь у берегов Нормандии. Из-за этого внезапного отъезда мне пришлось пропустить важную встречу сегодня днем.

– Она непременно простит вас за это.

Он взглянул в искрящиеся весельем темные глаза Себастьяна Лэкрокса, скрывавшего усмешку за высокой кружкой с элем. «Лэкрокс слишком хорошо меня понимает», – подумал герцог. А сам он едва ли знает даже настоящее имя этого молодого человека. Впрочем, сам Лэкрокс тоже не догадывается, что обедает сейчас с герцогом Ремингтоном. Для него он был просто капитаном Смитом. За шесть лет их знакомства между ними завязалась очень странная дружба. Каждый понимал, что слишком опасно знать про другого больше, чем необходимо. Ремингтон даже не знал точно, где была родина Лэкрокса, на французском он говорил так же чисто и без акцента, как и на английском. Он доставлял информацию, которую можно было раздобыть лишь в самых высоких кругах французского правительства, и рисковал ради этого головой. Это было все, что Ремингтону надлежало знать о его сегодняшнем собеседнике.