Тигровая лилия - Эллиот Элизабет. Страница 46

Лили и герцог подошли к саркофагу. Он стоял возле самой стены и составлял около восьми футов в длину и по четыре фута в ширину и высоту: достаточно большой, можно надеяться, что внутри находится гроб с мумией.

Лили наклонилась и посмотрела на знаки, вырезанные сбоку.

– Он прав. Это и в самом деле саркофаг эпохи Пятой династии или же очень удачная подделка.

– Вот эти мелкие рисунки и есть иероглифы?

Она взглянула на Ремингтона и увидела, что он рассматривает знаки, вырезанные по краю саркофага.

– Да, и очень четкие. Ах, я так надеюсь, что внутри сохранился нетронутым футляр длямумии и сама мумия. Представляете себе: увидеть того, кто жил тысячи лет назад. Замечательно, правда?

– Вы хотите сказать, что внутри этой штуки может быть тело?

– Этот каменный саркофаг – наружная часть того, что можно считать гробом у египтян. Разумеется, там внутри должно быть тело. Конечно, только в том случае, если нам повезло и этот саркофаг не подделка или не был разграблен задолго до того, как его нашли.

– Я и не представлял, что у вас столь извращенный вкус! Оказывается, вы притащили меня в самое логово могильных воров! – с шутливым ужасом воскликнул он.

Его шутка приятно удивила ее, и она от души ему улыбнулась.

– Это не совсем то же самое, и вы прекрасно это знаете.

—Хм, я совсем в этом не уверен. Думаю, что этот египетский джентльмен залег туда на вечный покой. Он и представить себе не мог, что в конце концов угодит в имение лорда Холибрука, где любознательные ученые мужи и дамы захотят вытащить его обратно на божий свет. – Он наклонился, чтобы получше рассмотреть иероглифы. – Как вы думаете, эти рисунки что-нибудь означают?

Лили выпрямилась и осмотрела комнату, не слышит ли их кто, а затем, приблизившись к нему, тихо сказала:

– Это те самые иероглифы, о которых вам рассказывала Софи. Обычно их принимают за декоративный узор, но на самом деле это буквы алфавита. Конечно, он очень отличается от нашего алфавита, и я еще не могу точно расшифровать все символы, но я уже близка к этому. – Она снова наклонилась и провела по ним пальцем. – Это так ужасно… знать ответ на задачку, над которой бьются многие, и не иметь возможности никому рассказать о своем открытии. К сожалению, это слишком близко к тому, что я делаю у сэра Малкольма, и я не имею права продемонстрировать свои успехи. О них знает только Софи. Но она отказывается представить мои работы на заседании Общества египтологов как свои собственные. Они достаточно сложны, и она боится, что запутается. Мы довольно давно пытаемся придумать, как опубликовать эти данные, и я склоняюсь к тому, что надо отослать анонимное письмо доктору Александру с описанием моих результатов.

– Не смейте этого делать! – забеспокоился герцог. – Вы сами напрашиваетесь на неприятности. Я понимаю, что очень трудно держать такой секрет в тайне, но я не хочу, чтобы вы делали что-нибудь, что могло бы навлечь на вас опасность. Кто-нибудь может узнать ваш почерк, а соответственно и автора письма.

Она только фыркнула в ответ, продолжая вглядываться в надпись, но герцог резко развернул ее лицом к себе.

– Обещайте, что не станете слать никаких… анонимок.

– Но это великое открытие, – возразила она, хотя понимала, что он совершенно прав. – Мир обязательно должен узнать тайну этих надписей.

– Мир ничего не знал о них не одну тысячу лет. Еще несколько месяцев, проведенных в неведении, ему совсем не повредят, а вас уберегут от самого страшного.

– Ну хорошо. – Ее раздражало то, что он опять был прав. – Обещаю, что не буду писать, но ваша самонадеянность просто невыносима. В следующий раз извольте выражать свои требования в более вежливой форме.

Он улыбнулся ей своей самой очаровательной улыбкой, ибо главное было сделано – он добился ее обещания не искушать судьбу.

– Я обязательно учту ваши пожелания, миледи.

До этой его улыбки план Софи осуществлялся весьма успешно. Но теперь Лили пришлось отвернуться, чтобы он не видел, какой эффект она на нее произвела.

– По вашей милости я скорее всего так и останусь единственным человеком на земле, знающим имя женщины, которая, будем надеяться, еще лежит в этом саркофаге. А еще никому, кроме меня, не прочесть ужасных проклятий, написанных здесь. Если то, что они сулят, – правда, бедному доктору Александру осталось жить на этом свете совсем недолго.

– И что же они сулят?

Она бросила на него высокомерный взгляд и строго погрозила пальцем.

– Неужели вы хотите знать это, ваша светлость? Но ведь я обещала никому не говорить о своем открытии.

Герцог Ремингтон собрался ей возразить, но тут что-то отвлекло его. Мягкая усмешка в его глазах сразу погасла. Лили проследила за направлением его помрачневшего взгляда и увидела, что в зал вошли лорд и леди Фэнсворт в сопровождении Гарри Гордона. Она не сразу поняла, почему герцог так странно себя повел, увидев их. Но потом вспомнила, что когда-то Патриция Фэнсворт была его любовницей. Сердце Лили сжалось от боли. Взглянув на герцога, она увидела, как он весь напрягся: брови сдвинулись, на щеке непроизвольно задергалась мышца, он едва не скрипел зубами. Она снова посмотрела на леди Фэнсворт.

Патрицию Фэнсворт нельзя было назвать неотразимой красавицей. Это была блондинка (правда, подозрительно яркая) с довольно крупными чертами лица, слишком сильно напудренного – видимо, под пудрой она пыталась скрыть дряблость увядающей уже кожи. Однако мужчины по-прежнему считали ее весьма привлекательной. Она это, конечно, знала и кокетничала напропалую, не .делая исключения ни для одного из оказавшихся в поле ее зрения мужчин.

Скучающий взгляд Патриции Фэнсворт внимательно обежал комнату, выискивая подходящую жертву, на которой стоило бы попробовать свои чары. Она приподняла плечи, видимо, собираясь разочарованно вздохнуть, но тут ей на глаза попался герцог Ремингтон. Ее губы мгновенно растянулись в приторной улыбке. Лили быстро отвернулась и принялась стирать несуществующую пыль с одной из надписей на саркофаге.

—Хм. Кажется, здесь говорится что-то о супружеской измене, – пробормотала она. Герцог ничего не ответил, и она (все так же отвернувшись, ибо ей было нестерпимо больно видеть, как он смотрит на другую женщину) чуть слышно продолжала: – И еще что-то о геенне огненной, о каре за греховные мысли и желания.

—Хм, что-то смутно знакомое, – заметил герцог. – Только вряд ли наши египетские друзья, вырезавшие эти иероглифы, читали Священное писание.

– Все может быть, – ответила она, чуть повернув голову в его сторону. – Кто-нибудь из фараонов мог…

– Вам все известно про леди Фэнсворт, – сказал он спокойно. Лили молчала, продолжая стоять к нему спиной. – У вас нет никаких оснований для ревности.

– Я и не думаю вас ревновать.

– Тогда докажите это, посмотрите мне в глаза…

Лили явно трусила. Она понимала, почему он предложил ей это: стоило ей заглянуть в его темные, загадочные глаза, как тут же улетучивалось все ее благоразумие… и он прекрасно это знал… Наконец она повернулась и вперилась в его грудь, собираясь с силами. Когда ее взгляд медленно заскользил выше, она старалась думать лишь о том, что не нужна ему. Не нужна. И что бы она ни прочла сейчас в его глазах, это не имеет никакого значения. Их глаза встретились, но Лили мужественно боролась с собой, стараясь не отвечать на его призыв.

– Ну что? Убедились?

Он приподнял пальцем ее подбородок. И, нахмурившись, еще раз пытливо посмотрел ей в глаза. Лили спешно отвела взгляд, и он тут же уперся во что-то сиреневое.

– Здравствуйте, леди Лилиан, Ремингтон, – сказала леди Фэнсворт, она же обладательница ярко-сиреневого шелкового платья. – Какая из вас получилась очаровательная пара!

Герцог Ремингтон опустил руку и обернулся к леди Фэнсворт. Лили сделала невинное лицо, притворившись, что не поняла выразительного страстного взгляда, который та бросила на Ремингтона. Взглянув за плечо леди Фэнсворт, она с огорчением увидела, как ее муж и Гарри, увлеченные беседой, направляются к буфету. Впрочем, присутствие лорда Фэнсворта едва ли удержало бы его жену от бесстыдного флирта. Возможно, лорд Фэнсворт был весьма уважаемым членом «Общества любителей египетских древностей», но его моральные устои мало чем отличались от устоев его жены.