Валентина - Энтони Эвелин. Страница 59

– Не говори так, – попросила она. – Даже если бы ты был на костылях и слепой, мне было бы все равно.

– Дюкло, – вдруг спросил он, – где Дюкло? Он спас мне жизнь. – Его глаза расширились от нетерпения.

Де Ламбаль предупредил Валентину, что ей не следует лгать.

– Он умер, – мягко ответила она, не было необходимости объяснять ему, как он умер.

– Бедняга. Он был очень добр ко мне, а я не переставая ругал его, я хотел лечь и умереть, а он не позволил мне. Боже, как я устал. – Он откинулся назад и закрыл глаза; казалось, он забыл о ней, но когда она хотела отнять руку, он не отпустил ее. Часом позже в комнату вошла Александра и посмотрела на него.

– Теперь он будет, жить, – сказала она. – Но ты вряд ли выживешь, если не пойдешь спать.

– Если я уберу руку, то разбужу его, – отозвалась Валентина. – Он узнал меня, он разговаривал вполне разумно. Ах, Александра, сколько он перенес.

– Ты уже три дня оплакиваешь его раны, – рассердилась Александра. – Теперь я запрещаю тебе это. Ты нашла его и спасла ему жизнь. Иди спи!

Валентина осторожно высвободила руку, обняла сестру.

– Это все благодаря тебе, Александра. Тебе, и Полю.

– Глупости, – возразила Александра. – Еще только начало, от нас до Вильно триста миль.

– Теперь мы доберемся, я знаю. Теперь с ним ничего не случится. – Она посмотрела на кровать. – Он чувствует себя калекой, Сандра. Он рассказал мне о друге, который не хотел возвращаться к семье. Его убили, мне кажется, он сам хотел этого. Я должна заставить его захотеть жить! Я должна помочь ему!

– Ему поможет время, – заметила сестра. – Давай сначала выберемся из России.

Она уложила сестру и пошла к Де Ламбалю. Его в доме не было, темнело, и Александра уснула в кресле перед камином. Вернувшись, он нагнулся и поцеловал ее. Она тотчас же проснулась, и они обнялись.

– Где ты был? – спросила она его. – Может быть, ты сначала хочешь поесть? – Он опять поцеловал ее.

– Нет, позже. Перестань разговаривать, женщина, и сиди спокойно.

Наверху проснулся Де Шавель, он не увидел Валентину и выругался, что ее там нет. Его реакция была такой ужасной, что он сам испугался за последствия. Он зависел от нее и злился, что она оставила его одного. Он сидел на краю кровати, когда она вошла и подбежала к нему.

– Вам нельзя вставать! Почему вы не позвали меня?

– Вы не служанка, – зло произнес он. Валентина отступила от него на шаг, и он заметил боль на ее лице, ему стало стыдно.

– Простите меня, Валентина, – быстро сказал он. – Я неблагодарное животное. Я не хотел обидеть вас.

– Я не виню вас, – ответила она, – я все понимаю.

– Да? – Он посмотрел на нее, нахмурившись. – Вы знаете, что такое быть должным и не иметь возможности дать ничего взамен?

– Вы можете дать мне все. Лишь позвольте любить вас и заботиться о вас. – Она встала перед ним на колени и закрыла лицо руками. Валентина не хотела плакать, но слезы сами струились, она не могла сдержать их. Она почувствовала, как он нежно дотронулся до ее волос, до ее лица.

– Никогда не верил, что существуют такие женщины, как вы. Никогда не думал, что может быть такая любовь. Не плачьте, я не стою ваших слёз.

Она подняла лицо.

– Вы стоите всей моей жизни; когда я думала, что вы убиты, мне не хотелось жить. Я не прошу вас любить меня, я прошу вас позволить мне любить. Этого достаточно для моего счастья

– Вы так красивы, – сказал он, – и так молоды. Вы не предназначены для калеки, который даже не может вас обнять.

– Попробуйте, – прошептала она, – попробуйте.

Она обняла его за шею и поцеловала в губы, он чувствовал, как она дрожит, и в нем проснулось желание.

Это желание никогда не покидало его, но приходило к нему во сне. Любовь, которая началась в доме Мюрата, потом получила продолжение в Чартаце, расцвела в этом ветхом доме в Орше. Удовлетворение было таким полным, что они так и уснули, не размыкая объятий. Он проснулся первым и разбудил ее поцелуем.

– Я люблю тебя, – прошептала она.

Он наклонился и снова поцеловал ее, но без страсти, поцелуй был теплым и нежным, она ответила ему так же.

– Я однажды сказал, что не люблю тебя, Валентина, ты помнишь?

– Помню.

– Моя дорогая, я тогда лгал.